· Новые сообщения · Ленточный вариант форума · Поиск · RSS · Подписки ·




  • Страница 2 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Модератор форума: MurkyMargosha  
Форум » КНИЖНЫЙ КЛУБ » Книги целиком » "Завеса" Хлоя Нейл (Остров Дьявола - 1)
"Завеса" Хлоя Нейл
ТриадочкаДата: Среда, 16.09.2015, 16:58 | Сообщение # 11
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 9


Слухи распространились быстро (благодаря Миссис Проктор), и масло раскупили за несколько часов. Я выменяла два бруска масла на мыло из козьего молока с лавандой, которое было гораздо приятнее химической штуки, которую привозил конвой. На всякий случай и для особых обстоятельств у меня был один кусок мыла. Еще я хранила его для того, чтобы обменять на мёд, если смогу найти его.  Я слышала, что у одной женщины в Метейри все еще есть пчелы, а мед можно было применять тысячей способов. Может, я смогу убедить Гуннара отвезти меня туда.
Когда в магазине стало спокойнее, я снова попыталась поработать над совой. Но мои мысли уплывали прочь, а я не могла позволить этого днем, когда магазин открыт, и приходили и уходили агенты Сдерживающих. Я точно не могла больше рисковать с мониторами.
Без десяти шесть солнце наконец спряталось за тяжелые облака, которые означали приближение дождя. Хорошо. Квартал может пропариться на жаре, вместо того, чтобы просто запекаться.
Зазвенел колокольчик, открылась дверь. Лиам Куинн второй раз за день пересек мой порог. Его губа все еще была опухшей, но выглядела немного лучше.
Он принес коричневый бумажный пакет и привел миниатюрную женщину.
Она была невысокой, едва ли пяти футов роста и очень хрупкой. У нее были длинные волнистые светлые волосы, круглые зеленые глаза под бровями, темнее волос и немного вздернутый носик. На ней было длинное платье без рукавов из просвечивающейся ткани цвета мяты, с лентой более темного вокруг талии.
— Никс, это Клэр. Клэр, Никс.
— Привет, — поздоровалась она, осматривая меня.
— Привет, — ответила я, делая то же самое. Эта женщина стояла между мной и монстроландией. Я хотела быть уверенной в ней.
Лиам протянул бумажный пакет.
— Это тебе.
— Мне?
— Хлеб. Я принес его для тебя.
Не уверена, можно ли было удивить меня еще больше. Я не могла представить холостого охотника за головами в роли пекаря.
— Ты печешь?
Он широко улыбнулся.
— Похоже, что у меня хватит на это терпения? Элеонора испекла его. Она училась этому во Франции.
Я открыла пакет и заглянула в него. Внутри был хрустящий круглый хлеб, как тот, что иногда мой папа покупал в пекарне на улице Урсулинок. Он пах мукой и дрожжами. Если будут дарить подарки, то, наверное, курсы Восприимчивых, не так уж плохи.
Я посмотрела вверх на него.
— Выглядит чудесно. Серьезно, спасибо тебе и Элеоноре. Мне очень приятно, — Скорее всего, Элеонора получит Последний чудесный кусок масла.
— Где будем работать? — спросила Никс.
— Почему бы нам не обсудить это наверху? — предложил Лиам. — Меньше любопытных глаз, наблюдающих за внеурочной встречей с охотником за головами.
— Сдерживающие считают, что я твоя ученица.
— В том то и дело.
Я подняла пакет.
— Дай мне отнести это на кухню.
Я оставила хлеб на столешнице, закрыла за собой шторы и повела их на второй этаж.
Здесь было меньше места, чем на третьем этаже, но я не была готова приглашать их в свое жилище. Кроме того, людей всегда поражает вид товара.
Мы поднялись на второй этаж, я открыла дверь, приглашая их жестом войти.
— Это склад.
Лиам с жадностью в глазах рассматривал мебель и старинные вещи, но скрывал это мужественно приподнятой бровью и сжатыми губами. Никс не трудилась скрывать эмоции. Она вошла и начала ходить от вещи к вещи, проводя по ним маленькими тонкими пальчиками.
— Гэвина не будет? — спросила я тихо, пока Никс открывала ящики высокого комода и рассматривала содержимое, затем снова закрывала их.
— У него назначена встреча.
Никс рылась в коробке от обуви с открытками.
— Чем он занимается? — спросила я.
— Чаще всего всем, что ему угодно.
Это все, что сказал Лиам, но его тон выдавал, что он не в восторге от этого. Хотя от чего «этого» он мне не сказал. Если мне нужен будет человек, чтобы сохранить мой секрет, то я точно выберу Лиама Куинна. Я могу целую книгу написать о том, чего о нем не знаю.
— А поточнее? — спросила я.
— Он ищейка. В основном путешествует по Зоне, ищет вещи и людей, которые не хотят, чтобы их нашли.
— Для КБЦ?
— Иногда, но не всегда. У него хорошие навыки, но он… неуравновешенный.
— Ага. Это я поняла из вашего разговора. Между ними с Элеонорой вражда?
Лиам покачал головой, глазами следя за Никс, которая ходила по комнате. 
— Нет, небольшая война на почве чувства вины. Кажется, Элеоноре больно из-за него. Он перестал навещать ее, потому что так он решает проблемы. Tête dure[1].
— Что это значит?
Лиам хохотнул, глядя вниз на меня.
— Значит, что он такой же твердолобый, как и ты.
— Но все же, я тебя заинтриговала.
— Можно и так это описать.
— И снова ты льстишь.
Никс вернулась к нам прежде, чем Лиам успел ответить.
— Мне нравиться твой товар.
— Спасибо. Мне тоже.
— Ты можешь передвигать предметы?
Я кивнула.
— Да.
— Как давно проявилась твоя магия?
— Восемь месяцев назад.
— Внезапно или постепенно?
— Хм, внезапно. Я остановила вещь, которая падала на меня.
— И с тех пор? — она задавала вопросы быстро, деловым тоном. Через мгновение я поняла, что меня допрашивают. Наверное, не мне одной нужно было быть уверенной в нашем партнерстве. Она тоже ставила себя в очень опасное положение.
— Это случилось, когда я ни о чем таком не думала. Помимо этого случая, я в общем-то и не особо старалась.
— И как ты чувствовала себя после этого?
— Кружилась голова. Я чувствовала голод.
Она кивнула.
— Люди не были созданы для магии. Она берет плату с твоего тела, которая лишь возрастает, чем больше ты впитываешь.
— Твое тело — губка, — сказал Лиам. — Это маленький биологический дар.
— И я так благодарна за него.
Никс проигнорировала шутку.
— Ты должна научиться избавляться от магии, но так, чтобы не ухудшить ситуацию или разоблачить себя на публике. Тебе нужно научиться сбрасывать и связывать ее.
— Подожди. Раз меня может спасти выброс магии и когда я использую ее, то сбрасываю, так почему мне просто не сделать это? Зачем делать что-то еще?
— Да, оба метода сбрасывают магию. Но не одинаково. Есть разница между тем, чтобы открыть дамбу на реке Миссисипи и взорвать ее. Вода потечет в любом случае, но первый безопаснее.
— Этот процесс, — продолжила она. — нужен будет в течении всей твоей жизни, если хочешь сохранить рассудок.
В младших классах у меня была подруга, больная диабетом. Каждый день она измеряла уровень сахара в крови и вкалывала себе инсулин. Она вела себя так, будто это ничего не значит, да, наверное, в то время и не значило. Такой настрой мне и был нужен — позитивная покорность.
— Я не хочу превратиться в духа, — сказала я и посмотрела на Лиама. — И точно никому не хочу причинять больше вреда, чем уже причинила. Так что, да. Я научусь. Это же не больно? — я не очень-то хорошо переносила боль.
Никс сочувствующе улыбнулась.
— Нет, не так, как магия, уничтожающая твое тело изнутри.
С этим я не могла поспорить.
— Тогда начнем.
Она кивнула.
— Дай мне устроиться поудобней, — она потрясла плечами, и облик длинноволосой человеческой девушки, вошедшей в магазин, спал, как старая кожа. Появилась женщина с немного заостренными ушами, длинными пальцами и слегка зеленоватым оттенком кожи.
Я думала, что Лиам приведет Восприимчивую, умеющую скрывать свою магию, научившуюся выравнивать ее. Но Никс была не такой…
— Ты Паранормальная, — я услышала гнев в своем голосе, и мне стало стыдно за осуждение в нем. Но ведь это не визит на Остров Дьявола, где должны были находиться Пара. Это был мой дом, а Лиам привел сюда Пара, не сказав ни слова.
Я перевела взгляд на него, немного приподняв брови в очевидном вопросе: Зачем она здесь?
— Я то, что люди называют духом лесов или дриадой[2], — сказала Никс. — И в противовес сложившемуся мнению, не все Паранормальные ненавидят людей. И не все из нас выбирают войну.
— Вы забавно это демонстрируете.
— Наверное, ты не настолько заслуживаешь доверия, чтобы рассказать тебе правду.
Я продолжала уверенно смотреть на нее.
— Двое Паранормальных, охотник за головами, его брат и бабушка теперь знают, что я Восприимчивая. Я ходила на Остров Дьявола и соврала Сдерживающим.
Затем я перевела взгляд на Лиама.
— У тебя достаточно информации, чтобы убрать меня за решетку до конца моих дней. Ты хочешь, чтобы я мыслила объективно, так я и делаю, потому что не хочу никому причинить вреда и не хочу попасть на Остров Дьявола. Но если хочешь, чтобы я продолжала тебе верить, то должен объяснить, что происходит.
Лиам и Никс обменялись взглядами, и он кивнул.
— Расскажи ей.
Никс вздохнула, сцепив руки.
— Хорошо, — сказала она, посмотрев на меня.
— Людям нравится делить мир на черное и белое, добро и зло. Гораздо легче развязать войну против магии, если решил, что любой, обладающий магией — твой враг. Но все не так.
— Ассамблея Паранормальных, которую мы называем Консульством, многие миллениумы мирно правила Запредельем. Но этого больше нет. Есть повстанцы, желающие свергнуть Консульство, не важно, что это будет значить для закона, порядка и мира. Они называют себя Рассветный Двор и с каждым новым поколением их сила растет. Но все равно их все еще подавляет большинство, преданных Консульству. Когда Двору заявили, что они не смогут править Запредельем…
— Вместо этого они решили забрать наш мир, — сказал Лиам.
Никс кивнула.
— Двор разорвал Завесу. Но это еще не все — они использовали магию, чтобы вынудить остальных сражаться. Они призвали преданных Консульству граждан на битву, которая поможет им захватить ваш мир.
— Что значит «призвали»? — спросила я.
— Магическое принуждение, — ответил Лиам. — Двор решил, что их недостаточно много, чтобы сражаться с людьми. Так что они создали свою армию из Паранормальных, не желавших сражаться.
В моем желудке появилось что-то тяжелое, вес неожиданной возможности того, что я причиняла вред Пара, которые не были нашими врагами.
— Сдерживающие нам этого не говорили.
— Сдерживающие и не знали до окончания войны, — сказал Лиам. — Для большинства принуждение не прошло, пока не закрыли Завесу. Но к тому времени большинство из оставшихся Пара уже были на Острове Дьявола.
— Так они все там, — поняла я. — Консульство и Двор.
Никс кивнула.
— Да.
— Сдерживающим было почти невозможно узнать, кто пошел добровольно, а кто нет, — сказал Лиам. — Если бы они спросили Пара с Острова Дьявола, были ли те с Консульством, и если бы Пара решили, что положительный ответ даст им свободу, они все бы сказали «да».
Но все же.
— Так почему они не соберут повстанцев Пара? Почему не разрушат Остров Дьявола?
— А куда они пойдут? — спросил Лиам. — Завеса закрыта. Они не могут вернуться в Запределье. И некоторые из них не хотят уходить. Насколько мы предполагаем, в Запределье сейчас война. Пусть Остров Дьявола и не самое приятное место, но это дом для многих из них. Там относительно безопасно и относительно стабильно. Я не говорю, что они рады пребыванию там, но они понимают, что не всегда там хорошо, где нас нет.
— Ты говоришь о Мозесе.
Лиам кивнул.
Я подошла к церковной скамье из полированного дуба и села. Мне нужно было осознать это. Подумать о том, что они рассказали, и сравнить с тем, что я знала и видела на войне.
Несколько минут я сидела молча, пока чувство вины немного не стихло.
— Сколько? — спросила я, глядя на них. — Сколько Пара попали под принуждение?
— Примерно четыре тысячи, — ответил Лиам.
Черт. Четыре тысячи людей заставили сражаться против их воли, некоторых несомненно убили в битве, хотя те не хотели навредить нам. Или они выжили, как Мозес, и оказались запертыми на Острове Дьявола, не имея возможности доказать свою невиновность.
Я выдохнула, провела рукой по волосам, потянула за них, будто это поможет убрать сомнения из головы, новое острое чувство вины.
Когда снова смогла дышать, я выпрямилась и посмотрела на Никс. Я не могла не принимать к сердцу чужую боль.
— Ты сказала «они» не могли сопротивляться, а не «мы». Ты не была среди тех, кому пришлось сражаться?
Она покачала головой.
— Мне повезло. Мой народ принимает много форм. Некоторые связаны с водой. Другие, как я, с лесом. Я прошла сквозь Завесу у Бог Читто.
Бог Читто был национальным парком на севере озера Пончатрейн, окруженный рекой Бог Читто. Или так было до войны. Теперь там была неуправляемая дикая природа.
— Это была чистая удача, — сказала она. — Леса дали мне силу, позволили бороться с принуждением, хотя и было тяжело. Многие годы я оставалась здесь с остальными, надеясь найти дорогу домой сквозь Завесу. Этого пока не случилось. Но мы нашли новых друзей, начали новые жизни.
Она была удивительной.
— Не думаю, что смогла бы быть такой милосердной, как ты.
— Я не всегда была такой милосердной. Было время, когда мне хотелось сражаться за свою свободу, — Никс сузила глаза, в них мелькнуло что-то резкое и опасное. — Но не с людьми. Пусть они и наивные, но не враги мне. Не они привели меня сюда.
— Ты живешь, как человек?
Она кивнула.
— Я прихожу, когда нужно, но в городе я не часто. У нас община. Она спрятана и там безопасно.
Она подошла к письменному столу, с откидной крышкой и провела пальцами по ребристой поверхности.
— Здесь много дерева. Вишня. Красное дерево. Дуб. Оно счастливо, когда его любят и ценят. А здесь было много любви.
Она оглянулась на меня, выражение полной уверенности на ее лице, к моему удивлению вызвало у меня слезы. Этим взглядом она признавала мою семью и вспоминала их.
— Да, — произнесла я, смахивая слезы. — Было. Спасибо за это.
Я отвернулась, стыдясь неожиданных эмоций.
— Спасибо, что заботишься об этих вещах, — она улыбнулась. — Но нам надо начинать.
Она взяла вазу от Ньюкомб, высокую, узкую, бледно-зеленую, с яркими голубыми цветами, и проверила знак на дне, как профессионал, затем поставила ее назад.
— Что ты ищешь?
Она повернулась ко мне, ее волосы перекинуты на одно плечо.
— Цельный, крепкий предмет. Ах, — сказала она и взяла маленькую черную лакированную коробочку. Открыв ее, она заглянула внутрь. Через мгновение, удовлетворенная тем, что нашла, она кивнула.
Она принесла его и протянула мне.
— Магия, это энергия, так?
Я слегка улыбнулась.
— Так мне говорили.
— Ты должна регулировать магию. Ты поместишь ненужную магию в эту коробку, уберешь из своего тела, чтобы та не навредила тебе. Потом я научу тебя связывать ее. А то этого слишком много для одного вечера.
Я посмотрела вниз на коробку. Она была миленькой — блестящий слой лака над черной поверхностью, под ним изогнутые золотые линии, но большой она не была. Может, четыре на шесть дюймов.
— Не похоже, что она вместит много.
Никс рассмеялась счастливым и ярким, как серебряные колокольчики, смехом.
— У магии нет массы, к которой ты привыкла. Ты сможешь наполнить ей коробочку множество раз, прежде чем тебе понадобится новая.
Она поставила коробочку на пол и указала на нее.
— Садись поудобнее.
  «Видел бы меня папа», — подумала я, усаживаясь на пол.
— Она не говорила садиться на коробочку, — сказал Лиам с широкой улыбкой.
— Ага, спасибо. Я поняла, — я села в нескольких дюймах от коробочки, скрестив ноги.
Никс села на пол с другой стороны от нее. Она села красиво и легко, как танцор, поджав ноги под себя, аккуратно положив руки на колени.
Лиам, молчаливо наблюдавший за нами, пододвинулся поближе и оперся на край приставного стола.
— Расскажи мне, как ты двигаешь предметы, — сказала она.
— Случайно? — проговорила я и рассказала о звезде и сове. — Если я делаю это специально, то представляю себе, что воздух полон магии и пытаюсь собрать ее вместе. Затем тяну. Но не очень хорошо. Мы поработаем над этим? Я не очень хорошо прицеливаюсь.
— Это так.
Я посмотрела вверх на Лиама, приготовившись одарить его строгим взглядом. Но он широко улыбался, и улыбка была очень даже неплохой.
— Нет, — сказала Никс, снова переключая мое внимание на нее. — Сама будешь практиковаться. Я здесь, чтобы сохранить тебе жизнь.
Она указала на коробочку.
— Представь, что ты собираешь лишнюю магию в себе и кладешь ее в коробочку.
— А как я узнаю, что получилось?
Лиам поднял руку.
— Ты не станешь духом.
Мне так хотелось огрызнуться. Но в этот раз я проигнорировала его.
— Лиам прав, в своей манере, — сказала Никс. — Если ты станешь более восприимчивой, извини за выражение, то научишься измерять уровень своей магии и изменять его при необходимости. Теперь, — добавила она, кивнув на коробочку, — попробуй.
Я немного наклонилась вперед, сосредоточившись на коробочке, и выдохнула. Я собиралась совершить магическое действо перед зрителями.
Я почти почувствовала магию в воздухе, когда у меня заработала голова.
Я вскочила.
— Стойте. Стойте. Я не могу просто так поместить магию в коробочку. Мы примерно в сорока футах от монитора Сдерживающих.
— Думаешь, я это не учла? — казалось, мои слова Никс не впечатлили. — Я бы не скинула свою человеческую тень, если бы здание не было изолировано.
Я и не подумала, что сбрасывая свою личину, она использовала магию. Но об этом явно подумала, учитывая возмущение в ее голосе.
— Подожди. Что? Что значит «изолировано»?
Лиам встал, нахмурившись, и прошел через лабиринт мебели к окну. Он открыл его и вышел на балкон. Я напряженно ждала, готовая бежать, если он обнаружит, что цвет изменился.
Через мгновение он вернулся и запер окно. Я нетерпеливо ждала вердикта.
— Монитор не сработал.
Я выдохнула сквозь сжатые губы, пытаясь замедлить стучащее сердце, и думала об упавшей звезде, и поднявшейся в воздух шестеренке, и о том, что от этих маленьких всплесков магии, мониторы снаружи не сработали. Это было не из-за того, что магии было не много, или из-за того, что мне повезло. Так случилось потому, что они просто не могли сработать. Потому что кто-то сделал так, что здесь нельзя было уловить магию.
— Сказала же, — произнесла Никс. — Кто-то защитил, сделал его непроницаемым для магии.
— Это невозможно.
Она приподняла бровь.
— Я бы не сбросила тень, если бы было иначе.
— Наверное, кто-то в здании использовал магию, — сказал Лиам, снова присоединяясь к нам.
— Как я уже сказала, это невозможно. Этот магазин принадлежит моей семье больше века.
— В твоей семье есть Восприимчивые?
— Нет.
— Значит, у них были Восприимчивые друзья.
Она сказала это так, будто все очень просто — у моего отца были Восприимчивые друзья. Но это вряд ли. Мой отец не связывался с магией, хотя иногда этого было не избежать.
— Здание приняло удар горящего меча во время Второй битвы, — сказала я. На кирпичной стене со стороны аллеи все еще темнел след. Все усилия отмыть его мыльной водой не принесли результата. — Может, в этом причина.
— Возможно, — сказала Никс.
— Так что это значит? — спросила я. — Я могу здесь заниматься магией, и Сдерживающие не узнают?
— В теории, — ответил Лиам. — Но это не очень хорошая идея. Ты же не хочешь усугубить ситуацию.
— Нет, — сказала Никс. — Не хочет. Дом изолирован. А твое тело — нет.
Она указала на коробочку.
— Попробуй.
Я заерзала на полу, усаживаясь, и снова наклонилась вперед.
Выкинув зрителей из головы, я закрыла глаза и представила, что в мире темно, если не считать сверкающей магии на моем теле, раздражающий рак, разрушающий мое тело.
Я протянула руку, ухватила несколько звездочек и потянула.
Закружилась голова, по спине потек холодный пот, все в моем теле стало холодным, тяжелым и совершенно разбросанным, как будто каждый орган оказался не на том месте.
— Вот дерьмо, — сказала я, тяжело дыша из-за тошноты, из-за которой я едва не вывалила свой ланч перед Лиамом Куинном. Думаю, подобного я бы не пережила.
Я постаралась игнорировать это. Я открыла глаза, покрепче сжала в ладонях магию, которую схватила в своем воображении, и представила, что заталкиваю ее в коробочку.
Сработало также, как прошлый раз, когда я пыталась запихнуть слона, идущего по канату, в бутылку с водой. Никому эта идея ни приглянулась.
Магия разлетелась, искры полетели по воздуху, и в этот раз они были реальными. Лиам отошел, глядя на меня с очевидным беспокойством. Но я не могла волноваться о нем. Не сейчас.
Я попыталась снова, сморщилась, когда магия разлетелась снова, ужалив меня, как статическое электричество.
— Черт, — произнесла я, тряся рукой, борясь с очередным приступом тошноты. — Не получается.
— Может, ей нужно отдохнуть? — спросил Лиам.
— Ей не нужно отдыхать. Ей нужно сосредоточиться. Если она может собрать магию, чтобы двигать предметы, то сможет собрать магию и для этого. Ей просто нужно сосредоточиться.
— Я не знаю, как сосредоточиться, — прорычала я. Я чувствовала, как нарастает раздражение. Я была голодна, уставшая, у меня закончился запал.
— Давай, Клэр, — в этот раз голос Лиама стал тверже. — Ты можешь. Я знаю. Соберись и сделай.
Я кивнула. Попыталась сосредоточиться. Подумала о коробочке, о том, как бы мне хотелось, чтобы она стала больше. Настолько большой, чтобы поместить все здание, чтобы я могла вместить в нее кучу магии…
И вот тогда я поняла, что делала не так. Если у магии нет массы, то размер коробочки ничего не значил. Не значил.
Я снова собрала магию, потянула крутящиеся фрагменты, которые все еще покрывали мое тело. Я представила, что коробочка это красная точка в середине мишени и швырнула. Снова стало холодно, когда магия закрутилась, начала сопротивляться, пытаясь выскользнуть из моих пальцев, как скользкая рыба. Но я игнорировала это, сосредоточившись на том, что хотела сделать.
Медленно, осторожно я двигала ее к коробочке, которая могла быть большой, как комната. И тогда я отпустила магию.
Никс протянула руку и захлопнула крышку.
Снова закружилась голова. Я закрыла глаза и посчитала до десяти в обратном порядке, как делала, когда в детстве путешествовала в машине и была готова заблевать все заднее сиденье. 
— Ты в порядке? — голос Лиама звучал в отдалении.
— С ней все будет хорошо, — сказала Никс. — Она скинула с себя магию. Это ее дезориентировало. Это ощущение пройдет.
Может и пройдет, но меня не радовало, что оно вообще было, и, что придется делать такое всю мою жизнь.
— Я привыкну?
— Возможно.
Не таких новостей я ожидала.
Я снова открыла глаза и моргнула.
— Я хотя бы правильно сделала?
— Если бы сделала неправильно, то так бы себя не чувствовала. Но если хочешь, посмотри на себя.
Я зарычала, жалея, что не знаю каджунских ругательств, и снова закрыла глаза. В этот раз, вместо того, чтобы представлять магию на себе светом, я проигнорировала все, кроме восьми углов коробочки и ее светящегося содержимого.
Свет был слабым, как далекая звезда, но если достаточно расслабиться, то можно увидеть пульсацию магии и энергии. Меня наполнило чувство удовлетворения. Я сделала это.
И я буду спать, как младенец.


Примечания:
[1] - упрямец (фр.)
[2] - Дриады — в античной мифологии нимфы или божества деревьев, обитательницы лесов и рощ. По верованиям греков, дриады - дочери Зевса и деревьев, жили и умирали вместе с деревом. Иногда дриады именовались по названиям деревьев, например, дриады родившиеся из капель крови Урана и связанные с ясенем (по-гречески μελια) именовались дриады-мелии или мелиады, то есть ясеневые.



 
ТриадочкаДата: Суббота, 19.09.2015, 16:18 | Сообщение # 12
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 10


Через тридцать минут, три попытки и еще одной удавшейся попытки запереть магию, внизу зазвенел колокольчик, сопровождаемый звуком шаркающих шагов.
— Клэр? Ты наверху?
Черт. Я посмотрела на часы дедушки, стоявшие в углу. Семь тридцать, и Гуннар как всегда пунктуален. Я чувствовала легкое головокружение и сильный голод.
— Спущусь через минуту, — крикнула я, затем посмотрела на Лиама и Никс, ожидая, когда их изображения перестанут расплываться. — Они пришли на ужин. Наверное, ты захочешь нацепить назад… как ты там ее называешь? Человеческую тень?
Никс вздохнула, махнула пальцем и ее костюм закружился и обернулся вокруг тела, как кора.
— Кто это? — спросил Лиам.
— Таджи Дюпре, Гуннар Ландро, Уилл Бёрк. Гуннар — советник Коменданта. Таджи — выпускница университета. Уилл работает на Материальную часть.
Лиам присвистнул.
— Слишком много Сдерживающих в одном месте.
— Ага, так что осторожнее, — сказала я, глядя на обоих. — Я не хочу, чтобы у вас были проблемы.
— Имеешь в виду, еще больше проблем, — сказал он, когда мы шли к лестнице. — Восприимчивая, дриада и охотник за головами заходят в бар[1], — пробормотал он.
Гуннар все еще в своей темной форме стоял рядом с Бёрком и Таджи в главной зале магазина. У Бёрка в руках была большая эмалированная кастрюля, он тоже был в форме. Таджи сегодня остановилась на обтягивающих джинсах, футболке и ботинках. А ее поза и движения говорили, что она не очень-то рада присутствию Бёрка. Не пара, подумала я. Нам надо поговорить.
— Время ужинать! — сказал Гуннар. — А у тебя…
Он заметил, как за мной появились Лиам и Никс.
— Компания.
— Ага, — ответила я радостно. — Компания. Это Лиам и его подруга Никс. Они, хм…
Черт, а эту часть я не продумала.
— Я, охотник за головами, — сказал Лиам.
Кажется, он не видел смысла смягчать это. Все приподняли брови с интересом.
— На духов? — спросил Гуннар, и Лиам кивнул.
Они посмотрели на Никс, будто ожидали, что та скажет что-то еще более интересное.
— Я ничем таким волнительным не занимаюсь, — сказала она. — Я садовница.
Я не была уверена, что это правда. Но если так и было, то вполне обосновано для духа лесов.
— Круто, — произнес Гуннар. — Рад слышать, что все еще есть плодородная земля. Вам нужно остаться на ужин. Бёрк принес кучу еды.
Он посмотрел на меня в ожидании поддержки, и я почувствовала себя плохо, потому что не пригласила их раньше.
— Конечно, — сказала я, оглядываясь на Лиама и Никс. — Мы будем рады вам. Лиам принес хлеб, — добавила я. — Домашний.
Не удивительно, что Никс отказалась, лучше держать ее подальше от двух агентов КБЦ, и Лиам проводил ее до двери. Когда он вернулся к столу, то остановился за мной.
— Пожалуйста, будь осторожен, — прошептала я.
Он наклонился вперед и тихо прошептал:
— Не только у меня определенные навыки. Держи себя в руках, Клэр.
Конечно же он говорил о магии, но в его рокочущем голосе было что-то, от чего у меня по спине побежали мурашки.
Я взяла Таджи за руку.
— Таджи, не поможешь мне на кухне? И, Гуннар, накрой пожалуйста на стол.
Я указала на кипарисовый стол с левой стороны магазина. Он был невероятно красивым, по краям была необработанная кора. Жаль, что он не продавался, но в эти дни мало кому был нужен стол длиной в пятнадцать футов, и мало кто мог позволить себе его. Я воспользовалась этим преимуществом и использовала магазин в качестве столовой, когда приходили Таджи и Гуннар.
Гуннар широко улыбнулся.
— Она сказала «накрыть», но подразумевала убрать ценники и найти стулья.
— Чем меньше мебели я буду использовать, тем больше смогу продать, — напомнила я ему.
— Как будто это тебя раньше останавливало.
Я оставила их с их сарказмом и утащила Таджи на кухню, закрыв за нами штору.
— Детали, — прошептала я и вытащила поднос, чтобы отнести необходимые вещи на стол. — Гуннар сказал, у тебя нет чувств к…
Шторы были тонкими, и я указала на комнату, где стоял Бёрк.
— Он милый парень, — сказала она. Она распустила свои кудрявые волосы, и они подпрыгивали, когда она двигала головой. — Но мне кажется, между нами нет химии. Не думаю, что у нас много общего. Он нечто вроде футболиста, а я буквоед.
Я кивнула и достала из ящика нож для хлеба и ложки.
— Это самое занудное из всего, что ты когда-либо говорила.
— Грамматика не занудная, — сказала она с широкой улыбкой. — Она важна. И я останусь при своем мнении. — Она пожала плечами. — Он не останется здесь навечно, так что нет смысла начинать что-либо.
— Но и ты тут не останешься, — подчеркнула я. Когда она закончит обучение, вряд ли найдет здесь работу. В Зоне было немного работы для профессоров. — С такими стандартами ты не сможешь ни с кем встречаться.
— И меня это устраивает, Клэр. Я всегда была интровертом[2] и не боюсь быть одна. Кроме того, сейчас я сосредоточена на работе. У меня нет времени на свидания.
Это были вполне обоснованные причины. Она могла быть счастливой с людьми или без. И если одной ей проще отследить «Этимологические корни слов Паранормальных в поствоенной французской Луизиане», вроде бы заголовок такой, то ей же лучше. Но я все же волновалась, что она просто находит отговорки. Из-за своего детства ей казалось, что для нее нигде не было места, и она ненавидела это чувство. И мне неприятно было думать, что она из-за этого избегает потенциальные романтические отношения.
— Дело твое, Тадж. Это твоя жизнь, и если тебе так лучше… Но я все равно немножко расстроена. Он кажется милым. И он принес ужин.
— Так почему бы тебе не встречаться с ним?
Я улыбнулась.
— Потому что он глаз с тебя не сводит.
Она похлопала меня по руке.
— Забудь.
— Уже. Возьмешь салфетки?
Пока я искала тарелки и кружки, она открыла длинный ящик и взяла пачку сложенных салфеток. Пусть тяжело было достать хорошую еду, но в антикварном магазине хороший лён найти было не так сложно. Монограммы и вышивки не соответствовали друг другу, но сейчас это было не важно.
Она положила салфетки на поднос рядом со стаканами, которые нашла я.
— И кто эти новые ребятишки?
— Охотник за головами и садовница?
— Давай начнем с охотника за головами. Он связан с происшествием с духами? Мне Гуннар рассказал.
Хорошо. Не придется вспоминать, что я рассказала ему и сопоставлять истории. Ложь была мерзкой и тяжелой работой.
— Ага, — ответила я.
— Он великолепен.
— Ага, так и есть.
— И вы двое…?
Я нахмурилась.
— Друзья. В каком-то роде, — я достала хлеб из пакета и положила его на поднос. — Но он принес хлеб, который выглядит очень хорошо.
Поднос наполнился, мы посмотрели вниз на него. Разномастные серебряные приборы, тарелки и кружки. Льняные салфетки, хлеб, нож для хлеба.
— Не так уж ужасно, — сказала она. — Я бы даже сказала артистично.
Я подняла его. Он был тяжелым, и прошло очень много времени с моей работы в «Бургерах Бергер» в старших классах до войны. Но я смогла удержать баланс. 
— Думаю, все проголодались, и им главное получить тарелку и ложку.
— Вот она, жизнь в Зоне, — сказала Таджи, отодвигая шторы, чтобы мы могли пройти в главную комнату. — Немного хаотичная, но в лучшие дни есть острая еда и хорошая компания.

* * *

Ужин был чертовски вкусным. Еда была великолепна, как и разговоры.
Бёрк, Гуннар и Лиам, казалось, спелись и рассказывали истории о самых странных происшествиях с ними в Зоне. Они видели жирафа, двух аллигаторов в ванной, пьяного мужчину на уницикле, и бунт у грузовика с пончиками. Были и мрачные истории со смертями и болью. Но мы все очень хорошо были с этим знакомы. Это была часть нашей общей истории, и иногда ее нужно было озвучивать, чтобы понять.
Самым приятным в ужине было наблюдать и слушать. Я щипала хрустящий край ломтя хлеба, пока истории передавались по кругу, как хорошее вино (которое тяжело было достать), вместе с острым соусом (который Лиам хранил в маленькой карманной фляжке «на всякий случай»).
Я наблюдала за Таджи и Бёрком и пыталась понять, проблема была в химии или времени? Всего понемногу, решила я, перейдя на сторону Таджи.
Я смотрела, как Лиам ест, улыбается, поливает свой ужин таким количеством острого соуса, чтобы его рот пылал, и казалось, его это совсем не беспокоило. Он посмотрел на меня, и я поняла, что снова пялилась на него. На его лице изумление сменилось приятным удивлением, а затем выражением мужского самодовольства.
Я почувствовала, как к щекам приливает кровь, но отвернулась, как будто ничего не произошло, будто наши взгляды встретились случайно, пока я рассматривала стол, а не потому что он снова и снова притягивал мой взгляд.
Но так и было. Может, причина в его глазах. Может, в его очевидной силе. Может в том, что он помог мне, или в том, что я видела, как он защитил ребенка на Острове Дьявола. Мы продвинулись от незнакомцев до почти друзей за двадцать четыре часа. И часть меня гадала, можем ли мы стать чем-то большим. Наверное, это опасная мысль.
Лиам открыл рот, скорее всего, чтобы сказать что-то саркастическое, но прежде чем успел, раздался громкий щелчок. Свет погас, оставив нас в темноте.
— И теперь мы можем начать вечеринку! — сказал Гуннар, и мы рассмеялись, будто он и правда хотел от нас этого.
— Жизнь в Зоне, — сказал он смиренным тоном, отодвигая стул. — Клэр, я помогу тебе найти свечи.
Да, у Гуннара было достаточно практики жизни в Зоне, чтобы найти, то что необходимо. А может мы проводили слишком много времени в этом здании.
Я встала, осторожно передвигаясь в темноте к прилавку и полке, где хранила свечи и спички. Я достала их — два серебряных канделябра с двумя длинными белыми свечами, четыре фонаря, с молочно-желтыми свечами из пчелиного воска, которые я выменяла на несколько упаковок батареек. Я чиркнула спичкой по коробке, и появилось пламя. Я прикрыла его другой рукой и поднесла к фитилю свечи. Комнату наполнил мягкий свет.
— По крайней мере, луна светит ярко, — сказал Гуннар, когда мы несли свечи к столу и расставляли их на равном расстоянии.
— Можно и так сказать, — согласился Бёрк с улыбкой, на которую ответил Гуннар.
— Когда мы были детьми, — произнес Гуннар, — папа возил нас в дешевый мотель на пляж Пенсейкола. Стены из шлакоблоков, кафельный пол. Далеко не мечта. Это было еще до того, как он стал хорошо зарабатывать.
Отец Гуннара, Кантрелл Ландро, был очень успешным хирургом. Благодаря его практике, семья приобрела дом в Садовом районе. (Арсено были старинной семьей со старинным капиталом. Ландро были относительно новой семьей для Нового Орлеана со свежим капиталом. Даже после войны эта разница что-то да значила для некотрых). Кантрелл был полевым врачом во время войны и отказался покидать город, когда война закончилась.
— Мы покупали продукты, когда приезжали в город, забивали мини-холодильник хот-догами и молоком, чтобы не пришлось есть в ресторанах. Но пляж был великолепным — белый песок, голубая вода. Восхитительный. В патио были маленькие грили. Небольшая коробка, в которой можно было развести огонь с решеткой наверху. Ночью, после целого дня, проведенного на пляже, мы спускались на берег, и луна висела над нашими головами. К тому времени песок охлаждался и было так приятно ощущать его пальцами ног. Мы садились на деревянные пляжные стулья, смотрели на луну и звезды и слушали, как волны обрушиваются на берег.
Какое-то время мы сидели тихо, представляя эту картину.
— Не плохо было бы сейчас отдохнуть на пляже, — согласился Бёрк. — Блин, или хотя бы просто зависнуть перед теликом.
— Самое лучшее времяпровождение в обед на выходные, — согласился Гуннар.
— А ты, Клэр? — спросила Таджи. — По чему больше всего скучаешь?
— О, я знаю, — сказал Гуннар с улыбкой. — Она скучает по сыру. Хорошему чаю и кондиционеру.
— Почти угадал, — ответила я, приподнимая свой стакан.
— Сладкому чаю? — спросил Бёрк.
— Ёрл Грей, если удается достать, — я посмотрела на Лиама, приподняв брови. — Насколько я понимаю, у тебя есть поставщик.
— Я очень талантливый парень, — ответил он с улыбкой, от которой Таджи присвистнула.
— Знаете, почему она любит Ёрл Грей? — спросил Гуннар, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на меня. — Она обнаружила нечто чудесное.
— И что это? — спросил Лиам, улыбаясь мне.
— Так, глупость, — ответила я, — но, если добавить в Ёрл Грей мед, он становится на вкус, как Фрути Рокерс.
— Хлопья на завтрак? — спросил Лиам, и я кивнула.
— Утро в субботу с телевизором и Фрути Рокерс, — произнес Бёрк. — Это было блаженством.
И для меня это тоже было блаженством. Разве стало нам лучше без сладких хлопьев и зомбирующего телевидения? Возможно. Но было бы не плохо иметь возможность выбрать путь к саморазрушению. Если бы я могла путешествовать во времени, об этом я часто думала в начале войны, то ударила бы себя молодую за то, что не ценила эти маленькие удобства.
— Хотя я скучаю не только по этому, — сказала я. — Фамилия моей бабушки — Перетти. Настоящая итальянка, но плюс к этому еще и южанка. Жила в Миссисипи до того, как переехать в Новый Орлеан. Я знала ее не долго, мне было пять или шесть, когда она умерла, но по воскресеньям мы ходили к ней на обед. Она готовила огромные итальянско-южные блюда. Жареная курица, жареная окра, картофельное пюре. Они бы заняли половину этого стола, — сказала я, изображая руками. — А с другой стороны был итальянский пир. Макароны с сосисками и красной подливкой. Мидии. Карбонара. Было невероятно много всего. Если честно, там было ненормальное количество еды. Хотя никто не жаловался.
— А ты, Лиам? — спросил Бёрк. — По чему ты скучаешь?
Раздался щелчок, лампы замигали и загудели. Не теряя ни секунды, Гуннар наклонился и задул свечи.
— Хватит романтики на вечер, — сказал он, улыбаясь и садясь на место. — Думаю, Лиам скучает по бесперебойной энергии.
— Это было не плохо, — сказал Лиам. — Но я скучаю по пиву Абита. Неплохо выпить холодного пива в душный день, — он замолчал на мгновение, растворившись в воспоминаниях, затем снова поднял голову. — У моей семьи был дом в Байо Тэче. Скорее это была хижина, но она располагаясь достаточно близко к дельте реки. Там был док, на нем можно было сидеть и смотреть, как садятся на воду пеликаны, как мелькают в воде аллигаторы, попивая пиво. Это было невероятно.
Он улыбнулся нам.
— Хотя не могу не отметить, что сегодняшний пир весьма неплох. Это правда.
Комплимент перебил громкий стук в дверь. Лиам, Гуннар и Бёрк немедленно напряглись.
Я встала, Лиам тоже. Пока я шла к двери, чувствовала, как он идет за мной, прикрывая. Я подняла вверх руку, чтобы успокоить его, и открыла дверь.
Это был Кэмпбелл, светловолосый долговязый двоюродный брат Гуннара. И на его лице читалась сильная паника.
— Кэмпбелл, — сказал Гуннар, и поспешил к двери, огибая мебель. — Что ты здесь делаешь?
— Эмме, — младшая сестра Гуннара. — На нее напали духи.
— Господи, — проговорил Гуннар и положил ладонь на руку Кэмпбелла. — С ней все хорошо?
— У нее несколько глубоких ран. Когда на нее напали, твой отец был дома. Он зашил и перевязал ее, дал ей морфин. В районе был патруль Сдерживающих, мы позвали их. Я знал, что ты здесь.
— Принести тебе воды или еще чего-нибудь, Кэмпбелл? — спросила я.
Он покачал головой.
— Нет, все в порядке, спасибо.
— Она дома? — спросил Гуннар.
Кэмпбелл кивнул. В виду отсутствия телефонов в Зоне, единственным способом быстрого общения было сыграть в Пола Ревира[3] — несешься сломя голову к тому, кому нужно, а потом несешься назад.
— Пойдем, — сказала я, положив руку Гуннару на спину. — Сходим в твой дом и убедимся, что с ней все хорошо.
Я оглянулась и посмотрела на Лиама, который с серьезным выражением лица стоял за мной.
— Может, и ты с нами пойдешь?
Выражение его лица стало еще серьезнее.
— Я и собирался.
Гуннар оглянулся и кивнул Лиаму.
— Большое спасибо. Ты знаешь о них больше, чем любой из нас. И можешь поохотиться, если найдешь их.
Лиам покачал головой.
— Об этом не беспокойся. Убедимся, что с твоей сестрой все хорошо, а потом займемся этим.
— Может, я останусь здесь, — предложила Таджи, — уберусь? Я могу закрыть магазин, или остаться здесь, пока вы не вернетесь.
— Я тоже могу остаться, — сказал Бёрк. — Буду рад помочь.
Я видела внутреннюю борьбу Таджи — ей было проще остаться одной, чем с нежелательным помощником, но она была доброй и понимала, что дело не в ней, а в Гуннаре и его семье. И, наверное, на всякий случай, ей было бы лучше не оставаться одной.
Она кивнула.
— Было бы здорово, Бёрк. Спасибо.
Пока Бёрк и Таджи убирали со стола, мы пошли к машине. Кэмпбелл отвезет меня, Гуннара и Лиама к нему домой.
Нормальный план, на первое время.

* * *

У Кэмпбелла был старомодный военный джип. Два сиденья впереди, сзади скамейка, дверей нет. В нем убрали почти всю электронику, так как сечас она была ненадежной. Не очень привлекательно, но подходит для Зоны.
— Расскажи, что случилось, — сказал Лиам, когда мы залезли на заднее сиденье, а Гуннар и Кэмпбелл сели впереди.
— Эмме шла из университета. Она второкурсница в Тулейне, — добавил он, и встретился с нами взглядами через зеркало заднего вида.
— У нее есть машина, чаще всего приходит домой в одно и тоже время, а Зак выглядывает ее в окно.
— Зак? — спросил Лиам.
— Мой младший брат, — ответил Гуннар.
Кэмпбелл кивнул.
— Он выглянул в окно и увидел их — двух духов-мужчин.
Мы с Лиамом обменялись взглядами. Не сложно было решить, что это те же духи, с которыми я дралась прошлой ночью. Но мы не могли удостовериться, пока не найдем их.
— Они напали, когда она вышла из машины. Зак побежал ей на помощь, воспользовался сигнальным пистолетом, чтобы напугать их, пока они совсем не взбесились.
Во время и после войны сигнальные пистолеты были весьма популярны. Когда не работают телефоны, можно послать в воздух сигнал, привлекающий внимание Сдерживающих.
— Он завел ее в дом, и твой отец помог ей.
Кэмпбелл повернул машину на авеню Св.Чарльза. До войны оно было главным местом туристических экскурсий по Новому Орлеану — здесь жили знаменитые писатели, актеры, повара и бывший сенатор. Они демонстрировали свою состоятельность архитектурой, хотя сейчас это мало что значит.
Это была четырехполосная дорога, по середине который шла трамвайная линия, которую мы называли «нейтральной территорией». Когда-то по обоим сторонам дороги и на нейтральной территории были деревья, включая кучу дубов, посаженных после шторма. Некоторые из-них уничтожила битва. Другие погибли, когда магия проникла в дверь, или когда люди порубили их на дрова.
С особняками, деловыми зданиями и высотками района дела обстояли не лучше. Некоторые из них разрушили до основания, особенно те, что были около первого кладбища Лафайетт, где шли жестокие сражения во время Второй битвы.
— А что стало с духами? — спросил Лиам.
— Не знаю, — ответил Кэмпбелл. — Думаю, их спугнул Зак.
Если это те самые духи из Квартала, то они уже два дня подряд нападали и их спугивали. Думаю, в следующий раз нам так не повезет.
Дом Ландро был величественным двухэтажным зданием, кремово-желтого цвета с крыльцом и колоннами. Когда-то он был окружен пальмами, поэтому в турах его называли «Пальмовый дом». Когда я была подростком, то проходила мимо него кучу раз. Тогда я не знала Гуннара, но знала дом. Теперь деревьев почти не осталось, как и большинства соседних с Ландро домов.
Мы припарковались и вылезли из джипа. У обочины стояла машина Сдерживающих, вокруг ходили несколько агентов. Один их вид заставил меня занервничать.
— Все будет хорошо, — пробормотал Лиам. — Они уже допросили семью.
Гуннар быстро подошел к одному из агентов, кивнул, получив какую-то информацию, и снова присоединился к нам.
Жена Кэмпбелла, Слоун, встретила нас у двери. Гуннар обнял ее, и мы тихо зашли с ними в дом.
Он как всегда выглядел нетронутым войной. Ни следов от пуль на стене, ни пятен от магического огня на ковре. Мебель была дорогой и в безукоризненном состоянии, нетронутые карнизы, везде небольшие картины и фотографии. В доме ярко горел свет, воздух был прохладным. У Ландро было два генератора, еще дюжину они пожертвовали оставшимся в городе школам. А еще они заплатили неплохую сумму, чтобы восстановить дом после войны. Но город нуждался в этом. Нам нужна была нормальность, нужна была надежда. Ведь именно поэтому мы все остались, потому что верили, что однажды в Новом Орлеане снова станет возможно жить.
Мы зашли в гостиную, где красивые лампы отбрасывали тени на стены с обоями. Эмме лежала на длинном диване, ее кожа была бледной, на голове и на шее белые повязки. Она была стройной, высокой девушкой, почти шесть футов ростом, но сегодня она казалась маленькой и хрупкой, как кукла.
Лиам встал в нескольких шагах от меня, и я почувствовала, как он дернулся, наверное, от болезненных воспоминаний. Я взяла его за руку. От этого он тоже дернулся, поэтому я убрала руку и стояла, неловко себя чувствуя. 
— Черт, — пробормотал он. — Извини.
Я покачала головой. Конечно же он не хотел моего сочувствия. Я была Восприимчивой. Если бы не такие, как мы, его сестра была бы жива.
Я попробовала изобразить дежурную улыбку, но не была уверена, что вышло, и заставила себе сосредоточиться на том, что происходило передо мной.
Гуннар встал на колени около дивана, заменив Зака, который встал, сморщившись. Думаю, он был здесь давно. Он пошел к нам. Он был настоящим Ландро, с кривоватой улыбкой и темными волосами. Сегодня он выглядел измученным.
Зак обнял меня.
— Как ты?
— Не очень.
Я кивунла.
— Мне жаль. Ее состояние стабильно?
Он снова перевел виноватый взгляд на Эмме.
— Я пошел туда не сразу, если бы я добрался быстрее. То, может…
Неожиданно, Зак заметил Лиама и моргнул.
— А ты кто?
— Господи, прости, — сказала я. — Зак Ландро, это Лиам Куинн. Не знаю, слышал ли ты о нападении духов прошлой ночью. Лиам помог мне. Он охотник за головами.
Гуннар оглянулся и посмотрел на меня.
— Духи, что ты видела, их было двое?
— Двое мужчин, — ответила я, кивнув. — Они направлялись на окраины города.
— Это могут быть те же самые духи, — сказал он.
Лиам кивнул.
— Возможно. Они могли поспать, а потом выйти на охоту.
— Сделай Сдерживающие хоть что-нибудь, чтобы остановить их, и этого бы не случилось.
Голос с глубоким южным акцентов был очень злым. Кантрелл Дандро стоял в дверях в форме арки, на лице гнев и волнение, глубокие линии залегли в складках губ и вокруг глаз. Он все еще был очень красивым мужчиной, но война взяла свое, под его глазами появились мешки. Но тем не менее, на нем были мятые штаны цвета хаки и безукоризненная рубашка на пуговицах. Он был не тем человеком, который позволил бы войне встать между ним и качественными вещами, ради которых он столько работал. И дом в Садовом районе намного отличался от мотеля из шлакоблоков.
За ним стояла мать Гуннара, Стелла. У нее были темные, завитые волосы, на длинную пижаму она надела халат с поясом. Думаю, она проснулась и обнаружила раненую дочь.
— Пап, — пресек Кантрелла Зак. — Не сегодня. Сейчас не место и не время.
— Это мой дом, — произнес Кантрелл. — Если не сегодня, то когда? Мы отдали этот город Сдерживающим. Мы отдали им его, потому что они обещали все снова нормализовать. Потому что обещали вернуть нам город. И что сделали Сдерживающие? Бросили его. Позволили Паранормальным разгуливать на свободе.
И пусть Гуннар стоял на коленях около сестры, Кантреллу было все равно.
Выражение лица Гуннара было далеко не спокойным.
— Если ты считаешь, что мы не пытаемся остановить это всеми возможными способами, то ты с ума сошел.
— Так почему сегодня чуть не умерла моя дочь? — спросил Кантрелл. — И вовсе не Сдерживающие остановили это.
Я знаю, что он намекал не на Гуннара, но раз уж Гуннар был единственным Сдерживающим в этой комнате, то ему тяжело было пропустить замечание мимо ушей.
Во время войны я часто видела подобные ссоры. Люди хотели верить, что для каждого ужасного происшествия было свое объяснение. Не бывает, чтобы кто-то оказался не в том месте и не в то время; всегда есть кто-то виноватый, это может быть плохой человек или неправильное решение.
Но жизнь была не такой. Но так как у Лиама была подобная работа, я надеялась, что ему повезет больше. 
— Ты же знаешь, что у Сдерживающих не хватает людей, чтобы поставить агентов на каждом квартале. Это просто невозможно. Но сейчас они здесь, расследуют. И я сделаю все, что могу, — ответил Гуннар.
Когда они начали орать друг на друга, Лиам вставил два пальца в рот и свистнул. Толпа затихла, все головы повернулись к нему.
— Мне очень-очень жаль, что так случилось, — сказал он. — Это ужасно. Но то, что вы вините друг друга, делу не поможет.
— Да кто ты такой? — потребовал ответа Кантрелл.
— Друг, — ответил Гуннар. — Опытный друг.
Из-за того, что Гуннар назвал его другом так быстро, мне захотелось подойти и обнять его.
Кантрелл выругался.
— Если Сдерживающие не несут ответственности, то тогда кто же? Из-за кого произошла ситуация, в которой ранили мою дочь?
— Не уверен, — ответил Лиам. — Именно это я и пытаюсь выяснить. Но нет причин верить, что это из-за кого-то в вашей семье.
Гуннар выглядел таким же благодарным за эти слова, как и я.
Эмме зашевелилась.
— Гунн…, — проговорила она хриплым голосом, и Гуннар повернулся к ней.
— Я тут, Эмме. Ты в порядке?
— Монстры.
— Они ушли. Зак позаботился о них и о тебе. Теперь ты дома, в безопасности.
Глаза ее были закрыты, но губы шевелились.
— Зак справился.
— Ага, — сказал Гуннар, улыбаясь Заку. Тот явно расслабился, после прощения Эмме. — Он отлично справился.
Он сделал все, что смог, и отнес Эмме в безопасное место.
Теперь надо постараться ее там и удержать.


Примечания:
[1] - так часто начинаются американские анекдоты.
[2] - человек, психический склад которого характеризуется сосредоточенностью на своем внутреннем мире, замкнутостью, созерцательностью, тот, кто не склонен к общению и с трудом устанавливает контакты с окружающим миром
[3] - В ночь с 18 на 19 апреля 1775 г., накануне сражений при Лексингтоне и Конкорде, Ревир верхом проскакал к позициям повстанцев, чтобы предупредить их о приближении британских контингентов. Благодаря Ревиру патриоты успели подготовиться к встрече с королевскими войсками. В Лексингтоне он также предупредил Джона Хэнкока и Сэмюэла Адамса, главных бунтовщиков Массачусетса, о необходимости бежать.



 
ТриадочкаДата: Суббота, 19.09.2015, 16:20 | Сообщение # 13
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 11


Гуннар, Лиам и я вышли на улицу, чтобы оглядеться вокруг. Воздух был тяжелым, было безветренно и почти тихо, туман смягчал углы дома, скрывая полуразрушенный ландшафт. Машины Сдерживающих уехали. Либо они ничего не нашли, либо не потрудились проверить, как следует. Но как сказал Лиам, если Сдерживающие считали духов животным, то к чему утруждаться?
— Напомните мне, что мы ищем, — сказал Гуннар, когда мы вышли на дорожку, ведущую к улице.
Я не ответила из-за того, что была не уверена, что Лиам хочет рассказать Гуннару о своих подозрениях, и подумала, что решать ему. 
— Признаки интеллекта, групповое мышление.
Гуннар остановился.
— Что?
— Сдерживающие отслеживают нападения духов? — спросил Лиам.
Гуннар встал между двумя дорожками, где Ландро выращивали пальмы поменьше в огромных терракотовых вазах, затем задумчиво посмотрел на меня. Я задала Гуннару почти такой же вопрос, и он понял, что происходит нечто большее, чем кажется.
— Зачем?
— Потому что я их отслеживаю, — ответил Лиам, раскрывая карты. — Количество нападений возросло, и поведение духов кажется более осмысленным.
Гуннар приподнял брови.
— Более сложными.
Лиам не ответил, разглядывая улицу на наличие дорожного движения (которого не было), затем перешел на нейтральную территорию. Мы последовали за ним, наблюдая, как он достает из кармана маленький фонарик и осматривает землю.
— Последние наблюдения указывают на то, что они выбирают жертв, выслеживают их и, возможно, координируют атаки.
— Мы не заметили признаков высокоразвитого мышления.
Лиам спокойно посмотрел на него.
— Не заметили или не искали?
— Меня не предупреждали, что нужно искать что-то.
— Могут быть доказательства того, что они ожидали ее, — он не останавливаясь светил фонариком туда-обратно. Через мгновение он выключил фонарик, чтобы сохранить заряд батареек, и посмотрел на Гуннара.
— Ты хороший специалист?
Взгляд Гуннара мог заморозить озеро Пончартрейн.
— Вовсе нет. Чтобы стать советником старшего Коменданта, нужно просто ходить и улыбаться.
Я подавила улыбку. Было забавно наблюдать, как Лиам Куинн наводит порядки, и не попасть под раздачу.
— Я ни на что не намекал. Просто спросил. Поведение духов меняется. Их стало больше и они действуют более целенаправленно.
Гуннар нахмурился, скрестив руки на груди.
— Ты говоришь об эволюции?
— Не знаю, — ответил Лиам. — Но бьюсь об заклад, у тебя есть доступ к большему количеству информации, чем у кого бы то ни было во всем Новом Орлеане, включая меня. Проверь это, ты не зря потратишь свое время. Не зря потратишь время Сдерживающих.
Гуннар бросил на меня косой взгляд, затем снова перевел его на Лиама.
— Я пропущу твою лекцию охотника за головами о том, как мне делать свою работу мимо ушей, только потому что ты друг Клэр. Все равно, спасибо, что ты начеку.
— Не благодари меня. Я пока еще ничего не обнаружил.
— Проверим вокруг дома? — предложил Гуннар, и Лиам кивнул. Он посветил фонариком на дорогу, затем мы пошли во двор.
— Я проверю задний двор, — сказала я им.
— Будь осторожна, — ответил Лиам. — Кричи, если мы понадобимся.
Я пообещала так и сделать.
За домом был каменный дворик с беседкой, все еще покрытой лозой с листьями. Наверное, когда-то во дворике было множество цветов и цветущих кустов. И здесь в теплые ночи, вроде этой, изысканные люди в изысканных нарядах держали не менее изысканные напитки. Но все это в прошлом.
Я прошлась по боковой лужайке. Она была большой для Нового Орлеана, из-за ее размеров соседние дома были достаточно далеко. В местах, куда ударяла магия, почернела трава, но несколько дубов пережили войну. Они были роскошными и вызывающими дрожь, с длинных сучковатых ветвей свисал испанский мох.
От неожиданного порыва ветра туман завертелся, как дервиш, и опал на землю. И в то мгновение, когда он поднимался снова, я заметила, как по лужайке между изогнутыми ветвями дубов двигалась темная фигура.
Мое сердце заколотилось. Вообще-то я не ожидала здесь никого увидеть. Особенно, после моего столкновения с духами, и учитывая тот факт, что Зак отпугнул их сегодня. А может там ничего и не было. Может, дело в моем воображении. Или кто-то из членов семьи захотел подышать свежим воздухом.
Но если это не так? Я обдумывала всевозможные варианты. Первый — дух ждал еще одной возможности напасть. Второй — любопытный сосед. Третий — кто-то еще расследует нападение на Эмме.
Я подумывала крикнуть Лиама, но это могло спугнуть человека. А я не хотела этого. Если кто-то шпионил за Ландро или дух пришел повторить попытку, то мы должны были это знать.
К счастью, мои ботинки были мягкими и не издавали шума, и поэтому я тихо двигалась по траве. Я метнулась к ближайшему дереву, выждав мгновение на случай, если издала слишком много шума, и внимательно прислушалась.
Я знала, что не была напугана настолько, насколько следовало бы. Да, я не считала себя незаметной, я не настолько наивна. Но я была осторожна, и понимала, что у меня большие шансы на то, что человек не заметит меня и не сбежит.
Как можно медленнее и тише я выглянула из-за дерева, за которым пряталась. В конце дубовой аллеи, примерно в сорока футах от меня стоял мужчина. Он был высоким, широкоплечим и светловолосым. Из-за темноты все остальные цвета стали черными, белыми и серыми, так что большего я сказать не могла.
Снова подул ветер, двигая туман и тени, открывая крылья на его спине.
Я замерла, вся моя храбрость улетучилась.  Был шанс, что это просто безвредный Пара — например, облачная нимфа, которую мы называли Нефела[1].
Но чаще всего крылатых следовало избегать. Ангелов, с их золотыми луками, Валькирий, с их смертоносными копьями. Все они были яростными бойцами.
На меня обрушились воспоминания, руки затряслись от адреналина и страха. Но как и много раз до этого, я просто откинула их. Не время для слабости, не время бояться. Особенно, когда один из них смог избежать Острова Дьявола и снова охотился.
Я покачала головой. Я не имела больше права воспринимать всех Пара врагами, не важно, как они пугали. Я должна судить объективно. И быть очень-очень осторожной.
Я обошла дерево, сделала шаг вперед, затем еще один, пока не оказалась посреди аллеи, почти на одной линии с ним.
Если бы у него был лук и стрелы, я бы была отличной целью.
— Нет, — пробормотала я. Нельзя думать об этом.
Я собрала всю свою смелость и вдохнула.
— Кто ты? — крикнула я.
Мужчина повернулся ко мне. Я все еще не видела его лица, но в бледном свете, приникающем сквозь деревья, его глаза светились золотым.
«Золотые глаза впереди, не раздумывай, прочь беги», — мне вспомнилась песенка времен войны, предупреждавшая детей держаться подальше от ангелов.
Его крылья исчезли, со вспышкой света он скрыл их. Это еще одна причина, по которой так боялись ангелов во время войны: не знаешь, что это ангелы, пока они не приготовятся взлететь.
Его снова поглотила тьма. Я не могла сказать, друг это или враг, выжидал ли он момент, чтобы нанести удар, или, как и мы, искал информацию. В конце концов, само существование жестоких духов лишь усиливало мысль о том, что Пара были плохими, опасными и нашими вечными врагами.
— Клэр?
Я подпрыгнула от голоса Лиама и удивленно повернулась. И когда снова посмотрела на линию деревьев, мужчина исчез.
— Черт.
— Что ты делаешь?
— Там кто-то был.
Его взгляд метнулся к дубам, осматривая их.
— Где?
Я указала.
— Думаю, это был ангел.
— Я не видел ни одного ангела за пределами Острова Дьявола. Уверена, что видела крылья?
Я кивнула.
— Ага. И я уже видела Нефела и Валькирий, и могу их различить даже в темноте, — особенно в темноте. — Это был ангел.
— Не уверен, что это была хорошая идея — подобраться поближе.
— И ты бы позволил ему просто улететь?
— Хорошее замечание.
— Так и есть, — я пошла вперед, и мы оба стали искать зацепки, намекающие на то, кем был этот ангел и что он тут делал.
Лиам присел, опершись на руки.
— Вот, — сказал он, указывая на отпечаток обуви на очень мягкой земле, не способной надолго сохранить его.
— Что ему тут делать?
— Не знаю, — ответил Лиам. Мне не понравился его напряженный обеспокоенный голос. Он волновался. Лиам снова встал, и мгновение мы стояли в темноте.
— Спасибо, что пришел сегодня сюда, ради Гуннара и меня.
— Пожалуйста.
— Нам нужно вернуться вовнутрь, — сказала я. Но никто из нас не сдвинулся. Так мы и стояли вместе, было слышно лишь наше дыхание и гул цикад. Музыкальное сопровождение теплой южной ночи. Когда я пошла к двери, Лиам протянул руку и дотронулся до моего запястья. 
Его кожа была горячей по сравнению с моей, темные глаза напряжены и пылают. В них была потребность чего-то, подумала я, но и не только. Потребность — слишком простая эмоция. А в желании в его глазах не было ничего простого.
— Ребята, вы тут?
Я моргнула, услышав голос Гуннара с другой стороны линии деревьев. И этот момент был потерян, как туман, который унесло прочь. Лиам разжал пальцы.
— Уже идем, — крикнул он в ответ.

* * *

Пусть у Кантрелла и были проблемы со Сдерживающими, но Стелла их игнорировала. Когда мы вернулись в дом, она уже приготовила нам еду с собой. Она не была такой же изысканной, как и ее дом, запеканка из полуфабрикатов, но все равно это было мило.
Гуннар решил остаться на ночь у родителей, поэтому он одолжил джип Кэмпбелла и отвез нас к магазину. По дороге мы с Лиамом не сказали друг другу ни слова.
Таджи и Бёрк встретили на в дверях. На столе была раскидана настольная игра. Таджи не выглядела раздраженной, я посчитала это хорошим знаком.
— Как Эмме?
— В сознании, что хорошо, — ответила я, поставив еду на стол. — И Миссис Ландро дала нам запеканку из полуфабрикатов.
Никто не захотел взять ее домой.
— Что насчет духов? — спросил Бёрк, нахмурившись.
— Их было двое, мужчины, — ответил Лиам.
— Те же духи, что напали в Квартале?
— Мы не знаем, — проговорил Лиам. — Пока нет никаких подтверждений. Клэр видела кого-то снаружи, и мы нашли отпечаток обуви.
Он не стал упоминать крылья, как, впрочем, и я. Пока нельзя было сказать был ли наш крылатый другом или врагом, так что, наверное, не стоило поднимать тревогу и делать его целью, пока мы не узнаем большего.
— Они были с духами? Или следили за домом? — Бёрк быстро соображал.
Таджи, скрестив руки на груди, смотрела на нас с беспокойством.
— Зачем кому-то следить за домом?
— Мы не знаем, — ответил Лиам. — Может, другой охотник пытается выследить духов.
— Бедный Гуннар, — сказала она. — Какой кошмар. Две ночи подряд разыгрывается драма с духами.
— Да, эту неделю не назовешь моей любимой, — согласилась я. — Уже поздно.
Я указала на Гуннара, стоявшего на обочине и делавшего записи в крошечном блокноте. Несомненно, составлял рабочие планы на завтра.
— Он отвезет вас домой.
Таджи кивнула.
— Хорошо. У меня завтра три собеседования. Мне бы хотелось проснуться для них пораньше.
Мы с Таджи обнялись, затем настала очередь Бёрка. Пусть он и был новичком в компании, и, возможно, не подходил Таджи, но сдаваться он явно не собирался.
Длинная ночь снова закончилась тем, что моя голова была забита духами, и Лиам Куинн был в моем магазине. Но сегодня за этим скрывались другие эмоции. Новый интерес.
— Это становится плохой привычкой, — сказала я и подошла к столу, чтобы убрать игру в коробку. — Ты, я и духи.
— Ага. Думаю, это наш мир.
— Согласна. Хотя это и не очень оптимистично.
— Да. Мне жаль Эмме. Если ты узнаешь что-то еще, или она вспомнить какие-нибудь детали…
— Я дам тебе знать, — пообещала я. Я закрыла коробку, вернула ее на полку и постояла там мгновение. — А если это моя вина, если ее ранили, потому что я их не убила…
— Ты не контролируешь их поведение, — сказал Лиам. — Они легко могли напасть на тебя. Убить тебя.
— Да, но я могла их убить прошлой ночью…
— Не смей, — перебил меня Лиам, подойдя поближе. — Не смей жалеть о том, что не убила кого-то.
Я повернулась к нему лицом.
— Я уже убивала.
Я не часто говорила об этом вслух. Но я знала, что он поймет. Потому что убийство — это не легко, его нельзя ожидать или сделать частью жизни, обычной частью войны. И я не думала, что он осудит.
И я хотела почувствовать, хоть что-нибудь.
Выражение лица Лиама смягчилось.
— Как?
Я выдержала паузу.
— Я была дома одна. К тому времени школу закрыли, мне было семнадцать. Через дверь вошла Валькирия, выбила ее из петель. Ее преследовала кучка Сдерживающих. Наверное, она искала место, чтобы спрятаться. Она что-то сказала, я не поняла языка, она одарила меня свирепой улыбкой. Ее зубы были остро заточенными, на ней были золотые доспехи.
Все Пара, сражавшиеся с нами, носили золотые доспехи. Они были шокирующе яркими, отполированы до невероятного блеска, и отлично выполняли свою функцию. Военные потратили кучу денег, пытаясь понять, как пробить их. В итоге они изобрели металл, который разрезал сплав Запределья, как масло. Оказалось, что человеческий миф, что против сверхъестественных существ действует холодное железо, зародился в Запределье.
Меня затопил страх, холодный, колющий. Я сглотнула и заставила себя закончить рассказ.
— У меня был пистолет. Папа дал мне его, и научил основам обращения с ним, — я остановилась. — Я убила ее. Она не дала мне выбора. К этому времени мы были на главной лужайке. Подскочили Сдерживающие, нашли меня, забрали ее. Солдат по имени Гест, Сандра Гест, помогла мне привести себя в порядок. Позвала папу. После этого я убила еще двоих. Гоблинов или гномов. Я не уверена.
— Мне жаль.
Я кивнула.
— Мне тоже. Я знаю, что сделала это, потому что пришлось. И я знаю, что, возможно, придется снова. Но я не хочу. Я не хочу, чтобы смерть становилась нормой, обычным явлением.
Лиам скрестил руки на груди.
— Моим первым Пара была Силия[2]. Сразу после того, как открылась Завеса. К тому времени уже не было электричества, но дом еще не был уничтожен. Мы все были в доме — большая семья Арсено, просто сидели и ждали, что что-то случиться.
— Это был дом в Эспланаде?
Лиам кивнул, руки по-прежнему скрещены.
— Ага. Одна из моих двоюродных кузин сказала: «Там девушка на лужайке». Я пошел посмотреть, точно, там она и была. Она была красивой, такой красивой. Длинные руки и ноги, платье бледного цвета. На ее лице я увидел малиновые пятна, я решил, что она человек, что она ранена. Это случилось до того, как выпустили Руководства.
КБЦ в конечном итоге создало Руководства, помогающие нам узнавать Пара, особенно тех, что были похожи на людей.
— Я вышел и спросил, нужна ли ей помощь. Она подала сигнал и на дом напали. Их была дюжина, может даже шестнадцать. Выстрелив, я убил ее. Силии взбесились. Они подожгли дом до прибытия Сдерживающих. Мы все выбрались, но это было началом конца царствования Арсено в Новом Орлеане, — его тон был грустным.
— Война, самое худшее, что может случиться.
Я не шутила, но от этого утверждения он улыбнулся.
— Да, так и есть. Правда.
— Так что мы будем делать?
— Ты продолжишь работать с Никс. Мне нужно вернуться к своей работе. Сегодня ночью я не вышел на улицы, и мы оба знаем, чем обернулась прошлая ночь. Мне нужно будет сделать это завтра, так что, наверное, я не зайду.
Лиам говорил об охоте на духов. Я сделала быстрое и потенциально опасное решение.
— Я хочу пойти с тобой.
Его брови взлетели вверх.
— Зачем?
— Потому что они напали на меня и на сестру лучшего друга. Потому что я верю тебе, что они изменяются. Верю, что что-то происходит. И если духов стало больше, если что-то увеличивает их число, то, значит, и я в опасности. Я не могу просто стоять и ждать, что же произойдет.
Казалось, Лиаму было приятно мое предложение, но это его все равно не убедило.
— Ты можешь пострадать.
— Как и ты. А еще я могу помочь.
— Ты не можешь использовать магию с мониторами вокруг.
— Нет, но я умею стрелять, — ответила я мрачно. — И у меня то, что им нужно.
— Что же?
— Магия. Духи в Квартале почувствовали ее. И поэтому отвлеклись от преследования девушки.
— Если честно, ты еще и большой палкой размахивала.
Я не смогла сдержать улыбки.
— И весьма эффективно.
Он хохотнул и покачал головой.
— То есть ты предлагаешь использовать себя в качестве приманки?
Мне не очень понравилось, как это звучало, но это четко описывало то, что я сказала.
— Можно и так сказать.
Он уже сделал шаг вперед.
— Я уже говорил, что ты совершила смелый и безрассудный поступок?
Он был достаточно близко, чтобы я могла смотреть вверх на его лицо. И Господи, что это было за лицо. Я могла бы сказать, что Лиам Куинн не самый красивый мужчина из всех, кого я встречала. Но это была бы ложь. И я могла бы сказать, что не хотела сделать шаг вперед и утонуть в его объятиях. И это тоже была бы ложь.
— Да.
Он смотрел вниз на меня. Его глаза снова потемнели, в их голубых омутах клубились эмоции.
И пока он смотрел на меня, пока мы смотрели друг на друга, время замедлилось и перед нами завис многообещающий момент.
Лиам опустил голову, когда он сделал шаг ко мне, его ресницы опустились. Его руки неожиданно оказались на моих щеках, большими пальцами он гладил мое лицо, линию скул.
Мое сердце билось, как ненормальное. Я закрыла глаза, приоткрыв губы в ожидании момента связи, искры. Его губы застыли в миллиметре от моих. Предвкушение и желание переплелись и закружились вместе.
Он прижался лбом к моему.
— Господи, Клэр, — его голос был грубым от желания, и я приготовилась к напору.
Но затем он отступил.
Я резко открыла глаза. Без его тела мне стало холодно, мне казалось, будто я покрылась льдом.
Он провел рукой по челюсти, его дыхание стало неровным от неудовлетворенной жажды.
— Лиам?
Он немного неуверенно покачал головой.
— Прости, но этого не будет. Я не могу себе позволить тебя. Но если бы все было иначе…
Я уставилась на него.
— И что это значит?
Часы пробили два. Лиам перевел взгляд на них, затем на меня.
— Уже поздно. Тебе надо поспать, а мне пора идти. 
И с этими словам Лиам снова вышел в Квартал.


Примечания:
[1] - Нефела — персонаж древнегреческой мифологии. Буквально ее имя означает «Туча, облако» (лат. Небула), и она воплощает данное метеорологическое явление.
[2] - Фейри.



 
ТриадочкаДата: Среда, 23.09.2015, 17:19 | Сообщение # 14
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 12


Так много людей после войны приспособились к тому, что осталось, научились создавать знакомые вещи, которые были раньше.
На двери главного входа магазина был медный почтовый ящик. Так как было тяжело поддерживать контакт без телефона и компьютеров, и почта не очень хороша работала в Зоне, я позволила людям использовать ящик и винтажный шкаф с маленькими полками, для того, чтобы обмениваться сообщениями и вещами. Покупатели — а это было одним из условий: человек должен быть покупателем, могли написать свои имена и вставить в металлические держатели шкафчика. Это их успокаивало — способ общения с людьми, отличный от тех, что были раньше.
Так что следующим утром, когда я «выспалась», если это так можно назвать, я собрала маленькие пакеты, которые в течении ночи положили в ящик, и встретила кучу агентов Сдерживающих, пришедших за провизией. Конечно, Сдерживающие кормили их, но они всегда не прочь купить дополнительный кусок мыла или немного сахара.
Пока они изучали мой товар, я взяла стопку сообщений и начала раскладывать их в шкафчике.
Одно было для меня — записка от Гуннара, на его личной бумаге, привезённой из-за Зоны:
«Эмме проснулась и пытается помочь. Она не видела духов до того, как они напали на нее, и их нападение было размытым, так что тут нам не повезло. Спасибо за прошлый вечер. Люблю тебя».
Я обрадовалась тому, что с ней все хорошо, но была разочарована тем, что мы не смогли подтвердить того, что имеем дело с одними и теми же духами. По крайней мере не таким способом.
День был великолепным. Я открыла настежь окна впереди и сзади магазина, чтобы в нем витал сквозняк, включила диск с «Preservation Hall Jazz Band» в старом плеере. Даже агенты Сдерживающих улыбались, заслышав музыку. Она напоминала всем нам, что в мире было что-то красивое, пусть мы и не видели это каждый день в Зоне.
К сожалению, джаза было недостаточно, чтобы отвлечь меня от Лиама Куинна. Прошлая ночь вымотала меня. Так приблизиться к тому, что я не знала, хочу ли, а потом поняла, что хочу, и вдруг, у меня это отнимают… Я не была уверена, что же происходит в голове у Лиама, и что он там не может себе «позволить» по отношению ко мне. Но у меня были некоторые подозрения. Я была Восприимчивой — потенциальным духом. Я стану им, если не научусь контролировать магию правильно. Если я не буду бдительна, то стану монстром, убившим его сестру, на которых он охотился. Как он в таком случае может хотеть быть со мной?
Логика работала не лучше джаза. Мне было стыдно, грустно, мою голову захватили эмоции.
Я разбирала за прилавком копии чеков за месяц, когда влетела Таджи. Сегодня на ней были джинсы и легкий топ, большая сумка перекинута через плечо. Она как всегда выглядела крутой и шикарной.
— На улице чудесно, — она кинула сумку на прилавок. Я обрадовалась тому, что она может отвлечь.
— А я знаю. Отличный день для пикника у реки.
Она улыбнулась и заправила кудряшку за ухо.
— Если бы у нас были вино и сыр?
— У нас есть полуфабрикаты и продукты со вкусом сыра. Если они хороши для Сдерживающих, то и для нас тоже.
Она фыркнула.
— Как прошли твои интервью?
— Хорошо, — ответила она. — Прошло одно, осталось еще два.
Она подвинулась, чтобы я могла взять деньги у мужчины, покупавшего «Таймс-Пикаин».
Я поблагодарила его и подождала, пока очередной покупатель не покинет магазин.
— Расскажи мне о нем, — сказала я Таджи.
—  Первая дама из крошечного городка на полпути к Лафайету. Каждую неделю сын привозит ее в город за покупками. Так я о ней и узнала.
— Как ее зовут?
— Делорес Джонсон.
Я приподняла брови.
— Она не закупается здесь.
— Это не единственный магазин в Новом Орлеане.
Я хмыкнула.
— Пусть и есть, но это все равно неправильно. И что она должна была рассказать?
— Мы поговорили о ее жизни, опыте. Что она думает о войне и о том, что стало после нее, о магии, о месте, в котором живет, — она прислонилась к прилавку, ее глаза горели возбуждением. Это была моя любимая Таджи, которая была счастливее всего во время работы.
— На самом деле это очень интересно. Она сказала мне, что раньше была сосредоточена на том, что случится в будущем, о жизни после смерти и награде господа, о том, что станет с ее семьей, когда она умрет, и подобном. Она была сосредоточена на будущем.
— Но теперь, когда сюда пришла магия, она говорит лишь о «здесь» и «сейчас». О «силе», «создании» вещей. Кажется, война укрепила ее, хотя я не хочу так говорить, потому что это война, но, может, она помогла ей сосредоточиться на настоящем.
— Интересно, — согласилась я. — А у нее есть то, что сейчас называют «занятием»?
— Ага. Думаю, все дело в этом. Законное занятие? Ну, она же в военной зоне. Она может делать, что хочет, или она просто ищет, что может делать?  — она пожала плечами. — Не знаю. Но все равно очень интересно наблюдать, как изменения языка отражаются на изменениях в обществе.
— Согласна. Рада, что интервью прошло хорошо.
— Спасибо. Есть новости об Эмме?
— Гуннар сказал, она проснулась. И, определенно, помнит не много.
— Я бы, наверное, тоже не захотела помнить. Безумие, да? Несколько дней по округе бегают духи и создают проблемы. Думаю, Сдерживающие должны их остановить.
— Все же это большой город, можно спрятаться во многих местах, — сказала я. — И мониторы магии помогают не всегда.
Но сейчас я была рада этому.
— Знаю, — Таджи кашлянула. — Слушай, хотела тебе сказать, я пытаюсь связаться с мамой. Может, съезжу, навещу их. Давно их не видела, да и… не знаю.
Она отсутствующе посмотрела вверх.
— После этих интервью мне захотелось укрепить нашу связь.
Я не потрудилась скрыть удивление.
— Да? Я думала, ты не знаешь, где они. 
— Не знаю точно, — она отсутствующе почесала руку. — Но я знаю, где они жили. Думаю, лучше начать с этого места.
— Как давно ты их не видела?
— Около двух лет.
— Время летит быстро, когда веселишься в военной зоне.
Она что-то согласно буркнула.
— Думаю, да.
Я протянула покупательнице пакет с товаром, который подготовила для нее этим утром. Она брала в магазине в кредит. Такое я делала для немногих, но ее сын жил за Зоной и высылал ей деньги каждую неделю. Она всегда платила, как получала их.
— Спасибо, Миссис Розенберг, — сказала я, та кивнула и ушла с пакетом.
Таджи достала блокнот из сумки и просматривала свои записи. Ее захватила идея с семьей, так что, наверное, она готова была добавить еще несколько вопросов. Хотя она не говорила об этом часто, но я гадала, занимала ли магия ее мысли так же, как и мои.
— Твои мама и тетя, — сказала я тихо, хотя в магазине никого не было. — Ты говорила, они практиковали вуду, когда ты была маленькой?
Таджи не отводила взгляда от блокнота.
— Ага.
— Открылась Завеса, они поняли, что магия существует. Думаешь, что-то из того, что они делали… настоящее?
Она замерла, затем закрыла блокнот и аккуратно положила его в сумку.
— Думаю, зависит с какой точки зрения на это посмотреть.
Размытый ответ.
— Где они жили? На севере Батон-Руж?
Она смотрела на меня целую минуту.
— Какая разница?
Ее тон заставил меня выпрямиться.
— Да, никакой. Просто спросила.
Она взяла сумку, перекинула лямку через шею и поправила ее.
— Мне пора. Следующее интервью через несколько минут.
— Таджи…
Но она лишь покачала головой.
— Мне пора.
— Хорошо, — сказала я с сомнением. — Будь осторожнее.
Таджи кинула, и я наблюдала за ней, чувствуя, что за два дня испортила уже вторые отношения.
Я жила двойной жизнью — одной магической, другой нет. И сохранять границы между ними становилось все тяжелее.

* * *

Дела шли оживленно. Я была рада, что было еще над чем подумать, хотя и было тяжело сосредоточиться на мыле и батарейках, когда моя голова была занята Сдерживающими, Паранормальными, духами, а теперь еще Таджи с Лиамом.
В пол первого зазвенел колокольчик на двери. Вошел мужчина, которого я раньше никогда не видела.
Он был высоким, с взъерошенными каштановыми волосами над высоким лбом. У него были зеленые, глубоко посаженные глаза и густые брови. На нем был серый костюм, жилет и рубашка на пуговицах. Не помню, когда я в последний раз видела мужчину в костюме.
Я посчитала его Сдерживающим. Хотя я все утро помогала персоналу Сдерживающих, но было в нем что-то иное. Он был незнакомцем, и меня это пугало.
Он подошел к прилавку и улыбнулся.
— Джэк Бруссард, — сказал он и вытащил черный кожаный кошелек с идентификационным значком.
Я посмотрела на него, кивнула, хотя мой желудок сжался в комок. Я не думала, что мне стоит нервничать из-за того, что я Восприимчивая, особенно, когда мы позаботились о доказательствах, но, может, в этом то и была проблема. Но все же явная демонстрация того, что я нервничаю, ничем не поможет, поэтому я заставила себя успокоиться.
— Клэр Конноли.
Он убрал бумажник, перевел взгляд на трость с совой, которая все еще лежала на прилавке в разобранном виде. Он провел пальцами по меди.
— Милая штучка.
— Спасибо. Сейчас она сломана, но я скоро ее починю. Не желаете купить?
— Агенты не могут позволить себе антиквариат.
— Очень жаль, — сказала я. — Чем могу вам помочь, Мистер Бруссард?
— Можно Джек, — сказал он. — Я пришел задать несколько вопросов о происшествии с духами ночью в воскресенье. Вы работали в Ночь Войны?
Я решила, что он не пришел бы в магазин, если бы не знал ответа на этот вопрос. Но не стоило все усложнять.
— Да, была тут примерно до шести. Примерно до двух я была с друзьями на параде, затем пошла назад в магазин и увидела, что на девушку напали.
Он опустился чуть пониже, чтобы посмотреть на ящик, в котором хранилась бижутерия.
— Этим магазином владел ваш отец, а до него ваш дед?
— А до него мой прадед.
— А теперь им управляете вы?
«Какое твое дело?» — вот что мне хотелось сказать. Но я придержала свой язык, хотя мне и не нравилось куда подул ветер.
— Я всегда тут помогала. Но когда началась война, мой отец начал продавать сухпайки и другой провиант. Пришлось помогать еще больше. А когда он умер, магазин стал моим.
Бруссард кивнул.
— Мисс Конноли, вы знаете, что о вашем отце задавали вопросы?
Я моргнула, не понимая, куда он клонит.
— Какие вопросы? 
— О том, на чьей стороне он был.
Я фыркнула.
— На чьей стороне? Думаю, вы прочитали неверную запись.
— Я так понимаю, вы не в курсе паранормальной деятельности вашего отца?
— Мой отец не участвовал ни в какой паранормальной деятельности. Он продавал антиквариат, а когда началась война — припасы, — это немного объясняло изоляцию здания, но я была склонна считать, что мой отец этим не занимался. Это могло случиться из-за войны, магии. Но он к этому не причастен. Если бы у него была магия, или он знал кого-то с ней, то он бы мне сказал.
И даже если у него был паранормальный друг, изолировавший здание, то все равно не было причин сомневаться в его преданности. Бруссард пытался заставить меня нервничать.
— А у нас другая информация.
— Тогда ваша информация неверная, — я понимала, что огрызаюсь, но скрыть этого не потрудилась. Его вопрос был нелепым и оскорбительным. — Моя семья помогала сохранить жизнь этого района во время войны. Мы помогали военным с припасами еще до того, как появились Сдерживающие или Материальная часть. Мы кормили солдат, когда опаздывал конвой. Мы обеспечивали мирных жителей сухпайками. Мой отец умер из-за боевых ранений. Хотите знать на чьей стороне он был? На стороне Нового Орлеана.
— Извините, не хотел вас обидеть.
— Правда? А я уверена, что вы сказали это, чтобы проверить мою реакцию. Так что думаю, вы как раз таки намеревались меня обидеть.
Его челюсть напряглась.
— Я выполняю свою работу.
— И какую же?
— Забочусь о городе.
Я указала на магазин.
— Мы оба этим занимаемся.
— Я так понимаю, вы друзья с Лиамом Куинном.
Я почувствовала, как краска залила щеки.
— Ну, я бы не назвала нас друзьями, — я могу назвать это как угодно, но слово «друзья» недостаточно описывает наши отношения.
— И как вы вас назовете?
«Придерживайся того, что уже знают Сдерживающие», — сказала я себе.
— Думаю, вы знаете, что он тренирует меня.
— Вы вместе с ним ходили на Остров Дьявола.
— Он думает, что я буду хорошим охотником за головами, поэтому хотел, чтобы я его увидела.
Бруссард прислонился к прилавку.
— Вы многое измените в жизни, сменив работу в магазине на работу охотника за головами.
— Я уже дралась с двумя духами, — отметила я. — И я по-прежнему управляю этим магазином.
— Туше, Мисс Конноли, — он выпрямился и поправил пиджак. — Я так понимаю, вы видели его квартиру.
Если такая быстрая смена темы должна была сбить меня с толку, то он в этом преуспел. Было очевидно, что на Острове Дьявола есть камеры, но я не думала, что Сдерживающим будет интересно отслеживать каждый мой шаг и шаг Лиама. Но врать не было смысла, как и объяснять что-то.
— Недолго.
— Вы знаете, что его сестра умерла, и у него появился нездоровый интерес к тому, как она умерла.
Я приподняла брови. Он тоже видел доску? Сдерживающие были в квартире Лиама?
— Его сестру убил дух. Его работа охотиться на них, — я пожала плечами. — Мне это кажется вполне логичным.
— Да? Или это похоже на навязчивую идею? На то, что этот мужчина не совсем в своем уме?
Я не была уверена, что Сдерживающие могли правильно оценить чью-то вменяемость в эти дни.
— Вам нужно поговорить об этом с ним. Он тренирует меня, а не подвергает психоанализу, как и я его.
Бруссард медленно кивнул, как будто размышлял над важными, сложными вещами.
— Я могу сделать это, могу с ним поговорить. Это не так уж и сложно, — он посмотрел на меня, обдумывая что-то. — А он упоминал, что проводил расследование по делу вашего отца, до того, как его подстрелили?
Казалось, мир рассыпался на кусочки. Такая невероятная тишина, возникшая после этого вопроса, встречалась мне впервые.
Я ходила на Остров Дьявола с Лиамом Куинном. Я встречалась с его бабушкой. Он был в моем магазине, познакомился с моими друзьями, видел мою магию. Я рассказывала ему о себе, о своей семье.
Может, Бруссард лгал. Может это была уловка, с помощью которой он хотел заставить меня отвернуться от Лиама. А может и нет. И он скрывал от меня, что, возможно, верит, что мой отец был предателем.
Бруссард наблюдал за моей реакцией, и, наверное, заметил, как все мое тело затряслось от неожиданного приступа гнева.
— Вижу, что не сказал. Любопытно, да?
Он изобразил участие, как будто его волновала моя реакция, моя боль. Но мне не нужна была его жалость. И я точно не нуждалась в правде, рассказанной им. Сама во всем разберусь.
Я пододвинула к себе сову, взяла набор пинцетов, гордясь тем, что мои руки не тряслись, ведь для этого требовался невероятный контроль.
— Убирайтесь из моего магазина. И без ордера не возвращайтесь.
Бруссард поднял руки вверх.
— Я подумал, что вы должны знать. В наше время мы все должны понимать, кому можно доверять. И будьте осторожны, на улицах опасно.

* * *

Мне нужно было больше пространства, нужен был воздух. В магазине неожиданно стало душно, стены надвигались, мои эмоции бушевали.
Мне нужно было выйти отсюда.
Я пойду в сад, на свой участок на крыше бывшего отеля Флоррисант. Там никого не будет, и он далеко от улицы Роял. Я схватила с крючка на кухне фартук и корзинку, обитую тканью в полосочку, поменяла знак на двери на «ЗАКРЫТО» и заперла дверь.
Я пошла к реке мимо аллеи, где несколько дней назад так неожиданно изменилась моя жизнь, миновала вход в покинутый отель, ресторан, занимавший угол пустующего здания. Все полезное унесли давным-давно, начиная со стульев в фоей и заканчивая закусками из мини-баров. Было страшно и угнетающе, но еще немного впечатляло, как люди могут аккуратно разобрать отель по камешкам.
Я обошла здание, подошла к пожарной лестнице, опущенной для тех, у кого были участки на крыше, и полезла наверх. На краю здания стояли деревья и растения в горшках. На открытом месте они получали достаточно света и воды. В домике в конце крыши когда-то был бар с бассейном. А теперь он стал складом для горшков, инструмента и освященной земли. В дальнем конце патио располагалась бочка с компостом.
Мы укрепили дно бассейна балками, насыпали туда земли и превратили его в садик для маленьких деревьев и растений с длинными корнями. Всю остальную часть патио занимали квадратные кадки, в которых мы могли выращивать, что захотим.
Я выращивала овощи для себя, Гуннара, Таджи и еще нескольких друзей, живущих в Квартале, в основном стариков, переживших войну, не желавших уезжать, да и не имеющих на это средств. Оставшиеся овощи я продавала в магазине.
В октябре было время собирать листья и корни в нашем маленьком Луизианском саду: листовую капусту, шпинат, морковь, свёклу. Я поставила корзину и надела фартук. Я выдернула несколько пробравшихся в мою кадку сорняков, вылила несколько ковшей воды на растения, которые выглядели сухими, и убрала отмершие листья.
Когда мой маленький участок принял ухоженный вид, я занялась самым приятным. Обрезала листья шпината и капусты и сложила их в корзину. Три морковки, включая одну белую, которая выглядела, как страшный палец и четыре маленькие свёклы. Лично я считала свёклу отвратительной, на вкус напоминающей грязь. Но у нее было много поклонников в Квартале.
Я стряхнула грязь со свёклы и аккуратно, чтобы не запачкать ткань, положила ее в корзинку. Свёкла легко оставляла трудновыводимые пятна.
Я думала о супер-пупер методах использования этой распрекрасной свёклы и вытирала слезы грязной перчаткой, наверное, размазывая при этом грязь по лицу.
Я думала, что нашла того, кто может быть частью того, через что мне приходиться пройти. Я чувствовала себя обиженной и жестоко преданной.
Что-то из всего этого было настоящим? То, что он пришел ко мне в магазин в Ночь войны? То, что отвел меня на Остров Дьявола, чтобы «помочь» мне? Или это был какой-то план? Лиам Куинн, охотник за головами, просто продолжал поиск предателей в семье Конноли?
Я чувствовала себя очень глупой. И тот факт, что прошлой ночью мы почти поцеловались, лишь усиливал боль.
Я сняла перчатки, отшвырнула их, затем подошла к краю крыши и стала смотреть на город. Крышы, покрытые шифером, черные балконы, пустые места, на которых когда-то стояли здания и камни создавали впечатление пианино с недостающими клавишами. А в отдалении светился Остров Дьявола, тюрьма, которую я старалась избежать.
Но почему-то все получалось иначе.
Я поставила локти на парапет и смотрела на течение реки. На минутку я позволила себя пофантазировать. Я подумывала схватить свою походную сумку и в этот раз сбежать по-настоящему. Начать жизнь без Квартала, Сдерживающих, Куинна. Я бы взяла себе новое имя, может даже обрезала бы и покрасила волосы. У меня были дополнительные пули для пистолета. Я могла бы охотиться, разбить лагерь. А может, нашла бы для компании кого-то из друзей Никс, «хороших» Пара из Консульства, и мы бы вместе прятались от Сдерживающих.
Я вздохнула, вытерла щеки. Все всегда сводилось к Сдерживающим. Пока ты в Зоне, там будут и Сдерживающие.
Я встала, стряхнула с себя жалость к себе. В ней нет ничего хорошего, более того, она бесполезна. Бежать, когда я думала, что у меня нет иного выхода, это одно. Но сейчас выбор у меня был.
А еще у меня было несколько вопросов к Мистеру Куинну.

* * *

Он пришел в шесть часов, с улыбкой на лице, и еще больше отросшей щетиной. На нем было несколько подобранных друг под друга футболок, джинсы и ботинки. Футболки были достаточно обтягивающими, и поэтому топорщили в том месте, где был его пистолет. Если бы я не была так зла на него, то сказала бы, что одежду он подобрал со вкусом.
Лиам оглядел мой топ, юбку, колготки и ботинки, которые я надела из-за того, что немного похолодало, и одарил меня дружеской улыбкой. 
— Мило выглядишь. Не против, если мы немного подпортим твой наряд?
Эту улыбку было не сравнить с напряжением между нами или моей злостью. Игнорируя вопрос, я прошла к двери и заперла ее. Мне не хотелось, чтобы нас побеспокоили.
Когда я развернулась, его улыбка испарилась.
— Что такое?
— Мне нужно правда. Обо всем.
Лиам положил руки на бедра и нахмурился.
— Правду о чем? Ты вообще о чем говоришь? — он неуверенно замолчал. — Насчет прошлой ночи?
К щекам прилила кровь.
— Нет, не насчет прошлой ночи. Ко мне сегодня приходил агент Сдерживающих. И он хотел поговорить о тебе.
Лиам замер, сузив глаза, глядя на меня, как хищник, выслеживающий добычу. А может и наоборот.
— Какой агент?
— Джэк Бруссард.
На его лице не появилось ни капли удивления.
— Ясно.
— Ну, ты мне расскажешь?
Лиам смотрел на меня, тишина становилась все тяжелее.
— Ты проводил расследование по делу моего отца?
Если это и удивило его, то он этого не показал. Но опять же, с чего ему это показывать. И он не ответил, что только подогрело мою злость.
— Это все хитрость? То, что ты пришел ко мне в магазин в ту ночь? Помог мне попасть на Остров Дьявола? Ты пытаешься добыть информацию о Восприимчивых? Это какая-то направленная операция? — моя голова кружилась, я пыталась понять, что за паутину он плетет, все ее сложные детали.
— Нет, — ответил Лиам, достаточно сильно подчеркнув это слово, чтобы я посмотрела ему в глаза. Его глаза сверкали, как горячие сапфиры. — Черт, нет. Ничего подобного нет и не было.
Он провел рукой по губам, по челюсти.
— Сядь, Клэр.
— Рассказывай.
Когда я уставилась на него, он закрыл глаза, будто молился, чтобы ему указали путь. И он не один такой.
Лиам отодвинул два стула от стола.
— Пожалуйста, сядь, Клэр.
Я села, Лиам нет. Он прошел на кухню, и я услышала, как открываются и закрываются ящики. У меня закружилась голова и затряслись руки. Когда он вернулся с бутылкой холодной воды, я отвинтила крышку и выпила ее залпом.
Он сел на другой стул, повернул его к моему, пробежался руками по волосам. Затем наклонился вперед, поставив локти на колени, и посмотрел на меня.
Тогда-то он и рассказал мне свою историю.



 
ТриадочкаДата: Среда, 23.09.2015, 17:20 | Сообщение # 15
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 13


— Мне двадцать семь, — сказал Лиам. — Когда началась война, мне было двадцать. Первокурсник в университете Ксавьера. Собирался стать юристом, в основном потому, что этого хотела Элеонора.
— Когда уничтожили дом, мы потеряли все важное для нас. У нас все еще были деньги, но какая от них польза в Зоне? Их негде тратить, мы пропустили массовую эвакуацию две недели назад, и границы начали закрывать, чтобы сдержать войну. Так что мы не уехали, и мне надо было охранять свою семью. Я пошел в Кабильдо, тогда армия располагалась там, и меня наняли контрактником.
— И чем ты занимался?
— У нас был участок земли, мне нравилось разбивать там лагерь, охотиться, я неплохо стрелял, был хорошим следопытом, не таким хорошим, как Гевин, но тоже неплохим, и я знал южную Луизиану. Так что я делал почти все, что они хотели, чтобы оплатить счета. Я сопровождал конвой, работал скаутом, охотился, когда это не выходило у конвоя. Так я встретил садовника, Восприимчивого, о котором я тебе рассказывал.
Я кивнула.
— Примерно через шесть месяцев войны, вроде это был апрель, Сдерживающие начали проявлять беспокойство. Мы проиграли битвы при Шривпорте и Виксбурге.
Я кивнула, вспоминая. У нас в магазине был коротволновый приёмник, когда станции еще работали в Зоне, и мы слушали сводки. Репортер плакал, называя число раненых. По Кварталу ходили группы с транспарантами, пропагандирующие апокалипсис, обещая приближающийся конец света. Я была ребенком, очень напугана. Но в итоге волну остановили и закрыли Завесу.
— Сдерживающие знали, что в Новом Орлеане я достаточно известен. Со связями.
— Это из-за твоей семьи? Потому что ты Арсено?
Он кивнул, сложил руки вместе и уставился на пол.
— В Новом Орлеане всегда любили магию, черт, да половина туризма в Квартале была основана на привидениях, вампирах, вуду. Сдерживающие хотели знать, сочувствовал ли Пара кто-то из жителей. Подрывают ли они каким-либо образом нашу оборону или помогают Пара?
Он облизал губы и посмотрел на меня.
— Помнишь семью Хэнлон?
Я нахмурилась.
— Те, что создали культ? — они решили, что наступает конец света и хотели стоять в первых рядах. Они принесли двух солдат в жертву и начали снабжать Пара едой и прочими припасами.
— Ага. Я расследовал их дело… и сдал их, — он завозился на стуле. Не сумев устроиться поудобнее, он встал, подошел к окну в передней части магазина и стал смотреть на город.
— Я проводил расследование, потому что они были в списке, который мне дали Сдерживающие, — он повернулся и посмотрел на меня. — Твой отец тоже был в нём.
Казалось, мое сердце перестало биться.
— Ты шпионил за моим отцом? За мной?
— Я наблюдал за ним, — ответил он осторожно. — Сдерживающим ты была не интересна.
Лучше не стало.
— Ты наблюдал за ним, потому что он мог быть предателем. Потому что Сдерживающие считали его возможным предателем.
— Был разгар войны.
— Черт, — я встала, пересекла комнату, затем вернулась. — Он умер на войне.
Я сделала это замечание, когда снова посмотрела Лиаму в лицо.
— Потому что сражался за нас. Не было никакой причины для того, чтобы он оказался в этом списке.
— Все не так просто.
— Почему не так просто? Ты расследовал, является ли мой отец предателем? Кажется, все очень просто.
— Потому что мне следовало бы его сдать. Твой отец был Восприимчивым.
Я уставилась на него.
— Что? Нет, не был, — сказал я, мой голос мог едва ли соперничал с ревом в моих ушах.
— Был, но хорошо это скрывал. От тебя, ото всех.
— Нет, нет, это ошибка, — я ткнула в него пальцем. — Ты ошибаешься. Если бы он был Восприимчивым, то сказал бы мне. Мы были очень близки, Лиам. Он бы сказал.
— Уверен, что он хотел защитить тебя. Держать подальше от всего этого. От этого самого разговора, который сейчас у нас.
— Нет, — я покачала головой. — Не правда.
Но разве не было доказательств обратного?
— Изоляция, — произнесла я тихо, уставившись на кирпичную стену. — У него мог быть друг. Восприимчивый или Паранормальный.
— Возможно, — согласился Лиам. — До прошлой ночи я не знал, что здание изолировано. Так или иначе, тогда же я начал понимать, что не все Восприимчивые должны стать опасными. Он не был единственным, кого я не сдал.  Сдерживающие не знали, что я не сдаю Восприимчивых, потому что не было никаких доказательств того, что они на самом деле ими были. Но мой руководитель на это не купился. Он верил, да и сейчас верит, что я предал город и страну. Он разорвал мой контракт.
Картинка сложилась.
— Твоим руководителем был Джэк Бруссард.
Он кивнул.
— С того времени у него на меня зуб.
— Погоди, так как ты стал охотником за головами? Ну, если у Бруссарда зуб на тебя, и он разорвал твой контракт, как ты заставил Сдерживающих платить тебе за работу?
— Те самые друзья семьи в КБЦ, о которых я упоминал, — ответил он. — Как ты уже увидела, его не очень-то беспокоит, что он раздражает людей. Он не всегда был с КБЦ. У него есть враги в агентстве и вне его. Я на хорошем счету, и нет никаких доказательств того, что твой отец был Восприимчивым. Он был невероятно осторожен.
— Если он был осторожен, — сказала я тихо. — То как ты узнал?
Лиам посмотрел на меня.
— Однажды ночью я увидел его. Я наблюдал за магазином. Электричества не было, но я увидел вспышку света.
— Свеча, или что-то еще, — предположила я.
Лиам покачал головой.
— В воздухе было свечение, похожее на сферу света. И когда он двигался или ходил, она следовала за ним. Это длилось несколько секунд. Наверное, он что-то искал в магазине, не понимая, что делает.
Мое сердце смягчилось, в нем потеплело.
— Мой отец мог создавать свет?
Лиам кивнул.
— Я понимаю, что духи опасны, и что любой Восприимчивый может им стать. И я видел результаты. Грейси видела результаты. Но я не понимаю, почему Сдерживающие не помогают Восприимчивым. Почему не знают, что это можно сделать. Игнорирование лишь подпитывает проблему, выпускает больше монстров на улицы.
От этого слова я вздрогнула.
Лиам издал раздраженный звук и пробежался рукой по волосам.
— Черт, Клэр. Прости за то, что Бруссард втянул тебя в это. Наверное, он верит в грехи твоего отца.
Я кивнула, на дрожащих ногах вернулась к столу и села. Мне нужна была пауза, чтобы подумать. Я прижала пальцы к глазам, как будто могла отгородиться от мира. Как будто могла изменить историю. Но это невозможная мечта. Детская мечта. А я давно уже не была ребенком.
Я услышала, что он возвращается ко мне, дуновение ветерка, когда он снова сел.
— Зачем Бруссард пришел ко мне сейчас? — спросила я, открывая глаза.
Лиам покачал головой.
— Не знаю. Сдерживающие дважды видели нас вместе, трижды, если кто-то заметил нас в доме Ландро. О чем он тебя спрашивал?
— Он спрашивал, на сколько хорошо я тебя знаю. Он сказал, что ты одержим духами из-за Грейси.
— Ну, он не так уж и неправ.
В общем-то да, подумала я.
— Бруссард вернется. Думаю, что если он может использовать меня, чтобы добраться до тебя, или наоборот, он не остановится.
— Наверное, ты права.
Воцарилась тишина.
— Прости, — сказал он снова.  — Мне надо было быть честным с тобой. Я просто… не хотел причинить тебе боль. И раз уж он не сказал тебе, то я не был уверен, что это должен сделать я.
Я кивнула и посмотрела на него.
— Спасибо, что не сдал его. Жаль, что ты не сказал мне, но гораздо больше меня злит то, что он этого не сделал. Это больно, — признала я. — Очень.
И эти разговоры моего отца о том, чтобы я вела себя тише. Этим он занимался? Скрывал то, кем был? Но он не мог скрываться на сто процентов, учитывая то, что он знал достаточно хорошо кого-то, кто изолировал здание, чтобы тот мог практиковать магию. От понимания того, что он поделился с кем-то этим, лучше не стало.
Лиам издал согласный звук.
— Меня тоже не радует поступок твоего отца. Даже если он не знал, что ты станешь Восприимчивой, ему следовало показать тебе эту его сторону. Может, последние восемь месяцев стали бы легче для тебя.
— Уверена, он считал, что защищает меня, — сказала я, но не смогла изобразить должного энтузиазма. — Как это делал ты.
Лиам кивнул.
— И теперь мы видим, чем это обернулось. С этого момента, — произнес он, глядя на меня, — никаких недомолвок. Мы оба заслуживаем большего.
— Да. Заслуживаем.
Я неожиданно почувствовала жуткую усталось. Я хотела лишь забраться в кровать и оставаться там целую неделю. Но нам надо было работать.
Я встала.
— Мы собирались поохотиться.
Лиам резко перевел взгляд на меня.
— Ты все еще хочешь пойти?
— Духи, ранившие Эмме все еще на свободе. И нет шанса, что Сдерживающие изменят свое мнение о Восприимчивых, если атаки духов станут чаще. Единственный способ удостовериться, что этого не произойдет со мной — разобраться, что происходит.
Лиам встал.
— Ты невероятная, Клэр Конноли.
— Спасибо, — сказала я, по-прежнему оставаясь потенциальным духом.

* * *

По дороге к двери я прихватила еще бутылку воды, батончик-мюсли и притормозила около прилавка. Когда Лиам оглянулся, я открыла сейф, достала черный пистолет, который дал мне отец, проверила, чтобы он был на предохранителе, стараясь держать палец подальше от спускового крючка.
Лиам вернулся.
— Это тот самый пистолет? — ему не надо было произносить это вслух. Да, это тот пистолет, которым я убила Пара.
Я кивнула, потянула затвор, проверила патронник. Он был пуст. Я вытащила магазин и проверила его. Он был полным, так что я вставила его обратно.
— Целишься хорошо?
— Я достаточно хороший стрелок, — я лучше управлялась с крошечными шестеренками, чем с удаленными целями. Но этого было достаточно, чтобы защитить себя.
— Сможешь выстрелить в духа?
Я посмотрела вниз на пистолет.
— Духа нельзя вернуть в нормальное состояние. Снова изменить его. Так что да, если жизни будет угрожать опасность, я смогу, — я не хотела думать лучше ли убить или оставить влачить бесконечное существование на Острове Дьявола.
Я достала кобуру, которую хранила в сейфе, прикрепила ее к поясу на юбке, поместила в нее пистолет и посмотрела вверх на него.
— Готов?
Он приподнял брови в изумлении.
— Да, Энни Оукли[1]. Allons.
— А по-английски?
— Вперёд.
Это я могу.

* * *

Мы заперли магазин, вышли на улицу, и между нами воцарилась какая-то новая неловкость. Я не заметила, как Лиам добрался до магазина. Оказалось, не очень хорошо. На почти проржавевшем пикапе, с остатками свело-зеленой краски, которая еще не успела износиться.
Я залезла на пассажирское сиденье, захлопнула дверь, но все же не была уверена, что ее удалось закрыть.
— Тяжело назвать это машиной.
— Она свою работу делает. Ей требуется минимум электричества, но при этом она обойдет любую шикарную тачку, — Лиам включил зажигание и грузовик ожил, заурчав.
— Куда мы едем?
— В Садовый район. Последнее место, где видели духов. Хочу попробовать найти их снова.
Я кивнула и опустила окно, впуская ветерок. Лиам обогнул Квартал, чтобы вернуться на улицу Канал, а я наблюдала, как солнце садилось за обгоревшие здания и пальмы. Не было видно ни души.
Умирая от голода, я достала свой батончик-мюсли и развернула упаковку. Отломив кусок, я протянула его Лиаму.
— Хочешь?
Он посмотрел вниз на него, потом на меня.
— Уверена?
— Точно. Но не слишком-то радуйся.
Он взял его, положил в рот и скривился.
— Черт, не вкусно, — произнес он ртом, набитым крошками.
— Не вкусно, — сказала я, пережевывая свою половину. — Наверно, старый, — добавила я, но не решилась проверить срок годности. В эти дни мы немного поумерили свои запросы и меньше обращали внимание на «годно до». Чаще всего, все устраивало. Иногда ты ел батончик-мюсли, который был на вкус, как кусок бетона, покрытый мрамором.
Грузовичок чихнул, мы подпрыгнули, за нами появилось облако серо-голубого дыма.
— И твою машину легко обидеть, — сказала я, похлопав по приборной доске. — Я тебя не виню. Я виню твоего невнимательного хозяина.
Лиам выругался, свернул на улицу Св.Чарльза, сбавил скорость, когда мы доехали до Садового района и опустил окно. Грузовик не вел себя бесшумно, но без других машин, самолетов и звуков городской толпы, мы могли слышать сверчков в траве, наслаждавшихся задержавшимся летом.
Мы проехали мимо дома Ландро, в нем горел теплый свет. Наверное, Гуннар ужинал с ними, приглядывая за Эмме, чтобы убедиться, что с ней все хорошо.
Лиам поехал медленнее, внимательно выглядывая духов, а вдруг они засели около дома. Но их не было видно.
Он повернул на юг, на Четвертую улицу. Там было одностороннее движение в противоположном направлении, но это уже было не важно.
Дома были разного размера, но за большинством хорошо ухаживали до войны, вокруг них стояли железные или кирпичные заборы, покрытые вьющимися растениями, скрывая эти «царства» от соседей. Почти во всех оставшихся домах было темно, выжившие деревья и трава разрослись, аккумуляторы в машинах были мертвы. За районом давненько не ухаживали.
— Я ходил по этим домам, — сказал он.
Я посмотрела на него. Его взгляд был направлен на маленький дом около дороги, его дверь была открыта настежь.
— Ходил по ним?
— По пустым. Я входил…
— Как обычно.
Он фыркнул.
— Дверь в магазин была открыта. А что касается домов, я никогда не входил в них, если дверь заперта. Не хотел, чтобы их разграбили после меня. Но если у меня было свободные время и дверь была открыта, я входил туда. Осмотреться. Поглядеть, как они жили. Какими были их жизни.
Такую сторону Лиама Куинна я увидеть не ожидала.
— И какими они были?
Он нахмурился, обдумывая.
— Некоторые дома были полностью пустыми. Из них забрали все, что смогли. В других я как будто, не знаю, подглядывал за чужими жизнями. В шкафах все еще была одежда, на кофейных столиках журналы, игрушки в детских, заправленные кровати. Некоторые покрыты плесенью из-за влажности, но так или иначе — обычные дома. Я гадал, куда уехали люди.
— Ты что-нибудь взял оттуда?
— Нет, но подумывал об этом. Ближе всего к этому я был в доме на Джентилли. Я выслеживал духа, потерял его, но увидел тот дом и вошел в него. Большинство вещей было упаковано, было ясно, что люди уехали, но оставили кое-что. Крупную мебель, зеркала, игрушки и спортивное снаряжение. А в одной комнате, похожей на офис отца, с потолка свисали модели самолетов, примерно дюжина. В них было вложено много труда. Я думал забрать один. Было жалко, что вся эта работа пропадет.
— Так почему не забрал?
Он пожал плечами.
— А вдруг они однажды вернутся. Или их дети. И для них останутся эти воспоминания, они должны принадлежать им, а не мне.
Я практически чувствовала, как тает мое сердце.
— Знаешь, ты разыгрываешь из себя крутого парня, но, думаю, у тебя достаточно доброе сердце, Куинн.
Лиам фыркнул, открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Перед нами кто-то двигался и визжал.
— Черт, — крикнул Лиам и нажал на тормоза, выставив руку передо мной, чтобы я не вылетела вперед.
С визгом шин грузовик затормозил. Мое сердце стучало так громко, что меня удивляло, как он его не слышал.
— Дух? — прошептала я.
Он кивнул и убрал руку. Дух-перед-машиной был классическим приемом, чтобы перевести отношения с девушкой на новый уровень.
Он достал фонарь, включил его, обвел его вокруг улицы. Щелчок, и его свет стал тусклым и погас, как и фары грузовичка.
— Сукин сын, — сказал он и хлопнул рукой по приборной панели. Не помогло.
— Магия и электричество.
— Да, — произнес он.
Было темно, как в яме, без света было тяжело что-либо разглядеть, особенно из-за того, что по всей улице разрослись магнолии и сирень.
— Ты это видела?
— Думаю, это девушка, — я заметила длинные волосы, и вроде, красную юбку. Но она быстро пробежала, пересекла улицу и вошла во двор, прежде чем я успела ее разглядеть.
— Она убежала, — сказала я.
— Ага, я это заметил.
— Нет, подумай вот о чем: она сбежала лишь потому, что увидела нас. Разве станет так делать дух? Разве дух не нападет вместо этого? — а еще она не обратила внимания на мою магию, но я была в грузовике. Возможно, недостаточно близко.
Лиам таращился в темноту.
— Хороший вопрос, — он выключил зажигание, открыл бардачок и достал маленький черный кейс.
— Что это?
— Транквилизатор, — ответил он. — Работает не очень долго, но если удастся им воспользоваться, то мы не дадим ей навредить нам или себе.
Ружья для транквилизаторов у нас не было, и я решила, что подойти мы должны настолько близко, чтобы воткнуть шприц. Чересчур близко.
Лиам посмотрел на меня.
— Есть смысл просить тебя остаться в машине?
— Нет.
— Так я и думал. Электричества нет, так что мониторы не работают, как и камеры. Можешь использовать магию, но осторожно. Вдруг, ты не узнаешь, когда включат электричество.
Я кивнула.
— Буду осторожна.
Он оставил грузовик заведенным. Стартер, видимо, был электрическим, и если он заглушит машину, что не сможет завести ее, и нам придется идти в Квартал пешком.
— За мной, — сказал Лиам и тихо и медленно открыл дверь. Он вылез, протянул мне руку, и я соскользнула с потрескавшейся кожи на улицу рядом с ним. Он прикрыл дверь так, чтобы она не перекрывала дорогу, но закрывать ее не стал. Пока я не видела духа, способного угнать машину. Но с другой стороны, если они становились умнее…
Он встал перед машиной и проверил землю.
— Не думаю, что мы сбили ее, — прошептал он, затем указал на дорожку. Посмотрев на меня, он приложил палец к губам. Я согласно кивнула. Я ждала, когда услышу шаги, единственный способ сделать это — вести себя тихо.
Мы вышли на дорожку, на которой когда-то были выложены елочкой кирпичи, которые теперь располагались как попало на неровной поверхности. Там стояли два дома с небольшой полосой травы и камней между ними. Наверное, там парковались владельцы. Один из них был обычным узким городским домом, другой — двухэтажным, с греческими колоннами впереди и треугольной крышей.
Лиам присел, осмотрел землю, затем указал в сторону дома с колоннами. Наверное, он увидел следы.
Я пошла за ним на крыльцо, он осторожно поднялся на него. Семь лет без ухода могли создать проблемы. Когда оно выдержало его вес, он жестом указал мне следовать за ним.
Дверь была открыта. Он приоткрыл ее чуть больше, подождал, не появятся ли какие-то признаки, что там есть люди или духи. Ничего не произошло, он вошел.
Подул ветер, закружив листья и мусор на крыльце, и я вошла за Лиамом в дом. Было очень темно и пахло пылью и затхлостью. Люди, покинувшие дом, наверное, забрали все ценное. Но это еще не значило, что здесь не обоснуется дух.
Мы внимательно вглядывались в темноту, пока не разглядели, что коридор делил дом на комнаты слева и справа.
Тишину нарушил протяжный стон, явно женский. Казалось, он шел из каждой комнаты, от него встали дыбом все мой волоски.
Это дух звал нас? Или других духов?
— Она шумит, — прошептал Лиам. Он был настолько близко, что я чувствовала тепло его тела. Это успокаивало меня сильнее, чем следовало бы.
— Откуда? — спросил он тихо.
— Не могу сказать, — а теперь я едва что-то слышала из-за стука своего сердца. Одно дело встретить духа на освещенной улице. Блуждание в темноте по брошенному дому в темном заброшенном городе, это совсем другое. Я не верила в привидений, но если бы верила, то решила бы, что они живут здесь, в этом памятнике иных времен.
Снова раздалось эхо стона.
— Я пойду налево, — прошептала я. — Ты направо.
Он схватил меня за руку.
— Останешься со мной.
— У нас нет на это времени. Дом слишком большой. Если пойдем вместе, упустим ее, и больше не сможем найти в темноте.
Мгновение мы стояли в тишине.
— Если буду нужен, позови меня.
— Хорошо.
А затем он отошел, и стало прохладно.
Я подошла к порогу первой комнаты и вошла. Я видела силуэты мебели, зеркало над камином, в котором отражалась лишь темнота.
Я замерла, прислушиваясь к звукам движения, или еще каким-нибудь звукам, но ничего. От двери к противоположной части комнаты гулял сквозняк.
Я пошла туда, подпрыгнув, когда напоролась на паутину, свисающую с потолка, убрала ее.
Следующей комнатой была кухня. Стулья, выставленные в форме U, посредине большой стол, на другом конце комнаты стоял маленький стол и стулья со спинками. Все, по-прежнему выглядело опрятным, не было груды пустых банок и бутылок. Может, мародеры сюда еще не добрались.
Она появилась из неоткуда. Неожиданно она закричала и набросилась на меня, пытаясь вцепиться, как будто хотела проникнуть под кожу и достать магию, которую я впитывала. Пусть, раньше она и сбежала, но теперь мы на ее территории. Мы загнали ее в угол, и она защищалась.
Я отпрыгнула, двигаясь вокруг стола, кидая мебель между нами, и, наконец, мне удалось на нее посмотреть. Она была бледной и худой, со светлыми свалявшимися волосами. Но мне показалась, что духом она стала не так давно, как те, что были в Ночь войны.
— Лиам! Я нашла ее!
Она открыла рот и снова издала тот звук. Ее завывания были частично стоном, частично ужасным гортанным криком. Но, клянусь, это было похоже на обычное слово. Что-то вроде "контекст".
— Что ты сказала?
— Контакшшт!
Это могло быть словом, но я не была уверена. Не могла сказать наверняка.
— Я слышу тебя, — сказала я, делая шаг вперед. — Я слушаю и пытаюсь понять, что ты говоришь.
Я положила руку на пистолет. Надо бы было его достать. Но мне было слишком жаль ее.
Лиам был прав. Я не смогу. Не могу убить того, кому повезло меньше меня.
Но у меня были другие средства защиты. Слева от нее был стул и стулья. Если я схвачу стул, то смогу им прикрыться. Может, прижать ее к стене, пока сюда не доберется Лиам с транквилизатором.
Я поискала магию вокруг, начала притягивать ее, собирать.
Она снова закричала, почувствовав скопление магии, то, что она хотела больше всего на свете, а затем бросилась на меня. Она не стала обходить стол. Перепрыгнув его, как зверь, она приземлилась на меня и мы упали на пол.
Меня охватил страх, такой же острый, как ее неровно обломанные ногти. У нее был старый, кислый запах, и выглядела она хрупкой, но, как и духи с Ночи войны, она была сильна, как будто магия усиливала ее.
Она вцепилась в меня, выкрикивая это слово, или звук или стон снова и снова. Одной рукой я пыталась удержать ее, а другой, потянулась к стулу, одновременно притягивая магию и дерево. Но вместо того, чтобы подлететь ко мне, он упал и потащился по полу, царапая деревянное покрытие.
Она схватила меня за волосы, потянула и снова закричала.
— Чёрт, — сказала я сквозь боль и снова потянулась к стулу, вкладывая всю свою энергию в это магическое действо.
В этот раз стул полетел ко мне. Я схватилась за его спинку обеими руками, и ногами оттолкнула ее от себя на пол. Вскочив на ноги, я прижала ее к полу ножками стула.
Лиам появился в двери напротив нас, и явно испытал облегчение, увидев, что я стою, а дух на полу, извивается, как рыба.
— Когда я говорил тебе о транквилизаторе, я не это имел в виду.
Я сдула прядь волос с глаза.
— Спасибо, что притворяешься, что это было спланировано мной.
Он встал на колени рядом с ней, открыл кейс, достал шприц и прижал к ее шее. Еще несколько секунд борьбы, и она обмякла.
Он помог мне встать на ноги.
— Ты в порядке?
— Да, — я убрала волосы с лица, поправила помятую в драке юбку и посмотрела на духа у моих ног.
— Что дальше?
— Мы отвезем ее домой.


Примечания:
[1] - Э́нни О́укли (англ. Annie Oakley), урождённая Фи́би Энн Мо́узи (англ. Phoebe Ann Mosey, 13 августа 1860 — 3 ноября 1926), — американская женщина-стрелок, прославившаяся своей меткостью на представлениях Буффало Билла.



 
ТриадочкаДата: Вторник, 29.09.2015, 16:59 | Сообщение # 16
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 14


Мы поехали на дребезжащем грузовике назад во Французский квартал к воротам Острова Дьявола, белые облака плыли над нами. Когда мы подъехали к улице Канал, фонари уже снова светили. По дороге я допила воду и съела старую сушеную говядину, которую Лиам нашел в бардачке. Немного кружилась голова, но на это я обращу внимание позже.
Я рассказала Лиаму о том, что говорила девушка. Небо прочертила молния, приближался шторм.
— Если это что-то и значит, — сказал он. — то я не понимаю.
Та еще зацепка.
Он припарковал грузовик около ворот и хмуро посмотрел на меня.
— Хочешь остаться здесь?
Я покачала головой.
— Нет.
— Наверное, тяжело смотреть на это. Они скорее всего засунут ее в смирительную рубашку. А если проснется, они обколют ее успокоительными, и она не будет нормально реагировать на это.
Я видела борьбу в его глазах. Всегда был шанс, что я тоже закончу свои дни на Острове Дьявола. Если так и случится, именно ему придется привезти меня сюда.
Если бы все было иначе…
Но все оставалось, как есть. Часть меня хотела отказаться, остаться в машине и позволить ему разбираться с этим. Но так не честно по отношению к Лиаму, и отрицание ничего хорошего мне не принесет.
— Я пойду, — сказала я. — Мне не страшно.
Ложь, но я подумала, что он должен ее услышать.
— Хорошо, тогда давай поторопимся, — Лиам легко взял девушку на руки и пошел к домику охраны.
Охранник, которому было не больше девятнадцати, нервно положил руку на пистолет на поясе.
— Стойте, — сказал он, выставляя вперед руку. — Оставайтесь на месте.
— Я Лиам Куинн, и я охотник за головами, — он кивнул на девушку. — Как видишь, она дух. И примерно через пять минут перестанет действовать транквилизатор. Мне нужно отнести ее в клинику и засунуть в смирительную рубашку, прежде чем это произойдет.
— Мне… мне нужно удостоверение личности.
— Оно в кармане, — он кивнул мне. — Клэр, в правом крайнем, достань, пожалуйста.
Я кивнула и вытащила кошелек из заднего кармана джинсов, притворившись, что не заметила деталей его телосложения.
— Четыре минуты, сорок пять секунд, — сказал Лиам, когда я протянула кошелек охраннику для досмотра. Когда он покончил с этим, я убрала его в свой карман. Разберемся позже.
— А что насчет нее? — спросил охранник.
— Это моя ученица. Четыре минуты, тридцать три секунды. У меня есть оружие, вы можете его забрать, или я оставлю его на случай, если она очнется до того, как мы туда доберемся.
Охранник нервно посмотрел на меня, Лиама и девушку на его руках.
— Ладно, хорошо.
Мы пошли в направлении противоположном от дома Элеоноры, в этот раз скорее ближе к Кварталу, чем к Байвотер. Было не так поздно, как в прошлый раз, когда мы пришли сюда, и на улице находилось больше Пара: в основном взрослых и немного детей. На газоне, когда-то бывшем авеню Элизиан Филдс[1] стояла семья Пара, с ярко красной кожей и хвостами с шипами, двое их детей гонялись друг за дружкой. Я знала о Запределье достаточно мало, чтобы понять, была ли это ужасная ирония или это было вполне поэтично.
Клиника была в нескольких кварталах от ворот, так что в конце мы почти бежали к ней. Это бледно-голубое двухэтажное здание с окнами с белыми ставням и балконами с железными решетками на верхнем этаже, находилось на улице Фрэнчмен и выходило на площадь Вашингтон. 
— Не очень большое, — сказала я.
— Это лишь первое здание. Они используют все здания квартала, чтобы держать духов по раздельности.
Он подошел к двери, открыл ее ногой и затащил девушку внутрь.
Я не помнила это здание до войны, но оно было похоже на офис. За дверью был маленький холл с пустыми столами для приема посетителей и несколькими старыми стульями. В коридоре лежали старинные поцарапанные деревянные полы, справа располагались другие комнаты. Здание было старым, стены и потолки были тонкими. Стук и приглушенные голоса, некоторые из них казались далеко не радостными, пробивались сквозь них.
Девушка начала ворочаться.
— Лиззи! — крикнул Лиам, перекрикивая остальные звуки. — Ты мне нужна!
Прозвучали шаги, и на пороге появилась женщина в ярко оранжевой одежде. Она была стройной и загорелой, ростом чуть выше пяти футов. Ее густые, темные волосы с желтыми и оранжевыми полосками, были подстрижены под каре чуть выше плеч. У нее был маленький прямой нос, радужная оболочка ее глаз была цвета пламени, и изменялась и сверкала, как языки огня.  Полоски того же цвета шли по ее шее, исчезали в ее топе, затем появлялись после рукавов и доходили до кончиков пальцев. Они тоже танцевали и меняли форму на ее коже.
Лиззи точно не была человеком. Думаю, каким-то духом.
Она бросила взгляд на меня, затем посмотрела на Лиама.
— Надеюсь, в этот раз ты накачал ее транквилизаторами.
— Ага. И их действие заканчивается.
Она кивнула, приложила два пальца к губам и пронзительно свистнула. Раздался звук шагов, и в дверях появились двое мужчин в медицинской форме.
— Сначала наденьте на нее смирительную рубашку, затем отведите в комнату.
Подошел первый санитар, его глаза горели, как и глаза Лиззи, он забрал девушку у Лиама. Они быстренько вышли из комнаты и пошли вниз по коридору.
Лиззи запустила руки в волосы, огонь на руке перемещался вместе с ее движениями. И как огонь, сам по себе он был немного пугающим, немного восхитительным.
— Тебя не видно на этой неделе.
— Долго рассказывать, — ответил Лиам и указал на меня. — Лиззи, это Клэр Конноли. Клэр, Лиззи.
— Привет, Клэр, — Лиззи осмотрела меня с ног до головы, огонь в ее глазах сверкнул, когда она снова перевела взгляд на мое лицо. Не знаю, как она это сделала, но я не сомневалась, что она знала, кем я была.
— Ну, — произнесла она, улыбаясь, — интересное развитие событий.
— И я осторожен, — сказал Лиам.
— Надеюсь на это. И, что она тоже.
— Она тоже, — сказала я, встречаясь с ней взглядом. Я была в настроении отвечать на вопросы. — Что происходит с духами, когда их привозят сюда?
— Мы заботимся о них настолько, на сколько можем. Пытаемся успокоить, кормить, содержать в чистоте.  Это все, на что мы способны, пока кто-нибудь не придумает лекарство.
— А Восприимчивые?
Она указала на несколько простых стульев в зоне ожидания, и присела на край стола.
— Восприимчивые в другом отделении, — сказала она. — Тот же протокол — покой, комфорт, уход. Но любое магическое действие, даже регулировании магии, здесь запрещено.
— Чушь какая-то, — прошептала я сквозь сжатые зубы. — Это бы удержало их от того, чтобы стать духами.
— Но это тактика Сдерживающих, — пламя в ее глазах засверкало и задвигалось. — И лучше всего сюда не попадать.
— Понятно, — произнесла я, и она согласно кивнула.
— Чего новенького? — тихо спросил Лиам.
Лиззи нахмурилась, уставилась на пятно на штанах, потерла его, но поняла, что оно не очистится.
— Две девушки прошлой ночью.
Думаю, она имела в виду духов, и мне стало лучше от того, что она не считала их «нелюдями».
— Есть признаки разумного мышления?
— Ни о чем таком не знаю, но до того, как их обкололи успокоительными, я их не видела. А у сегодняшней девушки?
— Возможно. Она не напала, когда в первый раз увидела нас. Сбежала вместо этого. И мы думаем, она пыталась говорить, все время пыталась сказать «контакт».
Лиззи приподняла брови.
— Что это значит?
— Хотел бы я знать. У них есть связь с Запредельем?
Она нахмурилась, скрестив руки на груди.
— Ну, я о таком не слышала. Может, она хотела с кем-то связаться?
— Возможно. Если это так, если это слово, а не просто какой-то звук, то это много значит. Впервые дух делал подобное, — он посмотрел на меня. — Нам завтра нужно вернуться в тот дом, осмотреться. Может, найдем что-нибудь.
Я кивнула.
— Меня это устраивает.
Лиззи выудила что-то серебряное из кармана. Это была пластинка жвачки в фольге.
— Поделимся? — спросила она, протягивая ее нам.
Лиам отказался, подняв руку, и она протянула ее мне.
Я сто лет не жвала жвачку. По какой-то причине, это первая вещь, исчезнувшая с прилавков.
— Да, пожалуйста.
Она разломила ее пополам, разорвав бумагу, и протянула мне. Я закинула ее в рот, в котором немедленно появилась слюна от вкуса сахара и мяты.
— Господи, как же хорошо.
Лиззи широко улыбнулась.
— Правда же? Нашла упаковку неделю назад. Я ее растягиваю.
— Могу это понять.
Лиам встал.
— Нам пора. Уже поздно, и у нас был длинный день.
— В эти дни много чего происходит, — Лиззи спрыгнула со стола и подошла ближе. — Ходит много разговоров, Лиам, Пара нервничают.
— Из-за чего?
— Не знаю. Кажется, что-то изменилось.
— Завеса?
— Возможно, — ответила она. — Тяжело сказать, находясь здесь. Мы не можем воспользоваться магией, чтобы понять, но что-то появилось в воздухе. Приближается что-то крупное.
Он кивнул.
— Гляди в оба. Ты знаешь, как передать мне весточку.
— Да, береги себя.
— Постараюсь.
— Приятно было познакомиться, Клэр Конноли. Береги себя тоже.
Я кивнула, и мы вышли, прикрыв за собой дверь.
— Они разрешают Пара работать в клинике? — спросила я.
— Да, пока она клянется не использовать магию, — он перекрестил сердце. — Она знает Запределье, была там целителем. Может делать эту же работу и здесь. Лиззи хороший человек.
— Она кажется хорошим человеком. Зачем ты рекламируешь ее мне?
— Потому что она Пара, — ответил он. — Пытаюсь расширить твои горизонты.
Пара не врали мне, подумала я, но оставила эти слова при себе.
— Пойдем ко мне, — сказал Лиам.
Мое сердце затрепетало.
— К тебе?
— Батончик-мюсли мне никак не помог. Ты голодна?
Если он и сомневался, вести ли меня к себе, то никак это не продемонстрировал.
Наверное, это не очень хорошая идея. Особенно, когда я так близко к краю.

* * *

Когда мы подошли к зданию, у двери Лиама сидел черный кот. Я решила не быть суеверной, особенно, когда он почесал его за ушами, и кот прижался к его руке.
— У тебя кот?
— Нет, — ответил он, когда кот поспешил прочь, наверняка в сторону более сочных пастбищ. — Думаю, это уличная кошка. Я вижу ее раз в несколько недель. Уверен, она считает себя охранником.
— Кошки гуляют сами по себе, — согласилась я.
Мы вошли, поднялись по лестнице в его квартиру.
— Я переодену футболку, — сказал он. — Сделаешь нам что-нибудь выпить? В холодильнике есть лед.
Пусть прийти сюда было не лучшей идеей, но я не собиралась отказываться от Напитка сейчас, после такого дня. Я обошла барную стойку и проверила запасы. Ром, бурбон, водка, виски. Бутылочка горькой настойки, бутылка абсента «Хербсэнт». Выход был только один.
Я оглянулась на него.
— Сазерак[2]?
Казалось, его впечатлило предложение.
— Давай, — сказал он и ушел в спальню.
Я нашла два стакана, налила туда немного «Хербсэнта», ополоснула и вылила в раковину. У него был сильный привкус лакрицы.
Я оставила стаканы на стойке, отнесла серебряный шейкер на кухню в другом конце комнаты. В маленьком пластиковом ведерке в морозилке был ледяной куб, от него уже откололи несколько кусочков. Я закинула парочку в шейкер, снова закрыла дверцу и встала.
Мой взгляд переместился в спальню, где Лиам, одетый только в джинсы, доставал футболку из комода.
Его тело состояло из мускулов, обтянутых кожей, немного блестящей от пота. Широкие плечи переходили в сильные руки, плоский живот с прессом, у него была тонкая талия и скульптурная грудь. Каждый дюйм его тела — твердые, выпуклые мускулы, как будто он был вырезан из камня… если не обращать внимания на рваный шрам на его левой руке, кусок сморщенной кожи между плечом и локтем.
Я отвернулась и неловко пошла к бару.
Может, сделаю себе двойной, подумала я, добавляя виски, сахар из блюдца и горькую настойку в стаканы.
Лиам вернулся в гостиную, открыл маленький холодильник. Заглянув туда, он вытащил стеклянный противень, заглянул под фольгу и посмотрел на меня.
— Будешь запеченую курицу?
В ответ мой желудок заурчал, и он ухмыльнулся.
— Посчитаю это за «да», — он достал две маленькие тарелки из шкафчика и разделил курицу на двоих.
Я села на барный стул и поставила его напиток напротив своего.
— Где ты достал курицу? — мясо, особенно свежее, было не так уж легко достать в Зоне.
Лиам подошел к стойке.
— У Мозеса есть друзья. Я иногда приношу ему электронику, а он со мной расплачивается. Я не очень-то часто готовлю, но умею запекать курицу. Но готовлю я у Элеоноры, ее кухня лучше моей.
— Меня удивляет, что Сдерживающие разрешают Мозесу хранить его вещи.
— Они считают его барахольщиком. Хотя такой он и есть, — добавил он и поставил тарелку передо мной. Порция была маленькой. А когда я посмотрела на противень, то поняла, что он разделил между нами всю курицу.
— Но это еще не все. Еще один пример невнимательности Сдерживающих к деталям.
Он взял кусочек курицы, откусил и проглотил.
— Не подумал спросить, вилка не нужна?
— Нет, спасибо, — мне не нужно было, чтобы что-то вставало между мной и курицей. Я оторвала кусочек мяса и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. — Черт, Куинн. Это чудесно. Спасибо, что угостил.
— Сазерак тоже неплох, — сказал он, но при это хмуро поставил стакан. — Только вот не уверен, что мне он вообще нравится. Не люблю вкус ликера.
Я рассмеялась.
— Так зачем ты сказал его сделать?
Он пожал плечами.
— Это как будто вернуться в предвоенный Новый Орлеан. И ты была так горда собой.
Я фыркнула и вернулась к ужину.

* * *

Какое-то время мы ели, болтали о Пара, о войне. О вещах, которые люди в Зоне, по крайней мере в Квартале, обсуждали обычно. Когда мы доели курицу и помыли посуду, я попыталась сменить тему разговора.
— Так чем ты занимаешься, когда не работаешь?
Мы вернулись к бару. Я забрала другой Сазерак, а он выбрал бурбон со льдом.
— Навещаю Элеонору. Играю в карты с Викторией или Марией, в зависимости от того, кто дежурит.
— Элеонора мухлюет? — спросила я, думая о том, что он рассказывал про Мозеса.
— Не со мной, — он остановился. — По крайней мере, мне кажется, что нет.
— Она часто выигрывает?
Его глаза сузились, пока он обдумывал это.
— Вообще-то, да. На прошлой неделе я отдал ей плитку шоколада.
— Ну, мухлеж того стоил.
— Я и тебе могу достать.
Мне не стоило так открыто демонстрировать нетерпение.
— Можешь?
Шоколад, как и жвачку, смели с полок магазинов и расхватали в домах. А то, что осталось, сохранилось не очень хорошо — шоколад, жара и влажность не дружили.
— Элеонора иногда получает посылки. Одна из моих кузин, ее внучка, живет в Вашингтоне и посылает ей вещи.
— Не откажусь.
— Посмотрим, что мне удастся сделать, — он встал и подошел к маленькому шкафу у плетёного дивана.
— Ты спрашивала, что мне нравится делать. Мне нравится музыка, — сказал он. Открыв шкаф, он вытащил сотню виниловых пластинок. Перебрав их, он вытащил одну, достал ее из упаковки и положил на граммофон.
Осторожно, двумя пальцами, он поставил иголку на пластинку. Лиам убрал упаковку в сторону, и какой-то мужчина нежно запел о любви и страсти. У него был чуть грубоватый голос, будто любовь сломала его.
Лиам повернулся ко мне.
— Не хочешь потанцевать?
— Я… что?
Он подошел ко мне, как ирландский воин, и протянул руку, его глаза сверкали, как драгоценные камни. Я уставилась на его руку с длинными пальцами, затем посмотрела на него.
— Это хорошая идея?
— Нет, — ответил он, улыбаясь. — Но я давно не танцевал, и, похоже, что ты не плохо двигаешься.
— Я родилась и выросла в Новом Орлеане, — сказала я, спрыгнула со стула и взяла его за руки. — Конечно же я умею танцевать.
Лиам притянул меня, одной рукой он держал меня за руку, другую положил мне на талию. Глядя мне в глаза, он начал раскачиваться под музыку. И делал он это чертовски хорошо. Он чувствовал ритм, добавлял немного вольности, чтобы танец отличался от котильона семиклассников, и достаточно самоконтроля, чтобы танец не напоминал о разгульной ночи на улице Бурбон.
Не знаю, сколько звучала песня, наверное, не больше трех-четырех минут. Но когда я положила голову ему на грудь, и он обнял меня, хотелось, чтобы эта песня никогда не заканчивалась. Его руки оградили меня от всего в мире.
Песня закончилась, и нависла тишина, будто перед грозой. Он отпустил меня, подошел к бару, поставил на него локти и провел руками по волосам. Он был похож на человека, ведущего битву. Лиам ничего не сказал, но не сложно было догадаться о причине.
— Это из-за того, что я могу стать духом, — сказала я. — Из-за того, что ты считаешь меня монстром.
— Нет, — сказал он, оглядываясь. — Я верю, что ты можешь научиться контролировать себя, свою магию. Именно поэтому я тебе и помогаю. Но если что-то пойдет не так… — он замолчал. — Если что-то пойдет не так, именно мне придется отвести тебя в тюрьму. А это не честно по отношению к тебе.
Я долго смотрела на него. Я начала привыкать к тому, что у меня есть магия и я могу ее использовать, что эта сила не убьет меня. Но в подобный момент откровения я бы отказалась от нее не раздумывая. Я бы выключила ее, передала кому-то другому. Но это не для меня. Если честно, я не знала, какой у меня был выбор, но была уверена, что пока мы мучаем друг друга прикосновениями и желанием, мне его не найти.
— Мне лучше уйти, — сказала я и пошла к двери. — Дорогу назад найду.
— Клэр, — произнес он, следую за мной, но я покачала головой.
— Я большая девочка, Лиам. Меня тяжело сломать, но это не значит, что я хочу, чтобы меня гнули.
Я надеялась, пока спускалась, что он примет это близко к сердцу.


Примечания:
[1] - рай.
[2] - Ново Орлеанский вариант коктейля с коньяком и виски.



 
ТриадочкаДата: Вторник, 29.09.2015, 17:00 | Сообщение # 17
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 15


Ночью хлынул дождь. Следующим утром погода улучшилась, и начался прекрасный денёк с васильковым небом и пушистыми белыми облаками, прохладой и легким бризом. Если бы в Квартале были туристы, то они наводнили бы улицы и магазины на улицах Роял и Бурбон, заняли столики в Кафе Дю Монд.
Я изменила время открытия на главном входе. Я сказала Лиаму, что пойду с ним осмотреть дом духов, попробовать найти что-нибудь. Думаю, нас не будет полтора часа, так что оставалось надеяться, что в мое отсутствие сюда никто не будет ломиться.
Грузовичок Лиама урчал внизу по улице Роял. Он сидел в кабине, как король с моей стороны улицы. Окно было опущено, из него торчал локоть, одна его рука покоилась на руле. Он оглядел мою серо-голубую тунику и темные леггинсы с ботинками до колен. Волосы я заплела в косу, которая лежала на плече.
— Привет, — сказал он, когда я залезла в грузовик.
— Привет.
Я нервничала перед встречей с ним. Меня преследовало чувство, что я была на грани эмоционального срыва. К сожалению, у меня не возникло желания избегать его, скорее наоборот.
— Выспалась? — спросил он.
— Ага, очень даже хорошо. Я много думала об отце, — чувствуя дискомфорт от своей уязвимости, я смотрела в окно, чтобы он не мог разглядеть моих эмоций.
Мы ехали по Садовому району к Четвертой улице и дому с колоннами, где мы нашли девушку прошлой ночью.
Лиам припарковался, и я пошла за ним по дорожке к дому.
Мы оставили дверь открытой, на деревянном полу были капли дождя.
— Пойдешь наверх или останешься внизу?
— Пойду наверх, — сказала я. — Позову тебя, если найду что-то.
Он кивнул и пошел вниз по коридору.
Я стала подниматься по лестнице, покрытой толстым ковром. На площадке было несколько комнат.
Похоже, первые две были спальнями для мальчиков, если судить по покраске стен и бумажным бордюрам с бейсбольной тематикой. Не было ни игрушек, ни мебели. Похоже семья покинула город при массовой эвакуации. Они забрали все, включая детей, и уехали в поисках безопасного места. 
Еще была маленькая ванная, выложенная старомодной розовой плиткой, с розовой раковиной и розовой ванной. Наверное, хозяевам нравился винтажный стиль. Или они просто не успели обновить ванную до отъезда.
Я поднялась на третий этаж, открыла дверь и попала в новый мир. Комната была заполнена мебелью и вещами тех, кто когда-либо здесь жил. Но дух сделала ее своей. На полу валялась куча одеял, видимо, там она и спала. На полу пищевые отходы — огрызки подгнивших овощей, несколько поздних ягод, энергетические батончики, пустые бутылки из-под воды.
Я встала, подошла к двери и крикнула:
— Лиам.
Я услышала, как он появился в двери за мной. Войдя, он огляделся.
— Она жила здесь, — сказал Лиам. — Тут безопасно. Подумай о том, что она убежала от нас сюда.
— Но если она была способна оценить опасную ситуацию, то почему просто не убежала домой?
— Может, у нее нет дома. Или она думала, что подвергнет домочадцев опасности.
Это угнетало.
— Давай осмотримся, — сказал он. — Вдруг найдем что-нибудь, указывающее на то, кем она была и откуда пришла.
Я кивнула и подошла к куче одеял, гнезду, в котором она спала. Казалось логичным, что она посчитает это место наиболее безопасным.
Отличная теория, но абсолютно неверная. На одеялах были перья, листья, крошки. Анализировать тут было нечего.
Я поправила одеяла, казалось нечестным разрушать ее гнездо, хоть она и не вернется, и отступила, чтобы не наступить на них. Под моей ногой скрипнула половица. Случайность или там что-то есть?
Я встала на колени, достала из кармана связку ключей. На цепочке висела открывалка для бутылок. Лиам тихо встал за мной, я вставила ее между досками, приподняла одну и заглянула.
Оттуда что-то выпрыгнуло. Я закричала, отпрыгнула… и увидела крошечную мышь, перебегающую комнату.
— Такие маленькие духами не становятся, Конноли.
Я нервно рассмеялась над шуткой.
— Она меня до чертиков напугала.
— Заметил. Что там еще?
Мне не хотелось, чтобы там застряла моя рука, но я наклонилась, запустила ее и вытащила фиолетовый мешочек «Краун Роял», прошитый желтыми нитками. Я высыпала содержимое в руку — ключ от дома, маленький камешек и водительское удостоверение.
— Привет, Марла Салас, — сказала я, глядя на фото улыбающейся светловолосой девушки. Ей было двадцать три, и жила она в нескольких кварталах отсюда.
Я посмотрела вверх на Лиама.
— Лиам, она спрятала свои вещи. Она собрала их и положила в место, которые считала безопасным. Она думала.
— Ага, — произнес Лиам, снова вставая. — Думала. И теперь у нас есть ее адрес. Пойдем посмотрим, есть ли кто-нибудь дома.

* * *

Дом оказался маленьким бунгало, с крылечком под козырьком, мансардными окнами над ним, выкрашенными в бледно-розовый цвет. Оттуда раздавалась музыка, похожая на джаз Биг Бэнд сороковых годов. Музыка и розовый цвет улучшили мое настроение. Кто-то продолжал здесь жить. Всегда здорово увидеть это.
Когда мы дошли до крыльца, Лиам остановился, рассматривая дом.
— Я этим не часто занимаюсь.
Я посмотрела на него.
— Этим?
Он посмотрел вниз на меня.
  — Оповещениями. Скорее всего, здесь ее кто-то знал. А значит, нам придется рассказать, что случилось с Марлой.
Мое настроение немедленно упало. Я так сосредоточилась на том, чтобы узнать что-то о ней, о духах, что не подумала о том, что мы скажем тем, кого она любила.
Музыка оборвалась, дверь открылась. В дверях стояла женщина примерно пятидесяти лет. У нее были короткие седые волосы, на ней были одеты удобные штаны и рубашка. Увидев нас, она прижала руку к груди.
— Вы из управления? Пришли насчет Марлы?
Мы с Лиамом посмотрели друг на друга. Управление? Она говорила о КБЦ?
— Нет, мэм. Мы не из Управления, но хотели бы поговорить о вашей дочери, если вы не возражаете. Меня зовут Лиам Куинн, а это моя подруга, Клэр Конноли.
— Я Лорен Салас, мать Марлы. Мой муж Пол в саду. В это время года растет немногое, но мы делаем, что можем.
— Я вырастила неплохую свеклу, — сказала я с улыбкой, пытаясь сгладить обстановку. И почувствовала себя глупо.
Она бросила на нас еще один оценивающий взгляд.
— Может, зайдете?
Дом был простым, но опрятным. Диван, стул, патефон с ручкой. Это объясняло, откуда лилась музыка. Мы присели на диван.
— Ваша дочь Восприимчивая? — спросил Лиам.
Лорен нервно огляделась.
— Ну, думаю, раз вы здесь, то уже знаете. Да, да. И очень хорошая. Она даже иногда помогала КБЦ. Вы же сюда для этого пришли? Расследуете?
— Расследуем? — спросил Лиам.
Она слегка побледнела.
— Ее исчезновение. Несколько ее друзей работали на КБЦ. Конечно, мы об этом не говорили, потому что ее работа на них была конфиденциальной, но там ее знали, — Лорен сглотнула, стараясь сохранить самообладание. — Когда она не появилась в течении нескольких дней, они забеспокоились, пришли, чтобы задать мне пару вопросов, пытались понять, где она.
Значит кто-то еще знал, что она ушла из дома и расследовал это. И этот кто-то был из КБЦ.
— Они случайно не оставили визитку? Или еще какой-нибудь способ связаться с ними?
— Нет. Они лишь сказали, что свяжутся, если узнают что-нибудь. И я решила, что вы пришли по этому поводу, — она испуганно сглотнула.
— Миссис Салас, не хотите позвать вашего мужа?
Она побледнела как привидение и облизнула губы.
— Мой Пол умер два года назад. Я сказала, что он в саду, потому что никогда не знаешь, кто постучался в дверь и что им нужно. Это хоть как-то защищает. Его здесь нет.
«Чёрт», — подумала я. Она одинока.
Лиам взял ее за руку.
— Миссис Салас, с прискорбием сообщаю, что ваша дочь, ну, заболела от магии. Она ее изранила.
— Заболела? — она переводила взгляд с меня на Лиама. — Что значит заболела?
— Значит, что магия, инфекция, поглотила ее. Она стала духом.
В испуганных глазах засветилось понимание.
— Нет, — проговорила она. — Она неукоснительно исполняла предписание. — Она понизила голос. — Она «чистилась». Держала магию в стабильном состоянии. Она знала, как это делать, потому что работала на Управление. Марла никогда бы не позволила себе стать одним из них.
«А может, у нее не было выбора», — подумала я. Я видела, что и Лиам думал о том же, но озвучивать не стал.
— Вы ошибаетесь, — сказала она.
— Мне жаль, Миссис Салас, но мы правы. Мы нашли ее прошлой ночью, — плечи Лиама напряглись, будто он готовился к чему-то. А затем он выдал: — Мы отвезли ее на Остров Дьявола.
Страх сменился тревогой и гневом.
— Вы отвезли ее в тюрьму? — она встала. — Да как вы смеете! Моей малышке не место в тюрьме.
— Мэм, она может навредить людям. Так поступают духи. Мне жаль, но думаю, вы это знаете. В клинике на Острове Дьявола она будет в безопасности и не сможет навредить себе и другим. Сейчас это лучшее, что мы можем для нее сделать.
Посмотрев на Лиама, она вздернула подбородок.
— Я хочу увидеть дочь.
Выражение лица Лиама смягчилось. 
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Я хочу увидеть дочь. Она моя дочь, она напугана. Мне плевать, кем вы ее сейчас назвали. Она все равно моя дочь, — зарыдав, она прикрыла рот рукой. — Она все равно моя дочь.

* * *

Миссис Салас отказалась от помощи Лиама, который предложил отвезти ее на Остров Дьявола, сказала, что доберется туда сама.
Мы забрались в грузовик, уселись, таращась в окна, потрясенные сценой в доме Миссис Салас, грустью и реальным положением дел.
Контроль — иллюзия. Даже если я смогу контролировать свою магию, даже если смогу сохранять баланс, что-то все еще может пойти не так. Обернуться кошмаром.
Разговор с Миссис Салас создал отчуждение между нами. Я чувствовала, как отдаляется Лиам, наверное, он представлял себе мое потенциальное будущее. У меня не осталось семьи, но все еще были люди, которым я могла навредить. Люди, которым ему придется сообщить дурные известия.
Я стряхнула эту меланхолию. Плевать, мы должны сосредоточиться на том, что можем контролировать.
— Ты сделал то, что должен был, — сказала я тихо.
— Не знаю, станет ли от этого легче.
— Слабое утешение, но по крайней мере она знает, где Марла. У нее появились ответы на вопросы.
— Но не на все, — Лиам барабанил пальцами по рулю. — И у нас тоже. Не только нас волнует это. Кто-то из КБЦ следил за ней, говорил с ее матерью.
— Это хорошая или плохая новость? — спросила я. — Нам нужно, чтобы они вмешивались?
— Не знаю. Зависит от их мотивов, но мы это выясним. А пока, я привезу Никс в магазин сегодня вечером. Продолжишь работать над своей магией. Лучший способ побороть страх — продолжать работать.
На этом мы оба и сошлись.

* * *

В шесть часов Лиам притащил с собой Гэвина и Никс. Я все еще работала с покупателем, который решил прийти за покупками, когда я закрывалась, и меня это совсем не радовало, так что Куинны разместились сами — Гэвин с одного конца кипарисового стола, Лиам с другого. Оба были одеты в семейную форму: джинсы, темная футболка, ботинки.
Никс стояла у винтажной подставки на шесте с жестяными банками. В каждую из них я положила разномастный товар: ложки, хрустальные дверные ручки, старинные дверные петли. На ней было бледно-зеленое платье без рукавов, длинные волосы заплетены в сложные косички. Она крутила подставку, проверяя каждую банку, ее легко было принять за иностранку в чужой стране. Когда Гэвин не бросал взгляды на Никс, то изучал часть «Нью-Йорк Таймс», которую я спасла из машины конвоя, ей были обернуты куски мыла.
Когда покупатель ушел, я поменяла знак на «Закрыто», заперла дверь и подошла к столу.
— Пожалуйста, чувствуйте себя, как дома.
— Уже, — сказал Гэвин, закрывая газету.
Уперев руки в боки, я посмотрела на братьев.
— Вижу, вы уже не бьете друг друга. Снова друзья?
— Мы пришли к взаимопониманию, — ответил Гэвин.
— Рада слышать, — я посмотрела на Никс. — Какие планы на сегодня?
— Сдерживание.
— Мне нужно три человека, чтобы научиться сдерживать магию?
— Тебе нужна лишь я, — ответила Никс. — Но они хотят посмотреть.
Из ее уст это прозвучало невинно, и я не была уверена, понимает ли она скрытый подтекст. Но выражение лица Гэвина говорило, что уж он то все прекрасно понимал.
Думаю, это была часть взаимопонимания братьев — Гэвин не станет закатывать истерику по поводу помощи Никс, если сможет приглядывать за ней во время тренировок. Или он просто воспользовался шансом снова быть с ней рядом.
— Думаю, твой брат все еще влюблен в нее, — тихо сказала я Лиаму, пока мы поднимались на второй этаж.
— Знаешь, а ты любопытная, — он широко улыбнулся и покачал головой. Кажется, настроение его немного улучшилось.
— Я управляю магазинчиком, который находится во Французском квартале больше сотни лет. Это вполне объяснимо.
— Не мне рассказывать их историю.
Тогда мне нужно убедить рассказать ее одного из них.

* * *

— Подойди, — сказала Никс и села на пол на колени, ее зеленое платье легло кругом. Она была очень похожа на фею, я легко могла представить ее в дельте реки, гуляющую среди кипарисов, парящую над водой, немного светящуюся, а вокруг развиваются ее волосы. — Присядь.
Я кивнула и села напротив нее, Лиам прислонился к книжному шкафу, Гэвин сел на пол, опершись на стену, руки сложены на коленях.
— Я хочу, чтобы ты прошла весь круг, — сказала Никс. — Вначале передвинь что-нибудь.
Я оглядела комнату и лабиринт антикварных вещей.
— Что мне передвинуть?
— Не важно, выбери что-нибудь. Что угодно.
Я огляделась, отвела взгляд от гигантской звезды, прислонившейся к стене. В начале нашего эксперимента я хотела передвинуть ее, но она была слишком громоздкой. Я не хотела пронзить ей Никс, особенно с Гэвином в моем доме.
Я остановилась на винтажном ящике с шикарной наклейкой «СЛАДКИЙ КАРТОФЕЛЬ КРЕОЛЬСКОЙ ЛУИЗИАНЫ». Я бы могла выбрать ящик или не трогать его, ведь наклейка дорогого стоила. Не хотелось бы разбить его о что-нибудь твердое, например, голову Лиама Куинна.
— Так, вам лучше отойти подальше.
— Почему? — спросила Никс.
— Я не очень хорошо целюсь, — я выставила руку вперед, прежде чем они успели возразить. — Помните об условиях и будьте на чеку.
Ящик стоял на самой верхней полке рядом с тремя другими. Я выбрала траекторию, представила нить, ведущую ко мне. Ему нужно будет обогнуть комод с зеркалом, затем развернуться и полететь в другом направлении, чтобы не врезаться в розовую ёлку. Трудно, но возможно.
Я выдохнула и сосредоточилась на предмете. Представив комнату, наполненную энергией, начала собирать ее вместе, скучивая магию.
— Хорошо, — тихо одобрила Никс. — Вот так.
Я медленно перевела взгляд на ящик, пытаясь держать магию вместе, и начала тянуть его к себе. Он дернулся, затрясся, накренившись, поднялся в воздух и закачался над побеленным потолком. В воздух поднялось облако пыли.
— Сосредоточься, — сказала Никс. — Тяни его мягко.
— Если бы я умела тянуть мягко, то не приходилось бы в этом практиковаться, — процедила я сквозь сжатые зубы.
Я просчитала углы и потащила ящик вперед. Он пролетел три фута вправо и закачался на месте. Я кивнула, гордясь тем, что он мне подчинился, и потащила снова.
Ящик рванул к зеркалу, я сморщилась, но он затормозил прямо перед ним. Следующий шаг сложнее — обогнуть дерево и притащить его ко мне. Вытянув руку, я представила, как пальцы хватают нить, тянущуюся ко мне, дернула ее вправо и потянула к себе.
Ящик пролетел мимо ёлки, ветки её закачались, и понесся вперед, как деревянная пуля.
— Чёрт, — проговорил Лиам, пригнувшись, когда он пронесся над его головой, прямо над его темными волосами.
Ящик полетел ко мне, я щёлкнула пальцами и выставила ладонь, заставляя его остановиться. Он замер, затрясся и упал примерно в четырех футах от намеченного мной места.
— Не очень-то впечатляюще, — сказала Никс. 
— Ну я же переместила его сюда?
Подошел Гэвин и похлопал меня по спине.
— И с минимальным уроном.
Я виновато посмотрела на Лиама. 
— Извини.
— Профессиональный риск, — произнес он.
— Это не верно технически, — сказал Гэвин. — Ты не даешь ей стать духом, но никакой работы не делаешь.
Но ведь в этом-то и проблема?

* * *

Никс заставила меня немедленно слить магию, «потому что не всегда удается практиковаться при хороших условиях».
И без этих самых условий я целых двадцать минут скидывала крошечные порции магии в коробку.
— Тебе надо практиковаться, — сказала Никс.
Я села на корточки и смахнула пот со лба. От отдачи стало жарко, а на первом этаже было прохладнее, чем на втором. Я переоделась в подрезанные свободные джинсы и топ, но это не помогло. Мы открыли окна, но на всякий случай оставили шторы задернутыми. Пусть Сдерживающие и не могли уловить магию, но точно могли ее увидеть. К сожалению, шторы сдерживали и легкий ветерок.
— Я не пытаюсь избежать практики, — сказала я. — Просто это очень сложная неделя, совсем нет времени.
— Она говорит правду, — сказал Лиам, глядя на меня. — И понимает последствия.
— Ладно, — произнесла Никс. — Ты передвинула ящик, и мы связали силу.
Она подошла к коробочке на полу.
— Ты убрала магию в коробку, но ей нравиться двигаться, жить.  Тебе нужно ограничить магию деревом, или она вернется, только чтобы поглотить тебя.
— Что делает нашу работу бессмысленной.
— Точно, — сказала она.
— И как мне ее ограничить?
— Настоять на этом.
Она замолчала, как будто полностью объяснила магическое действо, которое хотела, чтобы я попробовала выполнить. Лиам и Гэвин наблюдали с интересом.
— Мне придется сделать нечто большее, чем просто «попросить».
— А я и не говорила, что тебе надо попросить, — сказала Никс обходя коробочку. — Я сказала, что тебе надо настоять. — Она ударила кулаком по ладони. — Заставить.
Она протянула мне руку.
— Дай мне свою руку.
Я колебалась, затем положила свою ладонь на ее. Ее кожа была прохладной, нежной, и при прикосновении я почувствовала запах листвы.
— Магия ищет дом, а ты и есть этот дом, — она прижала мою руку к коробке. — Почувствуй, чем она хочет быть, и отправь ее домой.
Я ощущала прохладное покрытое лаком дерево, а еще ощущала себя очень глупо под взглядами братьев Куинн.
— Ты не концентрируешься.
— Я чувствую себя аквариумом, много взглядов, большое давление.
— Ты хочешь, чтобы мы отвернулись? — спросил Гэвин с широкой улыбкой. — А что, можно.
Я посмотрела на Лиама.
— Можешь успокоить своего брата? Он не помогает.
Он издал возражающий звук.
— Я его и раньше-то контролировать не мог. Не знаю, как начать сейчас.
— Да я и без этого отлично справляюсь.
— Ага, мы это прямо сейчас и увидим, да?
Когда страсти накалились, Никс, все еще державшая руку на моей, хихикнула.
— Если ты надеялась отвлечь их, то это, наверное, был лучший способ. Теперь, — сказала она, сильнее прижимая мою руку к коробке, — Почувствуй не коробку, а ее содержимое. Если закроешь глаза, то это поможет тебе не отвлекаться.
Я расправила плечи и присела на пол. Закрыв глаза, заставила себя отвлечься от своих пальцев, ее холодных пальцев и деревянной коробочки.
Вначале ничего не происходило. Затем коробочка завибрировала под моими пальцами, загудев, как машина. Я решила, что это я трясусь от нервов, и решила игнорировать, потянувшись к чему-то в глубине.
Но ощущение становилось сильнее, мягкое гудение сменилось вибрацией, похожей на удары сердца.
— Хорошо, — мягко прошептала Никс, как будто я была нервным животным, которое она старалась не спугнуть. — Хорошо, ты чувствуешь магию в коробочке, в дереве. Чтобы удержать ее, ты должна с ней соединиться. Используй свою магию, чтобы убедить ее, чтобы подтолкнуть.
Я не совсем понимала, как это сделать, так что начала беззвучно умолять:
«Эй, магическая ниточка, сделай одолжение и впитайся в дерево, пожалуйста».
Я замерла, надеясь, что что-то изменилось, но вибрация оставалась прежней, и Никс не убрала руку. Мы еще не закончили.
Я решила, что это как когда я в детстве пыталась научиться переворачиваться в воде, или как настоящая любовь. Пойму, когда произойдет.
За моей спиной все еще ссорились Куинны, их бормотание отвлекало. Но не важно, не о них я беспокоилась. Меня заботила коробочка, магия и мое будущее. Все это было связано вместе.
Никс наблюдала с легким любопытством, я посмотрела на коробочку, прижала к ней пальцы, закрыла глаза, снова почувствовав ее дрожь.
В этот раз я не просила магию переместиться, а сделала это. Без слов, скорее пожелала. Очень сильно пожелала, потребовала, чтобы она слилась с коробочкой, сделала это, потому что я так хочу.
Неожиданно коробочка раскалилась.
Никс одернула руку, я тоже, готовясь захлопнуть крышку, если она откроется.
Коробочка дрожала так, будто ее било током. Думаю, это было недалеко от истины, ведь магия была своего рода энергией. Ее еще немного потрясло, и она с громким стуком опустилась на пол.
В комнате стало тихо. Я бросила взгляд через плечо и увидела, что Гэвин и Лиам стояли рядом друг с другом, положив руки на бедра, глядя на коробочку. Они, казалось, были впечатлены и даже немного напуганы. Наверное, самое лучшее сочетание для тех, кто сталкивался с магией.
И от этого я почувствовала себя весьма впечатляющей личностью.
Я оглянулась на Никс.
— Получилось?
— Да. Не очень элегантно, но ты это сделала.
Мне было все равно, элегантно или нет. По словам Никс, для того, чтобы не стать духом, мне надо делать две вещи: сбрасывать магию и удерживать ее в чем-то.
Я сделала обе. Перспектива стать духом немного отдалилась. Оставалось надеяться, что я смогу контролировать это лучше, чем бедная Марла.



 
ТриадочкаДата: Воскресенье, 04.10.2015, 16:28 | Сообщение # 18
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 16


Я проголодалась, так что мы отправили Куиннов вниз за едой, а Никс в это время провела мне еще один тур сброса и удерживания магии.
По крайней мере мы остались с ней наедине, и у меня есть шанс немного ее порасспрашивать. Мне было свойственно любопытство, и я винила в этом отсутствие телевидения и радио. Приходилось самим создавать драму. Новому Орлеану к этому не привыкать.
Я сбросила магию, но ей пришлось подождать, пока я сдержу ее.
— Расскажи мне о вас с Гэвином. Похоже у вас своя история?
— Сначала удержи магию, — сказала она. — Поговорим попозже.
— Сначала история, или не стану ничего удерживать.
Никс вздохнула и присела на корточки.
— Мы познакомились во время войны. Ему кажется, что у него ко мне чувства.
Звучит не очень-то романтично, и не похоже на взаимность.
— Ты чувствуешь то же самое?
— Мы не люди, наши эмоции другие. Мы частично привязаны к природе. Для меня — это деревья, с ними у меня связь длиною в жизнь.
Она опустила взгляд на пол, продолжая рассказ. 
— Поэтому обязательства перед природой для нас очень важны. Гэвин, — ее глаза затуманились, она бессмысленно таращилась в пол, переводя взгляд с одного места на другое, будто погрузившись в воспоминания, — молод, ему не важны обязательства.
На ее лице появилась легкая улыбка.
— Ему нравится планировать, но он никогда не заканчивает то, что задумал.
— Он изменил? — спросила я тихо.
Никс подняла голову и очаровательно улыбнулась.
— Вовсе нет. Ему свойственно любопытство, он храбр и верит, что любит меня. Но отказавшись от семьи и своей фамилии, Гэвин все еще не уверен, кто же он на самом деле.
Объяснение было весьма туманным, но мне кажется, я поняла суть.
— Ты отказала ему?
— Да, не подходящее для нас время. У него впереди целая жизнь, но даже когда он будет готов, время все равно может оказаться не подходящим, — она пожала плечами. — Из-за положения дел.
Печально, но ее жизнь отличалась от моей, так что не мне судить.

* * *

Разузнав все, на поверку ситуация оказалась менее драматичной, чем я себе представляла, я ограничила магию коробочкой, и Никс наконец-то позволила мне поесть.
Мы спустились вниз, туда, где тьма опускалась на Квартал, и я приготовилась прикончить хлеб, морковь, банку соленых огурцов, которую Гэвин раскопал в недрах шкафа на кухне, и бутылку вина, сбереженную для особого случая. Пришло время побаловать себя.
Мы разделили еду, налили вино в мои разномастные стаканы и приступили к трапезе за кипарисовым столом, решив вместо электрического освещения использовать несколько тусклых свечей. Чем меньше света, тем меньше увидят любопытные с улицы.
— Знаете, чего бы мне хотелось? — спросил Гэвин, раскручивая вино в стакане. — Стейк. Большой стейк с печеной картошкой, обмазанной маслом и сливками.
— Ты можешь достать его за Зоной, — заметила Никс.
Гэвин посмотрел на нее.
— За Зоной много вещей, которых нет здесь. Но мир от этого не становится лучше.
Комментарий явно относился к Никс и не предназначался для наших ушей, я отвернулась и встретилась взглядом с Лиамом. Он закатил глаза.
— А ты, Никс? По чему из Запределья скучаешь?
Казалось, ее удивил вопрос. Я спросила ее о любимой еде, но она не присоединилась к разговору, и я решила, что она вспоминала другие вещи.
— По всему, — наконец произнесла она. — Я скучаю по всему. Там был мой дом, мое сердце, оттуда я пришла. Мне бы хотелось снова вернуться на Родину.
— Какое оно, Запределье? — спросила я.
— Мои земли были зелеными, чудесного цвета, с круглыми холмами, переходящими в глубокое море. Леса такие густые и темные, что солнечные лучи едва достигали земли. Кристально голубые озера, покрытые снегом горные пики. Это суровая, но красивая и плодородная земля.
— Мне жаль, — сказала я, и это все, что можно было сказать.
Она кивнула.
— Но не все думают также. Некоторые напуганы распрями и войной, которая все еще может там продолжаться.
Я кивнула и стала пить свое вино в гнетущей тишине. Наверное, время сменить тему разговора, подумала я, и посмотрела на братьев Куинн.
— Нам известны Арсено. А кто такие Куинны и откуда они появились?
— Со дна стакана с ромом и колой, — ответил Гэвин, и они с Лиамом чокнулись.
— Скажем так, наша мама совершила ошибку, связавшись с пьющим каджунским музыкантом, играющим джаз, по имени Бадди Куинн, — сказал Лиам.
— Какая из дочерей Арсено была вашей матерью? — их было пятеро, красавицы с темными волосами и голубыми глазами.
— Джульетта, — ответил Лиам. — Старшая.
Я улыбнулась.
— Я и забыла, что у всех них были шекспировские имена.
— Тьерри Арсено обожал Шекспира, — сказал Гэвин, и развел руки в стороны. — У него было огромное количество книг. Он читал их после ужина. Сложный был человек и очень интересный.
Я кивнула. Часы пробили десять. Мы оглянулись и стали наблюдать, как Красная Шапочка идет по лесу.
— Волк не выйдет до полуночи, — сказала я, когда часы замолчали, и она исчезла внутри.
— Через Завесу прошло несколько оборотней, — сказал Лиам. — Я точно уверен, что видел одного в последнюю ночь, проведенную в доме Арсено.
— Ночь была последней, потому что ты стал оборотнем?
— Шути, шути, — произнес он, сверкая ямочками. — Вот увидишь, на тебя понесутся их орды.
— В обоих мирах есть монстры, — согласилась Никс. — Но и друзья тоже.
Полезная информация. Я мысленно напомнила себе проверить фазу луны, когда в следующий раз буду слоняться в темноте.
Лиам встал.
— Нам пора. Хочу снова осмотреть Садовый район. Мы все еще не нашли двух мужчин-духов.
В этот раз я не предлагала свою компанию. Мне нужно было уединение, которое не подразумевало Лиама рядом.
Гэвин отодвинул стул и встал.
— Поспи, — сказал он. — Полезно после проделанной тобой работы.
С этим не поспоришь.
Никс и Лиам пошли за ним к двери. Я задула свечи, потому что достаточно хорошо знала магазин, чтобы передвигаться по нему в темноте, и нагнала их на пороге.
На полу лежала маленькая визитка с потрепанными краями, очевидно выпавшая из почтового ящика. На ней аккуратными буквами было выведено «САХАР от КОМПАНИИ КИНГ» и адрес в Чалметт. Этот район находился вниз по реке, в месте, где произошла Битва при Новом Орлеане.
На визитке было приписано: Лиам и Клэр, сегодня в полночь.
— Что это? — спросил Лиам.
— Думаю, это приглашение, — сказала я, протягивая ее.
Лиам осмотрел обе стороны, затем передал карточку Гэвину.
— Сахар от компании Кинг? — спросил Гэвин, передавая визитку Никс. — Это та, что вниз по реке?
— Ага, — проговорил Лиам. — Она закрыта, но здания все еще на месте. Думаю, кто-то решил снова ими воспользоваться.
Когда Никс вернула карточку Лиаму, он разорвал ее пополам, затем снова и снова, и вернулся на кухню. Я услышала, как включилась вода, и решила, что он смыл ее.
— Не хочешь сходить туда? — спросила я, когда он вернулся.
— Пока не знаю, — ответил он. — Но не хочу, чтобы карточку кто-то нашел, даже случайно.
Он положил руки на бедра и посмотрел на Гэвина.
— Что думаешь?
Гэвин пожал плечами.
— Ловушку можно организовать гораздо проще. Они могли бы просто прийти в магазин.
Лиам кивнул, обдумывая это, затем посмотрел на Никс.
— Думаешь, это от Пара из Консульства?
— Не знаю. На свободе есть несколько Консульских, но я не знаю, что им может быть нужно.
Лиам посмотрел на меня.
— А ты что думаешь?
— Думаю, надо пойти, — не стану отрицать, что устала, но карточка заряжала энергией.
Лиам подумал и сказал:
— К сожалению, думаю, что ты права.

* * *

Я уже начала привыкать к шуму и дребезжанию грузовика Лиама. Но в этот раз он был осторожнее, чем в Садовом районе.
Каждые несколько минут он смотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за нами не следуют. Я могла понять почему — нужно знать наверняка, что мы не едем в ловушку.
Этой ночью мы были единственными на дороге, единственными людьми, которых я видела в течении всей поездки. До войны люди открывали свои окна и двери, позволяя ветерку изгонять затхлый и влажный воздух из домов. Они сидели на крылечках или ступенях, обсуждали прошедший день или просто наслаждались ночью. Но сейчас осталось не так много людей. Оставшихся раскидало по всему городу, и слишком многие переживали шок после войны, чтобы без надобности покидать дома.
Завод был огромным, несколько зданий на дюжине акров. Это был скорее лагерь, а не огромный комплекс — главное здание с дополнительными строениями. Большие ржавые резервуары, переходы, тянущиеся между зданиями. Разномастные сооружения — кирпичное здание примыкало к зданию в совершенно ином стиле. В небо поднимались трубы.
Территория была огорожена сеткой, ну или почти огорожена. В одних местах она обвалилась, а в других проржавела. Лиам нашел место, где она валялась на полу и осторожно заехал туда на грузовике.
Он проехал через сеть зданий, затем свернул к самому большому комплексу сооружений, гигантскому прямоугольнику ржавой стали с рядами окон. Из них шел свет, кто-то включил электричество.
— Думаю, нам сюда, — сказал Лиам. Он развернул грузовик и припарковал его прямо перед входом. Я решила, что это на случай, если нам придется спасаться бегством в город.
Мы вылезли из грузовика, Лиам дождался, пока я подошла к нему, и посмотрел на меня.
— Готова?
— Как-будто я бываю готова. Пойдем встретимся с нашими загадочными посетителями.
Мы вошли осторожно и тихо. Огромное прямоугольное здание пустовало. На наружной стене были окна, внутреннюю металлическую стену, казалось, полностью разъела ржавчина. Стальные подпорки посередине поддерживали сеть ржавых перекладин и мостков под деревянным потолком. На перекладинах были установлены лампы. В ямках бетонного пола скопилась вода, стекающая с ржавых стен. Даже сейчас она капала с громким эхом.
Комнату наполнил шум крыльев — со стропил слетела стая голубей. Мы пригнулись, когда они пролетели над нами и исчезли через разбитые окна в другом конце здания.
Снова раздался свист рассекаемого воздуха. Мы оба повернулись, Лиам держал в руке пистолет, готовясь к схватке.
Перед нами приземлился на корточки мужчина. Крылья, расправленные над ним аркой, светились как белый шелк с золотом, создавая странный контраст с разрухой вокруг.
Он встал, сложил крылья, и они пропали.
На нем были темные брюки и белая хлопковая рубашка на пуговицах, рукава обтягивали мускулистые руки. Он был невероятно привлекательным, с твердой челюстью, прямым носом и густыми бровями над отливающими золотом глазами. У него были светлые вьющиеся волосы. Я бы сказала, что ему около тридцати лет, но по Пара так просто не скажешь.
С лестницы в другом конце комнаты спустилась женщина, громко ступая ботинками по металлической поверхности. Ее милое личико обрамляли темные волосы. Она будто сошла с фотографии в стиле пинап[1], на ней были подвернутые джинсы, топ в красную клетку, за очками в черепаховой оправе блестели голубые глаза.
— Извините, сюда так тяжело добраться, — сказала она, глядя на ангела. — Не у всех есть крылья.
Тот изумленно скривил губы.
— Какая жалость.
— В оружии нет нужды, — сказала она Лиаму, чей палец всё еще лежал на курке. — Мы с вами на одной стороне.
Лиам не отводил взгляда от ангела.
— Уверены?
— Уверены, — со стороны лестницы раздался еще один голос.
Это спускался по лестнице Бёрк в своей серой форме.
Сойдя, он извиняющейся улыбнулся нам.
— Привет, Клэр, Лиам.
— Хотелось бы, чтобы мне объяснили, что здесь происходит, — сказала я. — Кто начнет?
— Вначале я всех представлю, — сказал Бёрк. — Это Лиам Куинн и Клэр Конноли. А это Дерби Крейг, наш биолог, ранее работавшая на КБЦ. Меня вы знаете, — он указал на ангела. — А это Малахи, генерал армии Консульства.
Я посмотрела на Малахи, оценив его рост и цвет волос.
— Ты был у дома Ландро. Ты Пара, которого я видела в саду.
Он кивнул.
— Да, я наблюдал за ними.
— Зачем?
— Я был по соседству, прогуливался, смотрел, не нужна ли кому-нибудь помощь. Заметив две промчавшиеся машины Сдерживающих, последовал за ними и выяснил, куда их вызывали. Мне захотелось на всякий случай осмотреть территорию самому.
— Она назвала тебя генералом, — сказал Лиам. — Тебя тоже принудили?
— Да.
— И ты сражался?
Выражение лица Малахи оставалось спокойным.
— Мне не позволили сражаться. Меня пленили, использовали и даже пытали, но я не сражался.
Я посмотрела на Бёрка с недружелюбным выражением лица. Можно понять пронырливость, но я не терплю, когда хотят причинить вред Таджи.
— Ты следующий. Объяснись.
— Я Восприимчивый, ищу себе подобных. Я не знал твоего отца, но слышал, что он был Восприимчивым. Иногда это передается генетически, так что я хотел проверить. 
Хорошо, что Лиам рассказал мне об отце, иначе я бы узнала об этом здесь, на заброшенной фабрике по производству сахара.
— И?
Бёрк улыбнулся.
— Я все еще не уверен. Если ты и можешь что-то, то тщательно скрываешь.
— Я Восприимчивая, — сказала я. — Уже восемь месяцев. Умею передвигать вещи.
— Полезно, — произнес Бёрк, в его глазах светился интерес.
— Когда как, — иногда полезно, иногда нет. Но говоря об интересе… — Какое тебе дело до Таджи?
Его улыбка стала мягче. Очень милая улыбка.
— Чудесное совпадение. Я хотел подобраться к тебе поближе, но пригласить на танец хотел ее.
Да, комплемент явно не мне, но кажется, он говорил правду.
— Какая у тебя сила? — спросила я.
— Вот какая, — произнес он.
В начале старших классов я ходила на карнавал с друзьями, на спор мы зашли в Зеркальный дом с приведениями. Приведений там было немного, как и зеркал, мы отражались в трех или четырех, и выглядели выше, шире, приземистее, или у нас были слишком длинные ноги.
Тело Бёрка вело себя именно так, по его ногам, торсу и рукам пробежала рябь, как будто он стоял напротив зеркала с карнавала. Но вот только зеркала не было. И неожиданно, он пропал.
Бёрк исчез.
Я уставилась в пустое пространство, где он стоял раньше, подошла вперед и посмотрела на это место. Пусто.
А когда он схватил меня за запястье, я чуть не ударила его. Снова пошла рябь, а затем его тело успокоилось. Он держал меня за руку и улыбался, как маньяк.
Я просто смотрела на него.
— Невидимость. Здорово.
Он отпустил мою руку и перевел взгляд на Лиама.
— Это просто камуфляж высшего уровня.
— Я называю его «нанофляж», — вставила Дерби. — Камуфляж нано-уровня. Магия творит странные вещи с человеческим телом.
— Ясно, — он не выглядел голодным или слабым, и я решила, что это еще один навык, которым он овладел. — Ты умеешь сбрасывать и связывать?
Его улыбка пропала. Ведь это было самым важным для Восприимчивых. От этого я почувствовала себя немного лучше, приятно, что кому-то пришлось пережить то же самое.
— И с каких это пор Материальная часть нанимает на работу Восприимчивых? — спросил Лиам.
— Меня не спрашивают, я не говорю, — ответил Бёрк. — Они не знают. И раз уж мы заговорили о КБЦ, мы так поняли, что сегодня вы говорили с Лорен Салас.
Значит это они «представители» КБЦ, говорившие с семьей Марлы.
— Вчера мы схватили ее дочь, — сообщил Лиам.
Бёрк кивнул.
— Лорен поговорила с Лиззи, и та сказала, что вы хорошо обращались с Марлой. Были очень осторожны с ней.
— Нам повезло, — сказал Лиам, указывая на меня. — Клэр отлично с ней справилась. Вы друзья Марлы?
— Были, — проговорила Дерби. — Я знала, что она Восприимчивая, она пропала на несколько дней. Тогда-то я и пошла навестить ее мать.
— А что вас туда привело? — спросил Бёрк.
— Мы нашли ее гнездо, — ответил Лиам. — Потом мы вернулись туда в поисках доказательств.
— Чего? — спросил Малахи.
— Нападения духов участились, — сказала я. — Лиам отслеживал их. Похоже, что духи стали вести себя скорее, как люди. Мы пытаемся понять почему.
Малахи, Дерби и Бёрк переглянулись, затем посмотрели на нас.
— Может, это и совпадение, — произнес Бёрк. — Но мы теряем Восприимчивых.
Лиам нахмурился.
— Что значит «теряем»? Они пропадают с Острова Дьявола?
— Не совсем, — ответил Малахи и посмотрел на Дерби. — Может, стоит начать с начала?
Она кивнула.
— Итак, Завесу обнаружили сорок семь лет назад.
Я не дала ей продолжить.
— Сорок семь лет? Федералы знали о Завесе сорок семь лет? Так почему мы не подготовились?
— Тогда она была закрыта, — ответила она. — И сквозь нее не было ничего видно. Тогда, они не были уверены, что это такое, и что за ней. Именно поэтому вначале Оборонное агентство создало исследовательскую группу. Когда Завеса открылась, в Оборонном агенстве поняли, что происходит и что за ней.
— Так и создали Команду Бойцов с Паранормальными, — сказал Бёрк, а Дерби кивнула.
— И агентство по исследованию Завесы слилось с КБЦ и стало Исследовательским отделом КБЦ. Война была в полном разгаре, Паранормальные стали нашими врагами. Но тогда мы еще не знали о принуждении, о Дворе и Консульстве.
— А о Восприимчивых? — спросила я.
— Тут все гораздо сложнее, — ответил Бёрк. — Восприимчивые были слишком людьми, чтобы считать их настоящими врагами, слишком Паранормальными, чтобы оставить на свободе, и слишком полезными, чтобы игнорировать их. Как вы знаете, некоторых из них пленили и держали в заключении. К сожалению, это не первый случай, когда федералы держать граждан США в заключении, и люди боялись магии и войны. К несчастью, в КБЦ быстро сообразили, что Восприимчивые нужны для того, чтобы закрыть Завесу.
Я уставилась на Дерби.
— Завесу закрыли Восприимчивые?
— Да, — ответил Бёрк.
Я посмотрела на Лиама.
— Ты знал это?
Он покачал головой.
— Нет, но у меня возникала мысль, что с магией нужно бороться магией.
— Верно, — сказал Бёрк. — КБЦ сказали Восприимчивым, что если они вызовутся добровольцами, то получат неприкосновенность. Именно поэтому многие помогли им. А еще из-за того, что они были готовы игнорировать очевидное нарушение гражданских прав, ради того, чтобы спасти человечество. Вы знаете, что произошло дальше. Война закончилась, ввели Магический Акт. Магию запретили, ее применение приравняли к преступлению. Восприимчивых не выпустили. Тем, что помогли, не дали неприкосновенности. Им пришлось скрыться.
Дерби кивнула.
— Мы, Исследовательский отдел КБЦ, пытались уговорить их изменить позицию. Мы знали о разнице между Пара и знали, что Восприимчивые могут контролировать свою магию. Мы уговаривали Сдерживающих зачислить Восприимчивых и Пара из Консульства в штат, чтобы они могли отслеживать колебания Завесы и помочь нам приготовиться к тому, что она снова может открыться. Но в КБЦ не хотели ничего слушать. Они хотели, чтобы их считали вражескими бойцами, но мы были против, — она пожала плечами. — Тогда-то меня и уволили.
— Сдерживающие считают, что управление магией Восприимчивых чересчур рискованно, — сказал Бёрк, и Дерби кивнула. — Они считают его нестабильным. Если они не контролируют свою магию, или контролируют недостаточно, то становятся духами. Это делает их опасными.
Она посмотрела на Малахи и Бёрка.
— И вот поэтому мы здесь, пытаемся сражаться за правую сторону.
— Мы? — спросила я.
— У нас есть союзники, — сказал Бёрк. — Несколько Восприимчивых, людей и Пара Консульства внутри и снаружи Острова Дьявола. Мы называем себя Дельта.
Бёрк изобразил треугольник, соединив большие и указательные пальцы.
— Мы в дельте Миссисипи, а в математике дельта обозначает изменение. Этого мы и добиваемся — изменения точки зрения Сдерживающих по поводу Паранормальных и Восприимчивых. Изменения точки зрения всех. Сейчас мы ищем пропавших Восприимчивых, тех, что помогли закрыть Завесу.
— Погодите, — проговорила я. — Если они скрываются, то откуда вы знаете, что они пропали?
— Они прячутся от Сдерживающих, — сказала Дерби, — но это не значит, что друг от друга. Среди Восприимчивых есть способ связываться друг с другом. Не у всех, но все же некоторым важна связь между собой.
Она бросила взгляд на Бёрка.
— Мы узнали об этом шесть месяцев назад, когда один из Восприимчивых, поддерживающих связь с другими, не явился на встречу.
— Узнали о пропажах, — сказал Бёрк, кивнув.
— Это была первая зацепка, — сказала Дерби.
Лиам скрестил руки на груди.
— Есть теория, почему они пропадают?
— Мы считаем, что кто-то снова пытается открыть Завесу, — ответил Малахи. — И что они используют для этого Восприимчивых.
Оправдались наши худшие страхи.
— С чего вы это решили? — спросила я, от моего тихого голоса в помещении раздалось эхо.
— Потому что Завеса колеблется больше чем обычно, — сказала Дерби.
— Колеблется? — спросила я. — Что это значит?
Дерби достала из джинсов карманный ножичек, открыла одно из лезвий. Присев на корточки, она начертила линию на грязном полу.
— Это базовый уровень, — сказала она. — Вот так расходятся от Завесы обычные колебания энергии.
Она нарисовала ножичком волнистую черту, в воздух поднялась и осела пыль.
— Колебания Завесы явление обычное, — сказал Лиам. — Она граница, барьер, которая изменяется и движется.
— Верно, — произнесла Дерби. — Но колебание колебанию рознь.
Она посмотрела вверх.
— У нас недостаточно отслеживающих устройств, к которым мы привыкли. Но с помощью триангуляции мы определили, что сейчас картина выглядит так, — она нарисовала еще одну черту, которая была гораздо шире предыдущей. Ее изгибы казались больше и были менее последовательными.
— И чем они отличаются от других?
— Завеса открылась не ровно, — сказала Дерби. — Ее разорвали, а не разрезали. Закрывая ее, эти разрывы просто залатали. Семь Восприимчивых наложили код на разрыв, чтобы удержать его. Они воспользовались своей магией, чтобы создать магические ключи, которые не позволили бы другим открыть Завесу.
— Кто из Восприимчивых создал заклинание? — спросил Лиам.
— Мы не знаем, — ответил Бёрк. — Никто не знает, кроме этих самых Восприимчивых. Это была часть сделки — эти знания не должны были быть использованы во вред в будущем.
— Мы боимся, что Завеса колеблется сильнее обычного, потому что кому-то удалось снять несколько печатей, — сказал Малахи.
— Можете сказать сколько? — спросила я.
— Нет, — ответил Малахи. — Насколько мы знаем, Завесу впервые открывают подобным способом.
— Думаете, пропавшие Восприимчивые и колебания Завесы взаимосвязаны? — спросил Лиам.
Малахи кивнул.
— Да, но мы не знаем как.
— Сколько Восприимчивых пропало? — спросила я.
— Нам известно о двадцати, — ответил Бёрк.
Мы с Лиамом переглянулись.
— Что? — спросил Бёрк.
— С тех пор, как умерла моя сестра, — проговорил Лиам, — я отслеживал нападения духов в городе. За последние несколько месяцев их количество возросло вдвое.
— Сколько их было?
— Двадцать четыре, — ответил Лиам. Очень близко к двадцати. — Марла была одной из ваших пропавших Восприимчивых?
— Да, — ответила Дерби. — Она была моей подругой.
— Сколько она отсутствовала? — спросила я, осознав, что не подумала спросить об этом Миссис Салас.
— Тринадцать дней, — сказала Дерби. — Когда я последний раз видела ее, с ней все было хорошо.
Меня охватил страх. Марла превратилась в духа менее чем за две недели. Достаточно короткий срок, и получается, от этого тяжело защититься.
— Могли ли пропавшие Восприимчивые «исчезнуть», потому что стали духами? — спросила я. — Не знаю, как это возможно, — сказала я, имея в виду, что не понимала самого процесса. — Но числа совпадают.
Члены Дельты переглянулись.
— Не нравится мне эта теория, — проговорил Бёрк и посмотрел на Дерби. — Такое возможно?
Она сжала губы, задумавшись.
— Если лишить их возможности регулировать магию? Или как-то ее влить в них? Увеличить количество впитанной магии? Мне нужно обдумать возможные варианты, но как уже сказала Клэр, количество пропавших и духов кошмарно совпадает.
С другой стороны, если кто-то сделал это с Марлой намеренно, если это не ее вина, то у меня все еще остается шанс контролировать свою магию. 
— Представим, что это возможно, — сказал Лиам. — Но зачем?
— Чтобы замести следы? — предположил Бёрк. — Ты хочешь открыть Завесу и допрашиваешь Восприимчивых, которые могли быть задействованы в ее закрытии, и вдруг оказывается, что они не причём. И тебе не хочется, чтобы они трепались о допросах, поэтому убираешь их. Если превратить Восприимчивого в духа, то он не сможет говорить.
— Не хочется сгущать краски, — сказал Лиам, — но почему бы их просто не убить?
— Пусть кому-то и не нравятся Восприимчивые и Пара, — сказал Малахи. — Но то, что они позволяют Восприимчивым стать духами или делают их духами и выпускают монстров на улицы — доказывает на сколько они опасны.
— А зачем открывать Завесу? — спросила я.
— Возможно, чтобы напасть, — ответил Малахи. — В этот раз первыми нанести удар.
Он имел в виду, развязать войну.
Меня посетила мысль.
— Восприимчивые, работавшие на КБЦ, могли контролировать свою магию?
Бёрк кивнул.
Я посмотрела на Лиама.
— Возможно, поэтому наши духи могут мыслить и общаться на другом, на более высоком уровне. Наверное, они все еще частично контролируют себя. Но кто мог поступить так хладнокровно?
— Мы не знаем, — сказал Бёрк. — Кто-то, кто хочет открыть Завесу, у кого есть доступ к файлам КБЦ, помогающим установить личности потенциальных Восприимчивых. Чтобы найти семь нужных, им нужно пробежаться по всему списку. Похоже, этим они и занимаются.
— Необязательно быть для этого человеком, — предположил Малахи. — Это могут быть лишившиеся дома Паранормальные. Они не хотят посеять тут хаос, а просто пытаются открыть дверь на Родину. И им плевать, кто пострадает в процессе.
— Это могут быть сектанты, — предположил Лиам. — Некоторые все еще считают, что спровоцируют Второе пришествие, открыв Завесу.
Малахи кивнул.
— Теорий куча. Но пока у нас нет улик, указывающих на тех, кто стоит за этим. Именно их нам и надо найти.
— Можете сказать, кто еще является возможной целью? — спросил Лиам и подошел ко мне, будто пытаясь защитить от возможной опасности. А я и не возражала.
— Похоже, — произнесла Дерби, — что они нацелились на всех Восприимчивых, работавших на КБЦ.
— Уверены, что Сдерживающие уже знают об этом? — спросила я. — О колебаниях Завесы? О Восприимчивых?
Я не могла поверить, что Сдерживающие, с которыми работал Гуннар, могли быть такими слепыми.
Бёрк покачал головой.
— Нам нужно быть осторожнее с имеющейся информацией, так мы и поступаем. Но мы придумали, как поделиться ею со Сдерживающими и двумя их подрядчиками СекьюриКрю и КомТак. Но они считают, что колебания ничего не значат. Никто не верит, что Завеса может открыться снова, что снова придется пережить войну. Легче сказать, что мы преувеличиваем риск.
Им нужна помощь. Я услышала все, что мне нужно было услышать.
— Я в деле, хочу помочь.
Все посмотрели на меня. Я почувствовала, как сзади напрягся Лиам, но смолчал. Теперь-то он знал, что это бесполезно. Безрассудно храбра, что уж поделать.
Последние несколько дней изменили мою жизнь и меня. И теперь почти невозможно снова просто продавать сухпайки в Квартале.
Не знаю, считал ли мой отец, что живет «полноценной» жизнью. Знаю, что он гордился тем, что снабжает город во время войны. Знаю, что он был рад внести свой вклад. Да и я занималась тем же, помогала выжить Новому Орлеану, по крайней мере, маленькой его части. И вела себя тихо, работала не покладая рук.
Но будет ли это устраивать меня всю жизнь? Не думаю, что да, после того, как я знала правду, или часть ее, о Паранормальных и Сдерживающих. Не уверена, что смогу вернуться к нормальной жизни.
Да, я была благодарна за нее. Эта жизнь помогла мне пережить потерю и чувствовать себя менее одиноко без семьи. Она подарила мне обыденность и рутину, помогла сосредоточиться на нуждах других, а не на том, чего не было у меня. 
Но было уже слишком поздно следовать совету отца и не вмешиваться. По крайней мере теперь я могу сражаться на правой стороне.
— Почему? — спросил Малахи, склонив голову на бок. Думаю, он не оценивал, а проверял мою мотивацию.
— Потому что если ход вещей не изменится, если мы не изменим то, как Сдерживающие обращаются с Восприимчивыми, позволим им думать, что мы обязательно превратимся в духов, я могу быть следующей.
— Я тоже в деле, — сказал Лиам. — Из-за нее. У того, кто делает это, на руках кровь. Моей сестры, Марлы Салас, и ведь они не единственные.
Бёрк выдохнул.
— Здорово. Мы надеялись, что вы оба так думаете.
— К вашему сведению, — сказала Дерби, — зарплата отстойная, потому что ее вообще нет. Нет никаких поощрений и больничных, и вы все время на прицеле у Сдерживающих. Но если мы не дадим открыть Завесу, это спасет людей от монстров из Запределья. Без обид, Ваша Крылатость.
— Забыли.
Кстати говоря о Его Крылатости.
— Если откроется Завеса, — сказала я, посмотрев на Малахи, — ты сможешь вернуться домой. Разве ты этого не хочешь?
На его идеальном лице мелькнула тень.
— Я, воин. Я веду свои батальоны, и битва еще не окончена. Я не хотел оказаться здесь, но битва переместилась на эти земли.
— Ты о том, что сейчас ведется битва против Сдерживающих? — спросил Лиам.
— Можно сказать, — произнес Малахи, — что ведется битва против попустительства.
— И какая у нас повестка дня? — поинтересовался Лиам.
— Найти остальных Восприимчивых, работавших на Сдерживающих, даже тех, кто был задействован косвенно, — сказал Бёрк. — Но это долгий процесс, мы не справляемся и теряем Восприимчивых.
— На Острове Дьявола у нас есть друг, который хорош в компьютерах, — сказал Лиам. — Если вы не против, можем поговорить с ним, попросить порыться в сети. Вдруг он найдет следующую цель.
Бёрк посмотрел на Малахи и Дерби, те кивнули.
— Хорошая идея, — сказал он.
— Как мы будем связываться друг с другом? — спросила я. — И узнавать о встрече?
Малахи присвистнул. По его команде с балок спустился белый голубь и сел на его руку. Вокруг его чешуйчатой ноги была черная кожаная повязка.
— Почтовый голубь, — сказал он и указал на повязку. — Сюда можно положить маленькую записку.
— А я думала, почтовых голубей больше нет.
— Больше нет странствующих голубей, — сказала Дерби. — А почтовые голуби — разновидность домашних.
Я посмотрела на птицу, которая двигалась рывками, как робот. Война не сильно сократила число голубей в Новом Орлеане, и учитывая отсутствие телефонов, это весьма неплохое решение. Люди далеко продвинулись в технологиях… но иногда им приходилось возвращаться назад.
Малахи кивнул.
— Куда в твоем магазине может приземлиться голубь? Где ты сможешь получать сообщения?
Я подумала немного.
— Окна заднего двора. Они вдалеке от улицы и другие здания во дворе не жилые. На окне третьего этажа есть флагшток, если заставишь их приземляться туда, все получиться.
Он кивнул.
— Забрав записку, можешь вложить другую. Птица вернется сюда, и мы получим ее.
— А если нам нужно связаться с вами раньше? — спросила я.
— Просигнальте. — сказал Малахи. — У тебя есть поствоенный флаг?
Флаг с золотой лилией.
— Конечно.
Он кивнул.
— Захочешь встретиться, повесь его на балконе третьего этажа. Его кто-нибудь заметит и отправит записку. Встречаться будем здесь.
Я кинула.
— Ясно.
— Тогда, — произнесла Дерби с облегченной улыбкой, — добро пожаловать в команду.

* * *

Мы шли по хрустящему гравию к грузовику. Дул теплый бриз.
— Итак, думаю, мы вступили в тайный альянс предателей.
— Похоже на то, — сказал Лиам, и мы залезли в машину. Он вставил ключ в зажигание, повернул его, и грузовичок заревел.
Он посмотрел на меня.
— Не могу сказать, что меня радует то, что Завеса снова может отрыться, или что мы единственные, кто стоит между войной и миром.
— Нужно же с чего-то начинать, — сказала я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Еще одно выражение, которое на самом деле ничего не значит и нужно лишь для того, чтобы почувствовать себя лучше.
— Так и есть, — сказала я. — Почувствовал себя лучше?
Он застонал.
— Что попросим поискать Мозеса?
Лиам нахмурился.
— Пока не уверен. Вряд ли он сможет отыскать каждого Восприимчивого в сети Сдерживающих. Там должны быть тысячи документов.
Я улыбнулась ему.
— Да, но он может поискать Марлу Салас.
Он открыл рот, затем снова его закрыл.
— Чёрт, Конноли. Неплохо.
— Я бы даже сказала гениально.
Лиам фыркнул и выехал в огромную дыру.
— Не слишком обольщайся. Поговорю с ним завтра.
— Если нам удастся удержать Завесу и спасти мир, думаешь, Сдерживающие пересмотрят свою позицию относительно Восприимчивых?
— Не сразу. Они слишком уперты.
Было похоже на то, что сказала Таджи.
— Точно. Сдерживающие врут.
— Сделай такой принт на футболке, — пробормотал он. — Но спустя какое-то время? Да. Рано или поздно мнение общественности изменится. Так всегда происходит. И похоже, мы этому посодействуем. А пока нам нужно не дать тебе влезть в неприятности, не считая измены.
— Да ну, — произнесла я, отмахиваясь. — Что значит маленькая государственная измена по сравнению со спасением мира?


 
Примечания:
[1] - Пинап, пин-ап (англ. to pin up — прикалывать, то есть плакат, прикалываемый на стену) — изображение красивой, часто полуобнажённой, девушки в определённом стиле. В русском языке употребляется для обозначения конкретного стиля американской графики середины XX века.



 
ТриадочкаДата: Воскресенье, 04.10.2015, 16:30 | Сообщение # 19
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 17


Следующим утром я поняла насколько это опасно, когда в магазин во главе с Джэком Бруссардом, как ураган ворвались восемь мужчин и женщина в серой форме, шлемах и с очень большими пушками.
На нем был серый костюм с бледно голубым галстуком, кудрявые волосы прилизаны ко лбу. Его значок висел на цепочке на шее, в руке сложенный листок желтоватой бумаги.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда он поменял табличку магазина с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО». Не предвещает ничего хорошего.
Я знаю, для чего Сдерживающие проводят рейды: ищут Паранормальных, запрещенные магические вещи. Во время войны их проводили сотнями, когда решили, что «Говорящие доски» и карты таро мешают победе, а после войны все еще пытались отловить Паранормальных, не попавших на Остров Дьявола.
Примерно два-три года я ничего не слышала о рейдах в Квартале, в них не было смысла. Нас осталось не так уж и много, и случаев «применения магии», как их называли Сдерживающие, было мало, так что не стоило поднимать людей или создавать плохую рекламу. Это дурно влияет на моральный дух людей, только что переживших войну.
Я держала руки на прилавке, заставляя себя сохранять спокойствие, выглядеть обыденно, хотя все внутри меня клокотало от злости. Но гнев до добра не доведет, а паника будет выглядеть подозрительно. Но легкое раздражение может помочь. Если они поверят, что мне нечего скрывать, то рано или поздно уберутся отсюда.
— Агент Бруссард.
Он вышел вперед, а остальные агенты встали по периметру магазина.
— Клэр, рад вас снова видеть.
— Ага. Что привело вас и вашу… команду… сюда?
— Инспекция, — ответил он. — Проверяем потенциальные нарушения Магического акта.
Я выдавила смешок, но грудь ныла от страха. Они узнали о нашей вчерашней встрече? За нами следили? Бёрк был осведомителем?
— Глупость какая. Мыло теперь нарушает Магический акт?
Выражение его лица не изменилось. Думаю, шутку не оценили.
— Это не шутка? — спросила я, изображая удивление.
— Вовсе нет, — он протянул мне листок бумаги. Я посмотрела на него. Правовой документ, в котором значились я и мой магазин, давал Бруссарду и Сдерживающим «разрешение» обыскать магазин на основании Магического акта. Не упоминалось о том, кто сообщил Сдерживающим, что я могу что-то скрывать. Была лишь печать агентства сверху.
Имени Гуннара там не было, но от гнева и страха из-за того, что он, возможно, знал о происходящем и не предупредил меня, мой желудок сжало. Когда все кончится, нам предстоит долгий разговор.
— Документ дает Сдерживающим право обыскать магазин на наличие нарушений Магического акта, магических приспособлений и тому подобное.
Я наклонилась вперед и сказала, как можно более разгневанно.
— Вы прекрасно знаете, что магазин не нарушает акта и здесь нет никаких приспособлений. Здесь нечего искать. Все, что у меня есть, растет на земле или приходит с конвоем.
— У меня действующий ордер.
Страх начал превращаться в злость.
— Ну, раз есть ордер, то воспользуйтесь им и убирайтесь к чертям из моего магазина.
Он натянуто улыбнулся.
— Слышали, ребята? Поехали.
Времени они не теряли. Агенты разошлись в разных направлениях, начали рыться в ящиках, опустошать корзины, открывать коробки. Один из агентов заглянул в пустую винтажную маслёнку Редвин. Не найдя там ничего, он отшвырнул ее. Она ударилась об пол и разбилась, осколки разлетелись по всему полу. Другой подошел к стенду с тростями, взял одну и разломал пополам о край книжного шкафа. Я сморщилась от похожего на выстрел звука.
— Черт, Бруссард, следи за своими людьми, — мой голос звучал умоляюще, но он никак не отреагировал. Когда я попыталась выйти из-за прилавка и остановить их, передо мной встал Бруссард. Он стоял в паре миллиметров от меня, мне пришлось посмотреть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Если вы попытаетесь помешать расследованию Сдерживающих, мне придется вас арестовать.
— Это не расследование! — Агент, женщина с квадратным лицом и холодными глазами, схватила со стены картину в раме, на ней был изображен плантатор, владелец земель на улице Ривер за городом. Она оторвала саму картину и стала ощупывать раму, будто могла найти там то, чего на самом деле нет. Портрет был отброшен в сторону, как мусор.
— Вы разносите мой магазин.
— Мы проводим расследование, — сказал Бруссард и отвернулся, чтобы руководить своими людьми. И это Пара считают плохими ребятами? Никс научила меня, как не стать убийцей. Бруссард был человеком, добивающимся своего грубой силой.
Я отошла от него, опасаясь, что пну его между ног, как он того и заслуживает, что только ухудшит положение вещей. Я сморщилась, когда агент начал копаться в свекле и выбросил несколько на пол за ненадобностью. Это же еда. Черт, в Зоне не разбрасываются едой.
— Разрушения вам ничем не помогут, — сказала я умоляюще, оглянувшись на него. — Если вам что-то нужно, просто скажите.
Бруссард достал из кармана маленький диктофон, включил и поставил на прилавок.
— У вас здесь проходят незаконные собрания Восприимчивых?
Мгновение я смотрела на него. Он немного недопонимал ситуацию, что весьма полезно, потому что мне не придется лгать.
— Да вы шутите?
— Вас видели с Лиамом Куинном. Его преданность государству под вопросом.
— Вы уже все знаете о нас с Лиамом Куинном.
Бруссард впервые потерял самообладание. Его глаза вспыхнули.
— Лиам Куинн предатель.
— Как вы знаете, Лиам Куинн охотник за головами, он учит меня тому же.
— И вы хотите, чтобы я в это поверил?
— И что в этом непонятного? Конечно же, вы считаете, что женщина не сможет в одиночку справиться с духом. А я уже сделала это дважды. Он обучает меня, потому что я сталкивалась с духами и знаю, на что они способны. Я жила здесь во время войны, Бруссард, видела, как умирают люди. Не хочу, чтобы это снова повторилось, — и я пытаюсь избежать этого.
Пробили часы с кукушкой, один из агентов подошел к ним и протянул руку, чтобы схватить.
«Хватит», — подумала я. Если мне нельзя обойти чертов прилавок, то я просто через него перепрыгну. Мне не впервой. Я уперлась руками в дерево, поднялась по полками, как по лестнице, запрыгнула на него и спрыгнула на пол с другой стороны.
— Не трогайте, — заорала я, собралась подойти, но Бруссард схватил меня за руку, вцепившись так сильно, что мог остаться синяк.
— Не усложняйте, — произнес он сквозь сжатые зубы.
— Я не усложняю. Это ваши головорезы разносят мой магазин без явной на то причины. Вы еще об этом пожалеете.
— Угрожаете, Мисс Конноли?
Я вырвалась и увидела радостный блеск в его глазах.
— Вы просто так уничтожаете то, что осталось от моей семьи. Но нет, Бруссард, я не угрожаю вам, а просто говорю правду.
Я попыталась уйти, но Бруссард схватил меня еще и за другую руку. Он держал меня, пока агент срывал часы со стены.
Из глаз потекли слезы, я старалась освободиться.
— Стойте! Пожалуйста, стойте! Стойте!
Но он не остановился. Оторвал дверки, девочку и волка, вырвал стрелки часов. Заглянув вовнутрь и убедившись, что там нет никаких тайных планов, скинул обломки на ближайший стол.
Если Сдерживающие хотят войны, они ее получат.

* * *

Они прошлись по главной зале, складу и кухне. Теперь они направились к лестнице.
И тут я вспомнила, что на втором этаже была улика — походная сумка, которую я запихала в шкаф после схватки с духами. В ней не было ничего магического, но там лежали копии моих документов, сменная одежда. Предназначение ее вполне очевидно.
Бруссард отпустил мои руки, но остался рядом со мной, на случай если решусь сбежать. Как будто я оставила бы свой магазин с этими людьми внутри.
Когда агент подошла к лестнице, я встала перед ней, и перекрыла ей путь руками.
— Это частная собственность, а не часть магазина.
— Убирайся, — сказала она. — Или я сама уберу тебя.
Она вытащила дубинку и крепко сжала ее пальцами.
Прозвенел дверной колокольчик, и мы все обернулись. Вошел Гуннар.
Никогда не думала, что буду так рада его видеть.
У двери валялась куча деревянных метел, которые вытащили из стойки для зонтиков, в которой я их хранила. Гуннар посмотрел на них, затем на остальную разруху, мужчин и женщин в форме, на меня, стоящую на лестнице со скрещенными на груди руками. Его взгляд стал холодным, когда он заметил Бруссарда. Челюсть сжалась, тело напряглось, грудь вздымалась от гнева.
Он понесся прямо на Бруссарда, глаза полыхали от гнева, голос был низким и опасным.
— Какого черта здесь происходит?
— Рейд Сдерживающих, — ответил Бруссард. — Ищем потенциальные нарушения Магического акта.
— Мы не практикуем принудительные проверки исполнения акта уже три года.
Казалось, Бруссард не испугался.
— Но это не значит, что акт утратил силу. Просто принуждаем меньше.
— Он спросил меня, провожу ли я секретные собрания Восприимчивых, — сказала я, не отводя взгляда от агента передо мной. С удовольствием отпихнула бы ее своей магией.
Гуннар посмотрел наверх, увидел меня на первой ступени, перекрывающей лестницу руками, затем перевел взгляд на агента, которая выглядела так, будто была готова оторвать мне руки.
— Никогда не слышал подобной чуши, — сказал он, протягивая руку Бруссарду. — Дайте мне ордер.
— Вы не агент.
— Нет, — сказал Гуннар. — Не агент. Но я советник Коменданта, а он ваш начальник. Я понятия не имел об этом «рейде», и нахожу сомнительным выбранное место и такое количество людей.
Он оглядел магазин, встречаясь взглядом с каждым агентом.
— Не знаю, что вы тут себе надумали, но Комендант не одобряет разгром частной собственности. Если находите магические предметы, забираете их, подписываете и сдаете. Во время поисков вы не уничтожаете немагические предметы.
— У нас тут на лицо личные интересы, — сказал Бруссард и бросил взгляд на меня. — Она ваша девушка.
— А вы явно пытаетесь выкрутиться, Бруссард. Она не моя девушка, я гей. Но она частное лицо с гражданскими правами. И вашего мнения я не спрашивал, всего лишь попросил бумаги, — он протянул руку.
Гуннар смотрел на Бруссарда со смесью гнева, раздражения и вызова. Я не была уверена, имеет ли он какую-то власть над Бруссардом, но выглядел он уверенно.
Бруссард казался взбешенным, но все равно достал документы из внутреннего кармана пальто и протянул их.
Гуннар развернул и стал их читать, а мы ждали вердикта.
Мгновение спустя он снова посмотрел на Бруссарда.
— Здесь говорится, что обыск касается магазина.
— И? — произнес Бруссард.
— Магазин на первом этаже. Выше его нет, так что вы не имеете права туда подниматься.
— Ордер…
— В нем все сказано, — заявил Гуннар, сложив его и убрав в карман. — У вас есть право осмотреть магазин, что вы и сделали.
— Откуда вам знать, что его нет наверху?
Гуннар закатил глаза и посмотрел на остальных агентов.
— Наверху есть магазин? Вы хоть раз совершали там покупки?
Стало тихо, затем ближайший мужчина покачал головой.
— Нет, сэр. Наверху никогда.
— Вот и выяснили. И кажется мне, что после вашего погрома, у Коменданта возникнут вопросы, как вы получили право проверить вышеупомянутый магазин. И Клэр, возможно, еще подумает, сможете ли вы сюда вернуться.
— Уже подумала, — сказала я Бруссарду. — Чтоб ноги вашей тут больше не было.
Затем я перевела взгляд на агентов. Некоторые выглядели пристыженными, может, из-за того, что позволили этому зайти так далеко, и последовали сюда за Бруссардом, несмотря на то, что в душе были несогласны. Возможно, им пришлось послушаться приказа, хотя они и знали, что так лучше не поступать. Всем нам иногда приходится идти наперекор себе.
А остальные выглядели раздраженными. По какой-то личной причине или из-за того, что сказал Бруссард, они считали меня Врагом общества номер один. Ну да ладно. Пусть верят во что хотят, как бы наивно это не было.
— Если вы верите, что я пытаюсь причинить вред городу, — сказала я, — то вы не такие умные, какими себя считаете. Здесь вам больше не рады.
Бруссард приказал агенту взять ящик с собранными «уликами». Жестом он указал людям на дверь и подошел ко мне с листком бумаги.
— Вы можете прийти в агентство в течении сорока восьми часов, чтобы узнать о статусе ваших вещей. Их могут посчитать уликами разрешенного обыска. Секретарь сообщит вам подробности.
Я посмотрела на список и почувствовала облегчение. Куча безвредных вещей: солонка, свечи, нож с жемчужной ручкой, книга о спиритизме девятнадцатого века.
— Эти вещи не магические, — сказала я, протягивая список Гуннару, — они не запрещены.
Выражение лица Бруссарда не изменилось.
— Эти предметы можно использовать для создания магии.
Он сказал это так, будто магию можно по сусекам наскрести, как испечь колобок. Как будто если зажжешь свечу и произнесешь пару слов, то сможешь поднять из могилы мертвого или заставишь кого-то влюбиться. Разве Завеса не доказала, что знания человечества о магии были полной иллюзией? Манипуляцией или совпадением? Конечно же, магия существовала. Но то, что мы себе представляли, было лишь жалкой тенью реальности.
— Нет, — сказала я, неожиданно почувствовав усталость. — Нельзя. И уверена, что все в комнате это знают.
— Сорок восемь часов, — сказал он и посмотрел на Гуннара. — Наверное, нам обоим нужно поговорить с Комендантом.
Гуннар кивнул.
— Думаю, так будет лучше.
Бруссард поспешил к двери, открыл ее рывком и вышел наружу, где царил пасмурный день.
Дверь за ним тихо закрылась. Они забрали даже колокольчик, потому что он явно был важным предметом в моей нелегальной магической лавке. 
Мы с Гуннаром тихо смотрели на останки моего магазина. Нет, кое-что они не уничтожили. Но разбросали мебель, гвозди и болты. Пол покрывали разные вещи. Нужно много часов, чтобы привести комнату в порядок.
Я подошла к столу, на который агент сбросил куски часов с кукушкой.
В прошлый раз я несколько недель потратила, чтобы они снова пошли. Теперь дело было не в механизме, а в разломанных частях. Мне нужно понять, что из кусков можно склеить или понять, какие части надо достать. Если мне повезет, это займет пару месяцев. Я подняла Красную Шапочку и поставила рядом с ней волка. Надеюсь, мне повезет.
— Мне жаль, Клэр, — сказал Гуннар.
Я кивнула. Но не могла перестать думать о самонадеянности Бруссарда, о том, что ему стоило бы пожалеть об этом, хотя, наверное, этого не случится. Это разъярило меня еще больше. Сдерживающие теперь не на моей стороне.
Урон нанесен. Пора наводить порядок.

* * *

Перед тем, как вернуться к Сдерживающим, Гуннар предложил помощь, и я не отказалась. Мы тихо работали, переставляя мебель и стулья, выравнивая столы, вставляя ящики на место и выкладывая их содержимое на столы. Вместе мы составили трости. Они разломали три: обычную трость, трость с медной обезьяной и одну с маленьким набором для починки обмундирования. Агенты оставили щепки, но набор забрали. Ведь несколько старых иголок, нитки и наперсток явно играли ключевую роль в моем дьявольском плане.
Я сложила щепки на прилавок и посмотрела на Гуннара.
— Забыла спросить, зачем ты пришел в магазин.
Гуннар улыбнулся, складывая серебряные приборы обратно в коробку.
— Пришел поделиться новостями — Эмме лучше. Жар спал, она бегает по дому.
— Хорошо, — сказала я. — Здорово. Духи не появлялись?
Он покачал головой, раскладывая ложки и вилки по разным отсекам.
— Нет, но прошлой ночью в Мид-Сити появилась новая парочка. Вроде, они никого не тронули, но сработали мониторы.
Я кивнула.
— Зачем Сдерживающие подписали ордер?
— Если честно, не знаю. Бруссард мог выдумать прецедент.
Но мне все еще было нужно задать один вопрос, его никак не избежать. Так что я собрала всю свою смелость и посмотрела на него.
— Мне нужно спросить тебя кое о чем.
Он посмотрел на меня, приподняв брови.
— Прости, но мне нужно знать — Бруссард расспрашивал меня о Лиаме. Ты не говорил им, что мы встречались после нападения духов? Что он приходил сюда?
Гуннар замер с ложкой в руке. Я видела боль в его глазах, как сжалась его челюсть.
— Прости, что?
— Я не говорю, что ты сделал это специально, но может сказал что-то, что навело их на подозрения?
Он положил ложку и обернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Подумай логически, Конноли, — он называл меня «Конноли», только когда злился. Дурной знак. — Сдерживающие допрашивали вас с Лиамом после нападения духов. Ты вошла с ним на Остров Дьявола, об этом есть записи охранников. На вас напали люди Соломона, о чем ты мне тоже не сказала, об этом сообщили агенты. А еще ты призналась Бруссарду, что знаешь Лиама.
Думаю, этот доклад он тоже прочитал.
— Просто стоило спросить.
— Да, Клэр? Тебе стоило спрашивать своего лучшего друга, не доносчик ли он?
— Кто-то что-то сказал им, — проговорила я. — Из моих знакомых только вы с Бёрком из Сдерживающих.
Могу и ошибаться, но кажется мне, что разговорился не Бёрк.
— Да? — выражение лица Гуннара стало холодным. — Лиам Куинн работает на Сдерживающих.
— Он контрактник. Это не совсем работа.
Выражение лица Гуннара не изменилось.
— Оплата идет из одного и того же места, — он скрестил руки на груди. — Как только он вошел в твою жизнь, ты стала вести себя иначе. Уверена в нем? Уверена, что можешь ему доверять?
Как я могу быть уверена, что могу вообще хоть кому-то доверять? За эти дни мир перевернулся с ног на голову. Разорванная Завеса доказала существование магии, доказала, что это не сказка.
— А ты уверен, что можно доверять Сдерживающим? — спросила я его.
— Конечно нет.
Я уставилась на него.
— Что значит, «конечно нет»? Ты же на них работаешь.
Разобравшись с серебром, он закрыл обитую тканью коробку.
— Люди говорят, что Сдерживающие единственные борцы со злом, — он посмотрел на меня. — Сдерживающие всего лишь люди, Клэр. Некоторые хорошие, некоторые плохие, некоторые обычные. Как и любой организации, ей можно доверять настолько, насколько доверяешь людям внутри нее.
— Не знала, что ты так думаешь.
Он фыркнул.
— Не очень популярное мнение, которое не помогает людям. Им нужно верить в добро и зло, и что между ними очень четкая граница. Так мы и пережили войну, Клэр. Потому что среди трагедий, жестокости и смерти, оставалось хоть что-то хорошее. Потому что были еще хорошие люди.
А вот теперь это похоже на знакомых мне Сдерживающих. Но Гуннар не говорил, что мир черно-белый, лишь о том, что людям надо верить в это. И ведь не поспоришь.
— Прости, — сказала я.
Гуннар заворчал.
— Главное, что я не верила, что ты даже случайно причастен к этому. Но вариантов не так уж много.
— И снова, предлагаю Куинна.
Я покачала головой.
— Пусть он и строит из себя крутого, но мне кажется, у него доброе сердце, — хотя ему я этого не скажу. — Ему платят Сдерживающие, но не думаю, что между ними теплые отношения.
Гуннар подошел к прилавку.
— Он рассказывал тебе о старой работе на Сдерживающих?
Я кивнула.
— Ага. Именно поэтому Бруссард нацелен на него. Думаешь это его мотив?
— Не знаю, — в этот раз в его глазах появилось сожаление. — Мне жаль. Знаю, что значил для тебя этот магазин. Но клянусь, я об этом не знал. Ордера не могут попадать к Коменданту, минуя меня. 
Я чуть выпрямилась. А вот это интересно.
— Не могут?
— Нет, а значит, кто-то избегал меня. Не думаю, что у Бруссарда есть подобные возможности, но кто знает. Я проверил его, когда ты рассказала о вашем разговоре. Он, как собака с костью, нацелен на Куинна после последнего контракта.
— Но этого недостаточно, чтобы решить, что я провожу чаепития Восприимчивых. Серьезное обвинение.
— Но ты же этого не делаешь?
Он ухмылялся, и значит, между нами мир.
— Нет, но лишь потому, что чая не достать.
Гуннар улыбнулся.
— Не дели мир на добро и зло, Клэр. Эти ярлыки ничего не значат. Думай о том, что правильно и что неправильно. Именно так я сохранил свою работу у Сдерживающих. Потому что понимаю разницу между этими вещами.
Господи, как бы я хотела рассказать ему обо всем. Но знала, что не могу, иначе подвергну всех риску.
Он смотрел на разруху в магазине уперев руки в боки.
— Я работаю на Сдерживающих, Клэр, потому что они помогают Новому Орлеану. Я был рожден для этого, но это еще не все для меня. А теперь сделаем все, что сможем. Давай работать.
Гуннар был хорошим человеком. Рано или поздно я поступлю правильно и расскажу ему правду.

* * *

Уже стемнело, когда я закрыла магазин, выключила свет и пошла наверх. У меня были силы лишь на то, чтобы упасть спать.
Я дошла до площадки второго этажа, повернулась… и увидела лучи света. Я точно помню, как выключила свет, я всегда проверяла это в целях экономии энергии.
Кто-то снова включил его.
Лиам узнал о том, что случилось и пришел утешить меня? Тогда непонятно, почему он не воспользовался главным входом, ведь он предпочитал его. Хотя сейчас все было нелогичным.
Господи, я была бы рада ему. Он стал моим стержнем, центром, вокруг которого вращалось все это безумие.
Я положила руку на перила и призвала магию, на случай, если это был не он, и мне придется ей воспользоваться против того, кто вломился в мой магазин. Я медленно поднималась, скрип ступеней звучал, как выстрелы. Выйдя на площадку, огляделась.
Он стоял посреди комнаты, на лбу локон русых волос, крылья, сложенные за спиной, растворялись в воздухе. Окно открыто, шторы раздвинуты. Луна освещала его тело, от нее по всей комнате шел мерцающий свет.
Малахи.
На третьем этаже моего дома во Французском Квартале стоял ангел и выглядел так расслабленно, будто был обычным человеком, зашедшим в гости. Вот только это не про него.
Я зашла в комнату.
— Если кто-то заметил тебе и доложит, у нас будут неприятности.
— Никто меня не видел, — сказал уверенно Малахи.
— Что ты здесь делаешь? — слегка обеспокоенно спросила я.
— Я показал голубю флагшток, прикормил его. Это часть тренировок.
Голуби. Ну конечно же.
Я подошла к окну и задернула шторы.
Малахи улыбнулся.
— Он скоро улетит домой. Когда увидишь его снаружи в следующий раз, дай ему немного крупы. Скоро он научится прилетать сюда, когда нам понадобиться передать сообщение.
Я кивнула.
— А еще я пришел тебя проведать.
— Слышал о рейде?
Он кивнул.
— Если это так можно назвать. Я хотел сам посмотреть на твой магазин, когда сядет солнце. Ждал неподалеку, я умею быть терпеливым. Увидел, как пришли они, — на его лице появилось раскаяние. — Прости, что не вмешался.
Не стоит его винить за это.
— Они бы быстренько тебя арестовали.
— Скорее всего, — сказал он. — Но это не оправдывает то, что я остался в стороне. Тебе не причинили вреда?
— Все хорошо. Мы начали уборку в магазине.
— Мы?
— Мне помогал мой друг Гуннар.
Он скрестил руки на груди.
— Зачем приходили Сдерживающие?
— Они считают, что у меня здесь проходят тайные собрания Восприимчивых.
Он приподнял брови.
— И с чего их посетила эта мысль?
— Не знаю. Наверное, кто-то хочет перевести их внимание с Завесы, которая открывается снова, на меня.
— Разумная стратегия. И явно успешная.
— Ага.
Малахи подошел, глядя на потолок. Туда я повесила звезды: хрустальные, блестящие и старомодные, посеребренные. От них на пол отражался свет. Иногда я лежала на кушетке и смотрела, как они крутятся и ловят свет. Обычно это помогало мне успокоиться.
Малахи смотрел на них.
— Так красиво.
— Спасибо.
— Знаешь, ангелы, как вы называете нас, любят подниматься высоко.
Я кивнула.
— Мой дом был почти на вершине горы. Когда наступала ночь, казалось, что видно каждую звезду во вселенной. Здесь их не так много.
Я улыбнулась.
— Мы находимся ниже уровня моря. Но звезд стало больше, когда перестали работать почти все фонари.
Он угрюмо кивнул.
— Помню, как впервые увидел сияние города — оранжевое марево. Я сюда не пошел, это не позволено солдатам Двора. Но я наблюдал за ним издалека.
— Новый Орлеан был чудесным местом. Сложным, богатым, иногда ужасным, иногда чудесным. Хотя и сейчас также. Просто немного иначе.
Он слушал меня и кивал.
— Вижу. Ну, — произнес он, — уже поздно. Пойду, дам тебе отдохнуть.
Он подошел к окну и оглянулся.
— Спокойной ночи, Клэр.
И ушел.



 
ТриадочкаДата: Четверг, 08.10.2015, 19:05 | Сообщение # 20
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 18


На следующий день я открыла магазин в положенное время. Мы собрали с пола почти все, но на каждой полке и каждом столе лежали нуждающиеся в починке вещи. Я могла бы попросить людей делать покупки в каком-нибудь другом магазине, пока снова не приведу все в порядок. Но это скроет то, что сделали Сдерживающие. Хватит скрывать, особенно такие поступки. У меня не было семьи, которой они могли бы угрожать. Но у меня был магазин и друзья. Одной части моей жизни они уже навредили. С другой я это сделать не позволю.
Пусть я и не нравилась Бруссарду, и Сдерживающие не доверяли мне, но в Квартале меня любили, и людям нравились «Королевские ряды». Магазин был частью Французского Квартала, частью Нового Орлеана, частью Зоны. Он помог им пережить суровые времена. И когда люди узнают, что Сдерживающие покусились на эту часть их жизни, то разозлятся.
Вначале они приходили по одному, затем группами по три-пять человек. Видимо, новость распространялась по Кварталу. У меня закончились батарейки, расчески и молотки. Сомневаюсь, что они были кому-то действительно нужны. Но сегодня делали покупки в знак солидарности, а не ради самих вещей. Мне даже удалость продать две слегка кривые трости. Естественно, с большой скидкой.
Миссис Проктор принесла свой так называемый «почти пирог» — бисквитная масса и консервированные фрукты. (Масло она не купила, но в итоге заняла полпачки у соседей.)
Я не винила агентов, следующих приказам, наверное, считавших, что поступают правильно, следя за опасным человеком. В магазин по-прежнему заходили агенты Сдерживающих, и, хотя они и не участвовали в рейде, у всех был виноватый вид.
Ранним вечером на пороге появился Лиам.
Он снова не побрился, и из-за щетины его голубые глаза казались еще ярче. А еще он выглядел усталым. Может, он спал не лучше меня.
— Что здесь произошло? — спросил он, оглядывая магазин.
— Видел бы ты магазин до того, как я убралась. И я не преувеличиваю.
Он подошел ко мне и оглядел с ног до головы. Лиам был теплым и пах потом и тяжелым трудом.
— Ты в порядке?
Я посмотрела на него, стараясь выглядеть безразличной, хотя этого и не чувствовала. Я испытывала облегчение, увидев его здесь, даже больше, чем следовало.
— Нормально. Вчера приходил твой любимый агент Сдерживающих с ордером, разрешающий поиск нарушений Магического акта. Кажется, он решил, что я провожу здесь секретные собрания Восприимчивых.
Лиам сузил глаза.
— И откуда к нему пришла эта идея?
— Он мне не сказал. И Гуннар тоже не знает, — я огляделась. — Он помог мне с уборкой. Не похоже, что мы много сделали, но на самом деле потрудились на славу.
— Возможно, кто-то видел нас на заводе? — спросил Лиам.
— Возможно ли? Ставлю на то, что это тот, кто хочет открыть Завесу и изо всех сил пытается отвлечь Сдерживающих. Джэк Бруссард всего лишь инструмент, который идеально для этого подходит. Сегодня я его не видела. Может, остыл.
— Мне жаль, Клэр.
Я кивнула.
— Ты как?
— Я охотился, — ответил он, и я заметила небольшой синяк на его щеке.
Он не пригласил меня. Не удивительно, ему нужно уединение. Черт, как бы не хотелось видеть его здесь сейчас, но и мне хотелось уединения. Хотелось на пляж, который упоминал Бёрк, забыться на несколько часов под солнцем. Но не уверена, что нам так повезет.
— Ударил локтем, — пояснил Лиам. — Дух-мужчина на Ирландском канале.
Этот район был между рекой и Садовым районом.
— Он был одним из Восприимчивых Дельты?
— Да, с ним сейчас Лиззи.
Я кивнула.
— Лучшее место для него, — сказала я, хотя и знала, что это ничего не значит.
— Кстати говоря о Дельте, не хочешь проведать Мозеса?
— Он что-то нашел?
Лиам кивнул.
— Не знаю что, но он написал мне, что хочет встретиться. Решил, перед тем, как вернуться на Остров Дьявола, спросить, не хочешь ли ты пойти со мной.
Я поморщилась и указала на беспорядок.
— Думаешь, мне не опасно идти туда сейчас?
Лиам обдумал это.
— Ты ведь вроде как моя ученица, — он достал ламинированную карточку. — Я достал тебе пропуск.
Я взяла его и рассмотрела с обоих сторон. Вроде, настоящий.
— И как тебе удалось?
— Я уже говорил, что у меня друзья в КБЦ. Я не знал о магазине, о том, что сделал Бруссард, но думаю, это докажет, что ты не боишься Сдерживающих и не боишься находиться на Острове Дьявола. Это покажет, что тебе нечего скрывать от Сдерживающих и всех остальных. Думаю, это наша лучшая защита.
— И как мы объясним наш визит к Мозесу?
Лиам улыбнулся.
— Я охотник за головами, а у него есть информация. Мы все еще пытаемся выяснить, откуда появляются духи, так что все законно.
— Ты все продумал, да?
— Лучше моей внешности лишь мой мозг.
— И твоя скромность.
Он широко улыбнулся.
— А мне она не нужна.
Уговорил.
Я решила поучаствовать в расследовании, так как не очень-то хотелось разбирать болты и гайки.

* * *

Я обслужила несколько последних покупателей и закрыла магазин пораньше. Мы пошли вниз по улице Роял. Несколько мужчин и женщин, которых я знала по магазину и видела раньше в окрестностях, шли в одном направлении с нами. Причина стала ясна, когда мы подошли к площади Джексона. В воздухе звучала музыка.
— Поминают песнями, — сказал Лиам, когда мы подошли к решетке. Дойдя до ворот, мы заглянули внутрь. На площади стояла сотня людей и пела «В землях славы».
Через четыре дня после Второй битвы устроили панихиду по погибшим в ней людям. Каждый год через четыре дня после Ночи войны новоорлеанцы собирались на площади, чтобы оплакивать погибших. Они пели гимны до наступления темноты, а затем зажигали свечи и продолжали петь, пока они не сгорали и площадь снова не погружалась во тьму.
Со всем этим безумием после Ночи войны я совсем забыла об этом дне. Петь я не умела, но любила быть поближе к чему-то столь прекрасному. На мгновение я ощущала себя ближе к отцу.
— Можем постоять минутку? — спросила я, закрывая глаза и позволяя голосам накрыть меня. — Одну минутку.
Я чувствовала, как Лиам удивленно смотрит на меня. Затем он встал рядом.
— Конечно можем, — сказал он и стал тихо подпевать.

* * *

Оказалось, Лиам неплохо поет. Мы послушали еще две песни, раскачиваясь под музыку, затем вернулись к нашей работе.
На воротах снова стоял Хокинс. Если относительно меня и были какие-то приказы, он им не следовал. Без комментариев осмотрел наши удостоверения личности и лишь произнес свою речь о мерах безопасности.
На улицах Острова Дьявола было необычно тихо.
— Где все? — спросила я.
— Для них это тоже день траура, — тихо ответил Лиам. — Они оплакивают своих погибших.
Я почувствовала себя глупой и бесчувственной из-за того, что не поняла, что и им надо погоревать.
Мы зашли в магазин Мозеса и обнаружили, что он отчаянно пытается прибить что-то мухобойкой.
Это что-то полетело на нас, замерло перед моим лицом, и я успела рассмотреть зеленую женщину с крыльями как у стрекозы, но в два раза больше ее.
Она осмотрела меня, облетела и вылетела через дверку для животных.
— Мило. Пески?
— Пески, — подтвердил Лиам. — И кажется, не очень довольная.
Он с улыбкой пошел к Мозесу.
— Кого ты в этот раз разозлил?
Мы прошли в дальнюю часть магазина, где Мозес расчесывал маленькой пластмассовой расческой то, что осталось от его волос.
— Никого. Хочет работать на не приемлемых условиях. Она может откуда-то доставать электронику. Запутала мне все волосы.
— Думаю, ты все равно невероятно красив.
Мозес посмотрел на меня, покраснев.
— Ты меня разыгрываешь или тебе нужна информация?
Я широко улыбнулась.
— Правду говорю. Плюс нужна информация.
Он посмотрел на Лиама.
— Мне она нравится.
Лиам издал звук, похожий на тот, что издавало совсем другое место.
— Я получил сообщение, что у тебя что-то для нас есть.
— Есть, — сказал Мозес. Развернувшись на стуле, он смотрел на свое отражение в темном мониторе, заканчивая приглаживать волосы, затем отбросил расческу в сторону. Положив руки на клавиатуру, он проходил сквозь систему паролей, как нож сквозь масло.
Найдя документ, он отправил его на старомодный принтер, который печатал, оставляя дырочки на бумаге.
— Ты мастер технологий, — сказал Лиам.
Мозес заворчал.
— Будто сам этого не знаю, — он вырвал напечатанные страницы из принтера и бросил на прилавок перед нами. — Немного поискал имя, которое вы мне дали в файлах Сдерживающих, затем посмотрел в файлах их наемных работников. Вот этот принадлежит подрядчику КомТак.
Лиам кивнул.
— Наши знакомые говорили о них.
Мы посмотрели на страницу. Я могла лишь сказать, что это был список. Они использовали английский алфавит, но слова не имели совершенно никакого смысла. Просто набор букв.
— Не знаю, что мне тут искать, Моз, — сказал Лиам.
— Это список лиц, в которых они заинтересованы, — проговорил Мозес. — Написано наверху.
Наверху ничего подобного не было.
— Но с первого взгляда и не скажешь, — сказал Мозес. Он пробежался по страницам, согнул их по диагонали под третьей строчкой, затем снова и снова. Перевернув, он снова согнул, спрятав некоторые буквы посередине.
— Дешевый метод шифровки, — сказал он. — Срабатывает, если не распечатываешь.
Он широко улыбнулся, обнажив острые зубы, и передал нам список.
— Но не работает, если распечатываешь.
Теперь его возможно было прочитать. Получился список с тремя колонками: имя, место жительства, способности.
— Черт, — пробормотала я в ужасе. — Это список Восприимчивых. Наверное, тех, кто работал с КБЦ во время войны.
— Ага, — произнес Лиам. — Список лиц, в которых они заинтересованы. Он перешел на вторую страницу, поменяв сгибы так, чтобы имена выровнялись, и стал их изучать.
— Я насчитал сорок три имени, и они уже поработали со списком.
Он прав. Первая дюжина имен была перечеркнута, их исключили из списка. Марла Салас была прямо посередине, ее имя зачеркнуто. И мы знали, что с ней стало.
— Черт, Лиам, она говорила не «контакт», — я посмотрела на него. — Она говорила КомТак. Она пыталась предупредить нас, она общалась с нами.
Глаза Лиама расширились, он уставился на лист бумаги. Это первое доказательство того, что духи могли общаться.
— Черт, — сказал он тихо. — КомТак пытается открыть Завесу. Им приходится проверять каждого. Исключать одного за другим, чтобы найти тех, кто знал шифр ключей.
Я снова посмотрела на список в поисках знакомых имен Восприимчивых, пытаясь выяснить личности духов, которых я видела.
Пробегаясь по нему второй раз, я кое-что нашла.
— Господи.
Лиам резко перевел взгляд на меня.
— Что?
Имена вычеркивали по порядку, одно за другим.  Два следующих по списку имени, которые еще не зачеркнули, были пугающе знакомы. Я знала их.
Фаедра Дюпре, Ченал — управление магией.
Зана Дюпре, Ченал — призыв животных.
— Это семья Таджи, — сказала я, посмотрев на Лиама. — Ее мама и тетя. Ченал в Акадиане?
— Ага. Вроде в приходе Пойнт-Купи, — он нахмурился. — А что?
— Она сказала, что не знает, где они, что они часто переезжают, но еще говорила, что выросла где-то в Акадиане.
— Твоя подруга? — спросил Моз.
— Лучшая, — я повернулась к Лиаму. — Нам нужно ее предупредить, и нужно увезти их.
Лиам быстро осознал последствия того, что их ожидает.
— Выезжаем немедленно, — сказал он и подтолкнул меня к двери. Но затем оглянулся на Мозеса.
— Будь осторожен, Моз. КомТак это или нет, но они готовы навредить любому. И я не хочу, чтобы это был ты. Черт, да уже просто придя сюда, мы могли подвергнуть тебя опасности.
— Люди все время приходят сюда и уходят. Вы от них ничем не отличаетесь, — его голос был грубым, но в глазах светилось понимание. — Буду как всегда осторожен. А ты позаботься о себе и Рыжуле. И сообщите, когда что-то узнаете.
Мы оставили Мозеса в магазине и побежали к воротам.

* * *

После десятиминутной пробежки мы оказались у двери моего магазина, где Лиам припарковал грузовик. Забравшись в него, мы полетели к коттеджу Таджи.
Это был классический новоорлеанский коттедж, маленький, квадратный, с двумя длинными окнами со ставнями между двумя узкими дверями и с маленьким крылечком. Дом был выкрашен в бледно зеленый цвет, крылечко в белый. Таджи сидела на крыльце на одном из своих двух кресел-качалок, в руках блокнот и карандаш. Удивительно, но в другом сидел Бёрк. Не уверена, что думала по этому поводу. Радость от того, что мы могли привлечь Дельту. Но мне не нравилось, что он проводил время с Таджи, возможно, воспользовавшись ложным предлогом. Считала ли я, что ему нужно рассказать Таджи правду о себе? Да. Но должна ли она узнать это сейчас? От меня? В этом я сомневалась.
— Разберешься с ней, а я с ним? — спросил Лиам.
— Ты мои мысли читаешь.
Когда мы выбрались из грузовика, Таджи и Бёрк встали. Бёрк улыбался, пока не заметил выражение наших лиц.
Я увидела краткую вспышку тревоги в глазах Таджи, но держалась она спокойно.
— Что такое? — спросила она, когда мы пересекли полосу травы перед ее домом.
— Мне нужно поговорить с Таджи о ее семье.
Бёрк приподнял брови, но не сдвинулся с места. Вместо этого он посмотрел на Таджи. Его явно взволновало происходящие и он ожидал ее команды.
— Таджи?
Мгновение она смотрела на нас, сузив глаза. Она явно что-то подозревала, но не хотела делать странных предположений без видимой причины.
— Все в порядке, — сказала она наконец. — Я поговорю с ними.
Бёрк улыбнулся и сжал ее руку.
— Ладно, — произнес он. — Но я всё ещё жду обещанного лимонада.
Она кивнула, наблюдая, как он спустился с крыльца к дорожке. Подойдя к Лиаму, он остановился.
— Зайдем внутрь, — сказала я. Мгновение она стояла, не зная, как поступить, затем кивнула и открыла дверь.
Интерьер дома был таким же оригинальным, как и его экстерьер. Старинные дубовые полы, кирпичные стены, простая, милая мебель. Дом пах антиквариатом и пионами, но воздух в нем был немного душным. Наверное, поэтому они с Бёрком сидели на крыльце.
— В чем дело? — спросила Таджи, положила блокнот с карандашом на маленьким столик и скрестила руки на груди.
— Возможно, твои мама и тетя в опасности. Нам нужно их найти.
— Что? Как они могут быть в опасности?
— Потому что они Восприимчивые.
Она замерла.
— Откуда ты знаешь? Поэтому ты задавала те вопросы? Поэтому пыталась выяснить их местонахождение?
— Что? Господи, нет, — я положила руку на грудь, ужасаясь тому, что она боялась, что я сдам ее семью. — Ты меня такой считаешь? Считаешь, что я пыталась разведать информацию о твоей семье? Нет, мне было интересно, но не из-за того, что я хотела навлечь на них беду.
Я сглотнула.
— Просто я тоже Восприимчивая.
Она выглядела так, будто я дала ей пощечину.
— Давай присядем, — сказала я, осторожно взяла ее за руку и потянула к стулу. Когда она уселась, я заняла стул напротив нее.
— Таджи, знаю, что тебе не нравится магия, и знаю, что ты не хочешь о ней говорить. Но думаю, лучше все выяснить сейчас, ладно? Этим я сейчас и займусь, — я облизнула губы.
— Кто-то пытается открыть Завесу, и для этого им нужны Восприимчивые. Твои мама и тетя в списке тех, от кого они хотят получить информацию. Люди, занимающиеся этим, мы думаем, что это подрядчики органов защиты, превращают Восприимчивых в духов, чтобы замести следы. Нам нужно немедленно увезти твоих маму и тетю. Я бы не пришла к тебе, если бы не считала это важным. Если бы не думала, что они могут оказаться в опасности.
Она не сводила с меня взгляда.
— Уверена? Точно?
Я кивнула.
— Уверена.
— Они моя семья, — сказала она тихо. — Не важно, есть ли у них магия или нет.
Она нервно прокашлялась.
— Сейчас они в Ченал, и я знаю, где именно. Я не говорила тебе и вообще никому, потому что…
— Потому что они Восприимчивые, — сказала я мягко. — И скрываются. Я понимаю.
Она кивнула.
— Поедем сейчас?
— Сейчас же, — согласилась я, встала и протянула ей руку. — И мы успеем.
В такие дни я очень скучала по телефону.

* * *

Я подумывала перед отъездом заскочить в Кабильдо и прихватить Гуннара. Но, как и Таджи с Бёрком, я не хотела втягивать его в водоворот событий. Спасем семью Таджи, а потом поговорим с Гуннаром.
От Нового Орлеана до Ченал два часа, и мы поедем через то, что осталось от Батон-Руж. Мы поспешили по I-10, шестиполосной автостраде, которая выведет нас к Миссисипи мимо Батон-Руж.
Бывшая столица Луизианы сильно пострадала, и после войны ее закрыли, людей перевезли, Пара отправили на Остров Дьявола. У Луизианы не осталось столицы. Весь штат поместился в Зоне, «конфликтном сообществе», подчиняющемся Магическому акту и являющемся территорией Сдерживающих.
Город выглядел, как город-призрак. Центр был почти полностью разрушен в Битве при Порт Аллене. Чтобы изменить ход сражения, Сдерживающие взорвали дамбу. Волна полностью затопила город. Башня здания конгресса, четыре сотни и пять футов известняка обрушилась, и теперь валялась на земле кучей щебенки. 
Районы, не разрушенные войной, опустели, и их как башню разрушали природа и время. Там, где почва еще была здоровой, росла трава и вьющиеся растения, угрожая захватить улицы и мосты, асфальт прогнулся в местах, где Сдерживающие не потрудились его починить.
Лиам снизил скорость, готовясь пересечь мост Нью-Бридж. Он больше не был новым, но название прижилось.
— Что такое? — спросила Таджи.
— Просто решил ехать медленнее, — ответил Лиам, глядя направо и налево. — Кто знает, как Сдерживающие ухаживают за мостами.
Таджи схватила меня за руку и сжала ее, а я, как в детстве задержала дыхание, когда мы въехали под стольные ребра моста и под нами забурлила река.
— Смотрите, — сказал Лиам, когда мы доехали до середины реки. На противоположном берегу появилась черная медведица, за ней весело семенили медвежата.
У людей больше не было контроля над Луизианой, если он вообще когда-нибудь у них был.

* * *

Мы проезжали города, сельскую местность, где когда-то были длинные поля риса и сахарного тростника. Некоторые места были все еще выжжены магией. Кустарник начал занимать поля, которые больше некому было расчищать. Возможно, через несколько лет уже нельзя будет сказать, что здесь раньше было поле.
— Почему? — задумалась я, уставившись на еще одну полосу земли, даже после стольких лет выжженную и опустошённую. — Почему магия так действует на землю?
— Соль.
Ответ Лиама был таким быстрым и односложным, что я повернулась.
— Что?
— Уничтожить своих врагов и посыпать их землю солью, дабы ничего на ней не росло, — процитировал он. — Магия — энергия. Энергия, влияющая на физические и химические изменения. А земля может вырабатывать соль.
Я кивнула и узнала темную коробку на шесте рядом с дорогой.
— Мониторы магии?
Лиам посмотрел в окно и кивнул.
— Ага. Но их не так много, как рядом с городами. Чем дальше, тем их меньше.
Помимо мониторов на дороге встречались и билборды. С них свисали обрывки бумаги, но это не важно, никто уже не вспомнит, какая компания их повесила. Они советовали людям беречь воду, САЖАТЬ РАДИ ПОБЕДЫ, и БОРОТЬСЯ С МАГИЕЙ РАЗУМОМ И МУСКУЛАМИ. Буквы были большими, картинки простыми, послания все еще угнетали.

* * *

Опускались сумерки, выжженная земля сменилась болотам, по обоим сторонам дороги появились мутная вода с ряской и кипарисовые деревья, чьи корни пробивались из земли, как щупальца. Лиам выключил кондиционер и опустил окна. Нас захлестнул запах дельты реки — зелени, сырости и гнили. Это был запах земли, который не так уж отличался от того, как пахло в Новом Орлеане после сильного дождя. Так или иначе, это был запах болота.
Не было никаких признаков прошедшей войны, не считая редких выжженных деревьев.
— Сражения не часто доходили до этих мест. — Слишком грязно, сыро и плохой обзор местности.
Таджи кивнула.
— А если такое случалось, то последствия чаще всего скрывали несколько футов грязной воды. Поверни сюда, — сказала она и указала Лиаму на ухабистую гравийную дорогу с болотом по краям. Если бы вода стояла чуть выше, она бы стала непроезжей.
Великолепный дом стоял на возвышении в окружении магнолий и пальметто. Мы находились недалеко от реки. Великолепный двухэтажный дом с верандами длинной во все здание стоял на каменных колоннах, которые не давали его затопить. На обоих этажах были окна с бледно голубыми ставнями. Дом казался старым, но был в отличном состоянии.
На подъездной дороге рядом с домом была припаркована машина и лодка с трейлером, к одной из колонн прислонили пирогу. Транспорт на все случаи жизни.
Таджи открыла дверь грузовика, спрыгнула на траву и отряхнула брюки от пыли. Я последовала за ней.
Лиам обошел машину, и мы смотрели друг на друга, пока она разглядывала дом.
— Ты в порядке?
— Нет, — ответила она. — Нервничаю, ладошки потеют, желудок скрутило.
— Ты справишься, — сказала я. — Мы войдем, заберем их и уедем.
— Давайте быстрее, — сказал Лиам, указывая на лестницу. — Идем?
Мы поднялись на первый этаж и Таджи постучала в дверь, тоже светло голубую, а затем открыла ее и вошла. Мы пошли вслед за ней.
Интерьер был милым, во французском стиле. Стены цвета слоновой кости, с крашенной деревянной каминной полкой, переходили в потолок оливкового цвета. Пол из темного дерева почти везде покрывал выцветший ковер. Мебель была простой, наверное, такой же старой, как дом. Стулья со спинками, стол и цветочная ваза с пупырышками, низкая софа.
Мы миновали одну комнату, вошли в столовую, заставленную милыми антикварными предметами, затем перешли на кухню.
Там стояла женщина, помешивая что-то в кастрюле, шипящей на плите.
— Эрве? Это ты? А я думала, ты привезешь пропан зав… — она повернулась, и мы увидели такие же темно карие, как у Таджи, глаза. На этом сходство не заканчивалось. Ее кожа была такой же темно коричневой, и она была такой же высокой и стройной. Волосы — облако коротких, кудрявых волос, пальцы, державшие ложку, тонкие и элегантные.
Узнав Таджи, она замерла, переводя взгляд с дочери на незнакомцев с ней. В ее глазах появился страх, ложка упала на пол.



 
Форум » КНИЖНЫЙ КЛУБ » Книги целиком » "Завеса" Хлоя Нейл (Остров Дьявола - 1)
  • Страница 2 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Поиск:

Добавить свой баннер

Copyright chicagoland-vam.ucoz.ru © 2010 - 2014

Сайт посвящен творчеству Хлои Нейл.
Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна

Рейтинг@Mail.ru