· Новые сообщения · Ленточный вариант форума · Поиск · RSS · Подписки ·




  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: MurkyMargosha  
Форум » КНИЖНЫЙ КЛУБ » Книги целиком » Воющий для тебя (Чикагские вампиры - 8.5)
Воющий для тебя
ЭнфисДата: Пятница, 10.10.2014, 21:15 | Сообщение # 1
Ты можешь гораздо больше, чем думаешь...
Группа: Администратор
Сообщений: 345
Награды: 14
Репутация: 76
Статус: Offline
"Воющий для тебя"
Чикагские вампиры - 8.5



Джефф Кристофер оборотень и союзник чикагского вампирского Дома Кадоган, также он компьютерный гений и легальный хакер. И единственная защита, которую он никогда не был в состоянии обойти, мощь Семьи Киин.
В течении долгого времени, Джефф желал прекрасную Фэллон Киин. К сожалению, она единственная сестра Апекса смертоносной Северо-Американской Цетральной Стаи Габриэля Киина. Сложное равновесие силы и политики не позволяет Фэллон доверять ее чувствам.
Но судьба преподносит сюрприз, когда крадут реликвию Стаи, угрожая семейному правлению Киинов, и Фэллон заручается поддержкой Джеффа, чтобы вернуть его, предже чем Стая повергнется в хаос. Сможет ли она с Джеффом найти реликвию, и восстановить порядок, прежде чем станет слишком поздно? И сможет ли Джефф, наконец, показать себя единственному человеку, которого он искренне любит?


Переводчик: Триадочка
Обложка: Meloni

Все обсуждения и отзывы в этой теме



 
ЭнфисДата: Пятница, 10.10.2014, 21:16 | Сообщение # 2
Ты можешь гораздо больше, чем думаешь...
Группа: Администратор
Сообщений: 345
Награды: 14
Репутация: 76
Статус: Offline
Глава 1
Чикаго, Иллинойс
Напряженность и магия заполнили воздух, как невидимый дым, кружащийся вокруг нас грузом древних тайн. Мы уставились друг на друга через небольшой стол, как противники на поле битвы, оружие заточено и наготове.
Но мы не были врагами.
Мы просто не были чем-то еще, теми или другими, чем-то конкретным.
— Ты собираешься сегодня играть? — спросил он. — Я имею в виду, если ты боишься, я могу дать тебе немного больше времени.
— Не торопи гения, — ответила я, глядя через веер карт в моей руке на мужчину, который сидел напротив меня.
Он был высоким и худощавым, со светло-коричневыми волосами, которые были достаточно длинными для того, чтобы заправить за уши или свалиться на глаза. Его глаза, голубые и обычно светящиеся счастьем, улыбнулись мне в ответ. Он выглядел молодым — свежим и нетерпеливым — но у него были навыки воина и сердце тигра. В буквальном смысле слова.
Джефф Кристофер был оборотнем и членом моей семейной Стаи, Северо-Американского Централа.
Я положила ногу на ногу, моя юбка, колготки и темные сапоги не достаточно защищали от холодного воздуха. Красная Шапочка, бар, в котором мы играли в карты, был горячо любим Северо-Американской Центральной Стаей. Но он был старым, тусклым и крайне холодным.
Сегодня вечером мы были практически одни, за исключением моей тети Берны, которая тайком стояла за барной стойкой — или так она думала — читая Сумерки[1] в четырнадцатый раз, и завываний Роберта Джонсона[2] из музыкального автомата на другом конце комнаты. Но солнце только село. Достаточно скоро большинство городских оборотней заполнят бар кожей, магией и мышцами.
Я вытащила четыре трефовые карты из своих рук и бросила их на первую из трех стопок карт на столе. Джефф взглянул на нее, потом с расчетом посмотрел на меня.
— Проблемы? — спросила я.
— Я не хочу снова проиграть. — Усмехнулся он. — Мое мужское эго не сможет с этим смириться.
— Твое мужское эго не пострадает, пока я не побью тебя в "Квест Джейкоба". — Это была его любимая видео-игра. Он был мастером в этом, как и в большинстве вещей, связанных с компьютерами.
— Правильно, — сказал он. — Какой там у нас счет, двенадцать—девять?
— Двенадцать—восемь, — ответила я, сдерживая улыбку. И он не увеличит счет до девяти, учитывая мои карты. — Но попытка хорошая.
Он фыркнул, взял эту четверку, и затолкал ее в свою колоду, затем начал обдумывать, какую карту скинуть. Если он скинет четверку — по сути бесполезную карту — у него не будет много вариантов.
Джефф принял свое решение, сбросив тройку на стол. Это был хороший выбор; тройки были еще более бесполезны, чем четверки. Но этого все равно будет недостаточно.
А теперь, подумала я, пора нажать на курок и положить конец его страданиям.
Я высунула карту из своей руки, и со щелчком положила ее на среднюю стопку.
— Я призываю корону, — сказала я с усмешкой, бубновый туз победно засиял.
В его глазах блеснул шок; он не знал, что у меня был туз — тем более бубновый туз, предпоследняя карта в Призыве Короны, любимой игре САЦ.
Джефф снова посмотрел на меня, у него расцвела улыбка. — Я был уверен, что у тебя дама.
— Она была. Я сбросила ее в третьем раунде.
Его глаза с развлечением прояснились. У него было такое невинно красивое лицо, что противоречило его силе и страсти. Как и я, он был решительно верен Стае.
Я Фэллон, единственная дочь в семье Киин. Габриэль, самый старший, был Апексом Стаи. Я была второй по старшинству, следовала по возрасту (и алфавиту, потому что у моей матери было странное чувство юмора) с Эли, Дереком, Кристофером и Беном. Адам был еще одним ребенком, но он предал Габриэля, семью и Стаю. Он больше не был Киином.
Если что-то случится с Габриэлем, я была следующей в очереди на корону. Что делало меня первой возможной женщиной-Апексом в истории Северо-Американского Централа. Технически, сын Габриэля, Коннор, был прямым наследником. Но ему еще не было даже годика, и управление Стаей не может перейти младенцу. На данный момент, это делало меня второй.
Это также делало меня самым большим призом оборотней в стране.
Я положила остаток карт на стол и собрала свой выигрыш. Столешница, одна из десяти или пятнадцати вокруг нас, была шероховатой от времени и липкой от пива и виски, которые проливали в течении десятилетий. Потребовалось два подхода, чтобы собрать ставки, которые мы внесли.
— И это тринадцать, — сказала я, засовывая их в карман куртки.
— Я вполне уверен, что выиграл девять раз, — с улыбкой сказал Джефф, складывая остальные карты в аккуратную колоду. — Мы все еще близки. Почти равный счет.
Он имел в виду карты... и нас. Игра, в которой мы оба были пешками. Мой живот напрягся.
— Прости, — сказал он, наклонившись и положив руку на мою. Он, должно быть, почувствовал мое смятение.
Контакт послал толчок магии и эмоций через мое тело, то чувство принадлежности и близости, которые вызывал Джефф Кристофер с каждым прикосновением и душераздирающей улыбкой.
Но он был не для меня. И это то, к чему все велось.
Я одернула руку, взглянув на часы. — Не беспокойся. Но я должна идти.
Он попытался улыбнуться, но это получилось не очень убедительно. — Ты собираешься превратиться в тыкву?
— Я должна кое с кем встретиться, — сказала я, и этих нескольких слов было достаточно, чтобы веселье в его глазах исчезло.
Его нерешительность длилась всего мгновение; его глаза закалились решимостью, которую он послал на меня. — Кое с кем? — спросил он, но не стал дожидаться ответа. — Ты имеешь в виду, с потенциальным партнером.
Стая верила, что каждый Апекс нуждается в спутнике, мужчине или женщине, достаточно сильных, чтобы помогать Апексу удерживать Стаю. Так как я однажды могу стать Апексом, на плечи моей семьи легла обязанность найти мне потенциального партнера. План Судного Дня в форме свиданий.
Ум и мускулы были актуальными качествами, но не были единственными характеристиками. У каждой семьи оборотней была определенная форма животного. Киины были волками, та же форма, что и у первых известных оборотней, Ромулусов и Ремусов, и тем самым самая престижная. Волки были Первыми Животными Первой Стаи.
Обращение было магическим, но форма зависела от генетики. И это то, к чему все действительно велось.
Джефф Кристофер, яркий и очаровательный, был красивым и могущественным животным: гладкий мех; большие, хищные глаза; мощные лапы; длинный, рассекающий воздух хвост.
Джефф был тигром.
Правила Стаи — традиции Стаи — гласили, что оборотни, которые превращаются в разных животных, не должны быть вместе. Конечно, некоторые люди игнорируют правила. Но те люди не были членами семьи Апекса, и, конечно, не были вторыми в очереди на престол. У меня не было роскоши возмущения.
Гейб и Джефф были друзьями в течении некоторого времени. Я встретила его несколько месяцев назад. Гейб доверял и уважал Джеффа, который работал с Чаком Меритом, бывшим копом, который был нанят бывшим мэром помогать сверхъестественным в Чикаго. Агенство Чака Мерита больше не было официальным, но Джефф и его коллега колдун, Катчер Белл, все еще помогают решать проблемы сверхъестественных на добровольных началах.
Гейб не прервал нашу дружбу и не выражал недовольства по поводу того времени, что мы проводили вместе, полагая, что в конце концов мы отдалимся друг от друга. И раз уж прошел очередной сезон, Гейб стремительно увеличил число потенциальных партнеров. Джефф был хорошим парнем. Но были правила.
— Цена Джеффа Кристофера слишком высока, — любил говорить Габриэль. — Ты не можешь иметь его и Стаю одновременно.
Джефф знал о традиции; каждый оборотень знал. Я думаю, он надеялся, что Габриэль передумает, или это сделает Стая. Этого не произошло. Но холодные, неопровержимые факты не смогли погасить огненную искру между нами.
— Не ходи, — сказал он, соскальзывая со своего стула и через стол садясь рядом со мной. Его уникальный аромат переместился вместе с ним — глубокий и пьянящий аромат джунглей, и его страстного и бархатистого одеколона. То же произошло с его магией. Обычно она была яркой и почти что радостной, сияющей, как блики солнечного света на воде. Но его настроение помрачнело, так же как и магия, которая наэлектризовала воздух, как в момент перед бурей.
Он снова коснулся моей руки, посылая толчок магии по моему позвоночнику. Я упорно боролась против обещания. Наши отношения были не совсем платоническими, но были границы, которые мы не пересекали.
— Я Киин, — напомнила я ему... и себе. — Это традиция. Это часть Стаи, часть того, кто мы есть.
— Это отстойная традиция. И я скажу это Гейбу в лицо. — Выражение его лица было жестоким, но я знала лучше. Джефф Кристофер был также предан, как и я.
— Это правильный поступок, — сказала я, но даже сама могла услышать тихий шепот сомнения в своем голосе.
Он протянул руку, чтобы убрать прядь волнистых волос мне за ухо. — Ты не просто Киин. Ты также можешь быть Фэллон.
Между нами расцвела магия, невидимая дуга, которая окутала нас обоих, посылая мурашки по моей руке.
Я подавила прилив желания. Я подавила очевидный интерес со стороны волчицы, которая сидела во мне, почувствовала острое разочарование, когда я встала и отодвинула свой стул, который скрипнул в знак протеста по липкому и запятнанному линолеуму. Волчицу не волновала форма Джеффа Кристофера. Того, что он был волшебным — диким и самцом — для нее было достаточно.
Нельзя было отрицать, что между мной и Джеффом Кристофером была магия. Но магия не выигрывает каждого сражения. Иногда должна была побеждать семья, потому что это была единственная победа, которую могла позволить девушка.
— Они рассчитывают на меня, — сказала я, избегая смотреть ему в глаза, боясь, что он увидит мои сомнения, даже при том, что я запихнула их так далеко в свои кишки, как только могла. — И ты знаешь другой вариант.
Отречение. Я могла бы быть с Джеффом Кристофером, если бы отказалась от требований Стаи, своего места в линии наследования. Но также мне бы пришлось отказаться от семьи, отвергнуть обучение и образование, которые я получила как потенциальный Апекс.
Я заботилась о Джеффе, но он был не для меня. Мы не были предназначены друг другу. Это могло быть величайшей трагедией моего мира, но это не делало ее менее реальной.
— На днях я собираюсь начать принимать твои отказы лично. — Голос Джеффа был уверенным, но в его глазах была боль. Все-таки, он делал вид, что все нормально. — Сегодня не тот день. Увидимся, Фэллон.
Его голос привлек мой взгляд, и обещание в его глазах было безошибочным.
— Увидимся, — снова сказал он, давая гарантию.
Примечания:
[1] - «Су́мерки» (англ. «Twilight») — популярная серия романов американской писательницы Стефани Майер. Каждая из книг описывает события, происходящие с главной героиней, девушкой по имени Белла Свон, которая влюбилась в вампира. Все 4 части стали бестселлерами и переведены на 37 языков мира, в том числе на русский (издательство АСТ).
[2] - Ро́берт Леро́й Джо́нсон (англ. Robert Leroy Johnson; 8 мая 1911 года — 16 августа 1938 года) — американский певец, гитарист и автор песен, один из наиболее известных блюзменов XX века.



 
ТриадочкаДата: Четверг, 23.10.2014, 21:59 | Сообщение # 3
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 2


Стая базировалась в Мемфисе, но наша семья приехала в Чикаго ранее в этом году. Мы дали обещание вампирам Чикаго помогать справляться со сверхъестественными проблемами, которые появились, как только они объявили о своем существовании миру.
Мы искали место, которое напомнило бы нам о доме, и нашли фермерский дом, давно отживший свое, но с большим количеством комнат и спален для большинства из нас. Дом был не в лучшей форме — некогда яркая васильково-синяя краска выцвела до бледной сине-серой — но даже в таком плачевном состоянии она была красива. Громадное округлое крыльцо занимало почти половину передней части дома — необходимая вещь для семьи с южными корнями — и с одной стороны гордо выступала башня с конической крышей. Остальную часть фасада составляли окна и жалюзи.
Интерьер дома все еще нес запахи поколений, живших когда-то здесь. Каждое поколение, каждый год, наслаивали один запах на другой, как геологические пласты. Связки трав, подвешенные сушиться на кухне. Мягкие, старомодные духи. Грязь и дерн от длинных рабочих дней.
Я думаю, что, в конечном счете, Гейб выбрал это место, потому что в доме все еще держались воспоминания, и они заняли места членов Стаи, которые остались в Мемфисе.
Я зашла внутрь, повесила свой черный пиджак на стойку в стиле барокко у входной двери, и для последней проверки поглядела в старинное зеркало, которое там висело.
У меня было много сережек и туши, и мой вкус в одежде склонялся к черному и серому, неброским цветам, и занимательному крою. У меня были русые вьющиеся волосы, которые достались мне от матери. Мои коньячного цвета глаза были подведены карандашом, темный свитер с шалевым воротником и длинными рукавами, который доходил почти до подола моей черной плиссированной юбки.
Когда я приготовилась встретить очередного потенциального партнера, волка в одежде человека, дала себе честную оценку. Мои глаза были пронзительными и ясными, рот достаточно широкий, чтобы казаться дерзким. У меня были хорошие зубы, громкий смех и хорошее образование государственной школы. Это не означало, что потенциальный партнер будет так же хорош. И даже если я не была в восторге от перспективы встречи с ним, никто не любил отказ.
Я заправила прядь волос за ухо, выдохнула и пошла в гостиную.
Вся семья была в сборе среди выцветшей бархатной мебели: мои братья — от Габриэля до Бена — плюс Таня, жена Гейба, и Коннор, его сын и маленький принц. Но, когда я отметила их в своем мысленном списке, то поняла, что кавалера не было в поле зрения. Может он передумал, с трепетом подумала я, и я могла бы поесть с Джеффом блинчиков, или мы могли бы посмотреть у него кино.
Семья окружила Габриэля, высокого и с рыжевато-коричневыми волосами, с янтарными глазами, которые иногда излучали магию, и широкими плечами. Он был королем, всегда. Иногда самый большой человек в комнате, всегда самый величественный.
У Эли были темные волосы нашей матери и голубые глаза. У Гейба, Бена и Кристофера были светло-каштановые волосы и янтарные глаза, которые достались им от отца, а Дерек был миксом из двух, с темными волосами и янтарными глазами. Мои родители были странной и красивой парой — его залитый солнцем атлетизм против нее маленькой, экзотичной красоты.
Как и мои родители, Таня была стержнем Габриэля. Совершенно красивая в мягкой и естественной манере, с щечками, которые всегда, казалось, святились здоровым розовым цветом, и темными волосами, на данный момент собранными в пучок. Она подхватила Коннора на руки и подмигнула мне.
— Эй, сестренка, — сказал Бен, обнимая меня. — Я думал, что ты сегодня с Джеффри.
Бен не был поклонником традиции самец-парада.
— Гейб хотел, чтобы я с кем-то встретилась, — сказала я, скользя взглядом по моему старшему брату.
Он проигнорировал укол, пристально смотря на коробку, которая стояла на столе-тумбе перед ним.
— Потенциальный партнер? — спросил Бен, глядя на Габриэля. — Ты не упоминал об этом.
— Он здесь не для тебя, — ответил Габриэль, затем посмотрел на меня. — Ты как раз вовремя к открытию.
— Что мы открываем?
— Старик принес корону из хранилища, — ответил Эли, делая шаг вперед.
— А, — сказала я с улыбкой. — Для инициации Коннора.
Инициация была другой традицией Стаи, возможность прямого наследника официально вступить в САЦ. Завтра Коннор получит корону. Сегодня вечером у меня свидание в слепую.
Принц выиграл этот раунд.
Не говоря ни слова, Габриэль открыл коробку. Корона, утонченная и золотая, с дугами на вершине, светилась как корона звезды, расположенная на подушке из фиолетового бархата.
Магия, сильная и древняя, разлилась по комнате.
Гейб поднял корону, гравюры вдоль обруча ловили блики света и рассеивали их по комнате. В нее была вписана история мира, история происхождения мужчин и женщин, чьи тени объединили миры людей и животных. Мастер был давно забыт, но его или ее искусная работа продолжала жить. Как и магия, которая была туда вписана.
— Я думаю, что Коннор немного маловат для нее, — сказал Кристофер.
— Нет, если он унаследует гигантскую дыню Гейба, — сказал Бен, протягивая руку и немного прихлопывая Гейба по голове.
Только Бену мог сойти с рук этот жест без отдачи. Он был самым веселым из Киинов, тот, кто больше всех улыбался. И теперь, когда Адам ушел, он был ребенком.
— Каждая дыня в моей семье хороша, — сказал Гейб, вручая мне корону и пробегая рукой по своим волосам, чтобы поправить их.
Корона была тяжелее, чем я ожидала, и металл был теплее. Она была украшена поколениями лидеров Стаи, Киинов и других, и пока длилась история, за это время впитывала их магию. Возможно это оправдывало ее вес.
— Вы думаете, что сможете отобрать от него жирафа достаточно надолго, чтобы поместить эту штуку ему на голову? — удивился Кристофер.
Жираф стал любимой игрушкой Коннора. Он купился с ним, спал с ним, играл с ним. А когда его забирали для уборки или на время обеда, молодой принц делал свое недовольство известным всем.
Габриэль посмотрел на него обдумывающим взглядом. Коннор улыбнулся в ответ, весело дрыгая ножками напротив своей матери и держа своего жирафа обслюнявленными, пухлыми детскими пальчиками.
— Сомнительно, — сказал Габриэль. — Но нам стоило целое состояние найти защищенного курьера, чтобы привезти ее из Мемфиса. Он наденет ее с или без жирафа.
Когда Гейб протянул руку, я вручила ему корону обратно, радуясь, что она исчезла из моих рук. У нас не было никакого скипетра, никакой меховой накидки, никаких королевских сокровищ. Но у нас была корона. И пока семья Киин владеет короной, мы владеем Стаей.
Она была не просто символом САЦ; она была сердцем власти Апекса. Она позволяла Апексу связываться с отдельными членами Стаи и созывать их вместе. Это была полная власть — возможность призывать оборотней, которые далеко от их альфы — и та, которая должна была благоразумно использоваться. Было не много тех, кто знал, на что она способна; не многие могли увидеть ее могущество.
Многие члены Стаи, в том числе и нашей большой семьи, остались в Мемфисе. Мы оставили корону и ее обременительную власть под их надежным присмотром. Теперь, когда она была здесь, на нас лежал груз ее сохранности.
— Ты положишь ее в сейф? — спросил Кристофер.
Мы хранили важные вещи в древнем стальном сейфе, который вывезли из дома в Мемфисе, который был снесен.
— Это кажется лучшим для нее местом, — ответил Гейб, возвращая ее на подушку и закрывая коробку. — Хотя внизу пауки. Я не люблю пауков.
Гейб сталкивался с разъяренными оборотнями, раздраженными вампирами, и с еще худшим. Но пауки были его заклятыми врагами. Справедливости ради, пауки в подвале были большими и пугающими.
— Мы знаем, — сказал Бен, хлопая его по спине. — У всех нас свои страхи.
— Достаточно, — отрезал Габриэль. — У нас гости.
Мы все посмотрели на дверь, которую практически полностью переградил мужчина.
Он был сложен как полузащитник. Плечи, широкие как горы, каждая мышца выделяется под кожаной курткой, аккуратная хлопчатобумажная рубашка и джинсы. У него были темные, волнистые волосы и серые глаза под изогнутыми бровями, его губы были пышными. Он относился к типу людей с хорошей внешностью, которую можно охарактеризовать как "крепкий", и, конечно, выглядел так, будто мог постоять за себя.
Он снял кожаные перчатки с рук и засунул их в карманы куртки.
— Патрик Йорк, — представил Гейб.
Габриэль не говорил, с кем у меня сегодня встреча, а я не удосужилась спросить. Но я абсолютно не ожидала такого.
В США были еще три Стаи: Объединенная Атлантическая, Западная и Большая Северо-Западная. В этих Стаях было несколько больших семей, включая нашу и Йорков, во главе семьи которой был Ричард, отец Патрика. Но в то время, как мы управляли Стаей, Йорки были просто ее членами, и не очень активными. Семья жила в штате Висконсин, что территориально относило их к САЦ, но они годами не посещали собрания Стаи.
Если Патрик Йорк был здесь, чтобы встретиться со мной, это меняется. И давление поднималось.
— Патрик, познакомься с семьей, — сказал Габриэль.
Он указывал на нас по очереди.
— Кристофер, Бен, Эли, Дерек, Таня, Коннор. И Фэллон.
Я почувствовала волнение, мой живот нервно сжался.
Патрик улыбнулся мне, его серые глаза запылали.
— Приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже.
— Как доехал? — спросил Бен.
— Хорошо, спасибо. Снег еще не пошел, хотя, думаю, что скоро начнется.
Его взгляд устремился на коробку на столе, и его глаза расширились.
— Это то, что я думаю?
— Все четыре фунта, — ответил Гейб, давая ему получше рассмотреть. — Хочешь подержать?
— О, нет, — сказал Патрик с усмешкой, подняв руки и отступая на шаг. — Определенно нет. Я не хочу даже части ее.
— Кто не хотел бы часть короны? — спросил Бен, похлопывая Гейба по спине. — Все это могущество. Славу.
Он оглядел гостиную, которая видала лучшие дни.
— Волшебство.
— Я уверен, что это прекрасно, но рад поверить вам на слово. Вы готовитесь к инициации Коннора?
— Да. Хочешь к нам присоединиться?
Инициация обычно была семейным делом, но Гейб знал, когда нужно делать мирные предложения.
Патрик покачал головой.
— Спасибо, но я не хочу навязываться. И я в городе всего на ночь. Утром уезжаю.
Он имел в виду, что был в городе, только чтобы встретиться со мной. Что каким-то образом сделало суть потенциального партнера еще более безвкусной.
Габриэль улыбнулся.
— В следующий раз ты должен остаться подольше, чтобы прочувствовать Чикаго. Это великолепный город.
— Выглядит заманчиво, — сказал он. — По крайней мере то, что я видел из машины. Я увижу еще больше по дороге в отель.
Гейб кивнул.
— Так как ты тут только на некоторое время, мы узнаем все из твоих волос.
Гейб посмотрел на остальную часть семьи, которая начала неловко прочищать горло. Бен подмигнул мне, поднял коробку и направился к выходу из комнаты.
Воздух — и магия в нем — стал менее плотным.
— Они... густые, — сказал Патрик.
Я пожала плечами.
— У меня много братьев. Это наихудший сценарий для потенциальных партнеров.
Он посмотрел на меня с любопытством.
— Ты совсем не такая, какой я ожидал.
Я не была уверена, как это воспринимать.
— А чего ты ожидал?
— Светскую львицу, я думаю.
Он осмотрел меня, от волос до одежды.
— Менее серьезную. Более смешливую.
— Я определенно не смешливая. Но могу убить человека сорока-двумя различными способами.
— Сорока-двумя. Это впечатляет. Я уважаю женщин, которые могут сами о себе позаботиться.
Он оглядел комнату.
— У меня машина снаружи. Хочешь прокатиться?
Братская магия — надежда и озабоченность — просочилась из соседней комнаты. Пространство казалось хорошей идеей.
— Больше, чем ты можешь себе представить.
Я направилась к двери.



 
ЭнфисДата: Пятница, 24.10.2014, 05:40 | Сообщение # 4
Ты можешь гораздо больше, чем думаешь...
Группа: Администратор
Сообщений: 345
Награды: 14
Репутация: 76
Статус: Offline
Глава 3

Я надела свое пальто на выходе, но оно едва спасало от холодного воздуха. Воздух был холодный и тяжелый, непривычно тихий. Я согласилась с Патриком; снегопад приближался.
Гладкий, черный внедорожник стоял на гравийной дорожке перед домом. Мужчина в гладком черном костюме — бритоголовый, с темными глазами и пирсингом — придерживал открытой заднюю дверь.
Патрик указал на водителя.
— Том Уэбб, это Фэллон Киин. Фэллон, Том Уэбб. Он помогает семье в течении многих лет.
Я не знала подробностей бизнеса Йорков, но он был как-то связан с древесиной. Если у Патрика был водитель, я предположила, что дела с бизнесом шли хорошо.
Уэбб улыбнулся, но его глаза все еще оценивали. Я прочла преданность в его взгляде, факт, что он снял с меня мерку и обдумывал, была ли я подходящей женщиной для любимого сына Йорков.
Я скользнула на заднее сидение, Патрик последовал за мной.
— Приятной поездки, — сказала я, когда Том закрыл за нами дверь.
Ухмылка Патрика была застенчивой.
— Спасибо. Мне нужно пространство.
Он жестом указал на свои длинные ноги, которые вытянул. Его плечи практически полностью заполнили его половину заднего сидения.
— Куда едем? — спросил Патрик.
Было темно, и это был Февраль. Было так много всего, что можно увидеть с заднего сидения машины.
— Ну, если ты никогда не был в Чикаго, я обязана показать тебе небо над ним.
Я наклонилась к переднему сидению.
— Езжай налево, и когда выедешь на главную дорогу, поверни направо. В трех милях отсюда будет мемориальная доска. Остановись, когда увидишь ее.
— Понял, — сказал Том.
Поднялось тонированное окно, отделяя передние и задние сидения, мы отъехали от дома и направились по длинной, гравийной дорожке.
Патрик посмотрел на меня с интересом.
— Археологическая экскурсия?
— Не совсем, — ответила я. — Ты увидишь, когда мы туда доберемся.
— Я всегда за приключения, — сказал он с улыбкой. — Расскажи о себе. Помимо того, что ты следующая в очереди на управление Северо-Американской Центральной Стаей.
Его тон был саркастическим, что помогло мне расслабиться. Было много других потенциалов — мужчин, с которыми я пила кофе или ела пиццу — у которых первые вопросы были о Габриэле, правлении, Стае. Они проносились через отбор Габриэля и интересовались мной только потому, что я могла помочь им приблизиться к нему.
Потенциалам нравилось то, что придавало процессу плохую особенность. Но я стала знатоком в отпугивании их, прикидываясь достаточно безумной, чтобы они изменили свое решение. И если они начинали распускать руки, коленка по шарам ставила их на место.
— Мне двадцать семь. Я люблю музыку. Я наслаждаюсь кофе и хорошими бубликами. Я верю в сказки, но не в фей-крестных.
— Этот список звучит хорошо отрепетированным.
— Я встречала достаточно потенциалов.
— И никто не заинтересовал?
— Каждый интересен по своему.
Я пожала плечами.
— Но для отношений нужно больше, чем заинтересованность.
— Искра, — сказал он, глядя в окно. — Им нужна искра.
По его тону я догадалась, что ранее у него появилась эта искра. Так как он был со мной в машине, я предположила, что ему не удалось ее обуздать.
— Это один из вариантов. Что насчет тебя?
Он пожал плечами.
— Я бы сказал, что отношусь к типу людей, которые проводят время на свежем воздухе. Я люблю рыбачить. Путешествовать. Рубить лес.
— Ты дровосек.
Он от души рассмеялся.
— Ага. Думаю, можно и так сказать.
Он согнул впечатляющий бицепс.
— Это держит в форме.
— Я вижу.
— Могу я задать тебе вопрос?
Я кивнула.
— Это... это то, чего ты действительно хочешь? Я имею в виду, все это обстоятельство с потенциалами?
Я посмотрела в окно, наблюдая за сменяющимися фермерскими землями, поскольку Том вел машину в неторопливом темпе.
— Я хочу, чтобы моя семья была в безопасности. И хочу, чтобы Стая была сплоченной. Крепкой. Хочу партнера, которого одобрит семья и все удачно сложится.
В четырехсотый раз я жалела, что Джефф был другим видом животного. Но он мог изменить себя не больше, чем я себя, войти в другую семью, или сделать на одного Киина меньше.
Сейчас речь не о Джеффе, напомнила я себе, и заставила себя сосредоточиться на Патрике. Я взяла на себя обязательство довести это до конца, поэтому он заслуживает моего полного внимания.
Я посмотрела на Патрика.
— Что насчет тебя? Ты хочешь эти потенциальные обстоятельства?
— Я хочу связи. Я хочу, чтобы моя семья была счастлива.
Он задергал золотой перстень на правой руке, на котором был выгравирован замысловатый герб.
— Мой отец стареет. Ему не очень хорошо.
— Мне жаль это слышать.
Оборотни, как правило, были здоровой группой; превращение в форму животных излечивало большинство вещей, которые причиняли боль нашим человеческим формам. Но животные тоже болели, и для этого не было простого лечения.
— Я полагаю, это добавляет давления для поисков кого-то.
Патрик невесело рассмеялся.
— Это один из вариантов. Если я еще раз услышу слово "наследие", то, наверное, ударю кого-нибудь.
— Я это сделала.
Он посмотрел на меня с развлечением.
— Серьезно?
— Ага.
Я положила ногу на ногу, потряхивая верхней. Это была привычка, обычно вызываемая слишком большим количеством кофеина. Сегодня, я могла винить старомодные нервы.
— Робин Свифт послал друга своей семьи.
Робин был Апексом Западной Стаи.
— Приглашал меня на ужин в самый дорогой ресторан Чикаго — или так он сказал мне. Шесть или семь раз. И пока мы были там, читал мне лекции об уважении наследия.
— И ты ударила его в ресторане?
Я усмехнулась.
— Нет, я ударила его, когда он сказал мне, что моя единственная задача это вынашивать его детей, а затем засунул руку мне под рубашку.
Патрик ухмыльнулся.
— Хорошо вдарила?
— Сломала нос.
— Хорошая девочка.
Мы замедлились, и я подняла голову, чтобы увидеть знакомую металлическую мемориальную доску на обочине дороги. Том повернул машину на обочину, которая остановилась у забора.
— Что теперь? — спросил Патрик.
— Это все еще сюрприз, — ответила я, выбираясь из машины, когда Том открыл дверь.
Патрик прошептал инструкции Тому, затем последовал за мной через открытые ворота. Мы хрустели по снегу через небольшое поле, где на страже стоял покрытый виноградной лозой дымоход, единственная оставшаяся часть здания.
С руками в карманах, Патрик уставился на дымоход.
— Что здесь было?
— Иезуитская организация[3], потом церковь. Во всяком случае, давным-давно.
Он пробежал пальцами по грубому камню, что-то, что я делала дюжину раз.
— Как ты нашла ее?
— Полнолуние, — призналась я с улыбкой. — Я не могла уснуть, так что бегала до тех пор, пока не могла больше бежать. И попала сюда.
— Здесь много истории, — сказал Патрик, оглядываясь вокруг. — Много силы.
Я кивнула.
— Иногда я задаюсь вопросом, я ее нашла, или она меня. Но это на самом деле не то, что я хотела тебе показать. Сюда.
Он шел в ногу позади меня, и мы шли в молчании до небольшого холма на другом конце поля. К тому времени, когда мы достигли вершины, я, наконец, согрелась.
— Вот почему мы здесь, — сказала я, когда он встал рядом со мной, и я услышала резкий вдох.
Чикаго лежал перед нами, словно одеяло света, здания, возвышающиеся над горизонтом, как пульсация сердца чертили диаграмму на небе.
Мемфис всегда будет домом для меня, но я, конечно, понимала притягательность Города Ветров. Архитектура, еда, политика. Это было важной частью развития Америки, даже если по-прежнему носило шрамы.
— Здесь впечатляющий вид.
— Ага, мне нравится. И мне нравится Чикаго. Он не дом — пока нет — но мне нравится.
— Куча энергии, — сказал Патрик.
— Да, — согласилась я. — Так и есть. Ты из Висконсина?
Он кивнул.
— Семья из Уосау, в центре штата. Большинство из них до сих пор живут там. У меня домик на озере к северу от Шебогайна. Там тихо, особенно зимой. Никаких туристов. Говоря о туристах, завтра много народа приедет для инициации?
Резкая смена темы разговора заставила меня оглянуться на него, задаваясь вопросом о его мотиве. Но если он пытался нарыть подробную информацию о Конноре или событии, язык его тела его не выдал. Его пристальный взгляд по-прежнему был на горизонте.
Тем не менее, я тщательно подбирала слова.
— В основном близкие друзья и семья.
— Церемония будет в церкви?
— Св. Бриджета.
Местоположение не было секретом, особенно после того, как Габриэль пригласил его.
— Это в Украинской Деревне.
Мы не выбирали место из-за религиозных убеждений, а потому, что она была в центре нашего любимого района, и точкой сбора собраний Стаи. У нас была связь с этим местом.
Он кивнул, но я видела, что ответ не удовлетворил его.
— Тебя беспокоит то, что он получит корону? Вместо тебя, я имею в виду?
Я подумала, что это то, что действительно было у него на уме.
— Нет, — ответил он. — А должно?
Он снова поднял руки.
— Только без обид. Я просто думаю, если бы это был я, я бы разозлился. Что мою судьбу предопределяют. Ты не должна реагировать на это. И я не хотел тебя расстраивать. Мне на самом деле любопытно.
Какое-то время я молчала, и когда оглянулась на него, обнаружила его хмурящимся на горизонт.
— Я нахожусь в совершенно иной ситуации, — сказал он. — Моя жизнь, как твоя, была основана вокруг семьи, но динамика другая. Ты часть семьи Апекса. Для остальных из нас, это нечто важное. Ты важная персона. Так что мне просто интересно, чувствует ли кто-то еще в момент вручения короны нечто важное.
Это было важным делом. Но не таким, каким он думал.
Было большим делом, что Таня и Габриэль, после нескольких лет и более скорби, чего бы я не пожелала никому, забеременили. Нечто важное, что Коннор благополучно родился после сложной беременности. Большое дело, что у меня был здоровый и счастливый племянник.
— Семья это семья, — просто сказала я. — И Стая это Стая.
Час спустя, внедорожник снова подъехал к дому.
Патрик посмотрел на меня.
— Я получил удовольствие от встречи с тобой, Фэллон. Я остановился в отеле Меридиан. У них фантастический бар, и я бы хотел пригласить тебя выпить.
— Я не думаю, что согласна на это сегодня вечером, с завтрашней инициацией. Но спасибо за предложение.
— Ты уверена, что я не могу изменить твое решение?
Не дожидаясь ответа, Патрик приблизился, прижимая свои губы к моим, приводя его лучший аргумент. Его губы были мягкими, и он поднял руку к моему лицу, бесспорно сильную. Он приподнял мой подбородок, затем углубил поцелуй.
Магия, комфортная животному, пульсировала по всему моему телу, образовывая мурашки на моих руках. Моя магия воодушевилась, возросла, чтобы встретить это, и наполнила машину энергией, когда Патрик углубил поцелуй.
Наша магия была явно совместима. Но дальше этого дело не пошло. Не было никакого ангельского хора. Никакой внезапной музыки. Никакого покалывания или подергивания немагического вида.
Та часть меня, которая хотела продолжать тусоваться с Джеффом, была в восторге. Еще одно свидание с потенциалом не прокатило.
Но часть, которая была обязана семье и Стае, чувствовала себя виноватой. Я недостаточно старалась? Подрывая любые шансы этих парней покорить меня?
Патрик отстранился и посмотрел на меня.
— Я чувствую, что твое сердце не лежит к этому.
У меня не было слов, чтобы ответить, но он был абсолютно прав. Мое сердце было в другом месте, большей частью думая о тигре, который, должно быть, мерил шагами свою квартиру.
— Мне жаль, — сказала я.
Он улыбнулся. Это была такая восхитительная улыбка. Но она абсолютно ничего не значила для меня.
— Никаких обид, — сказал он. — Сердце хочет того, чего хочет сердце.
Я скользнула к двери, и когда Том открыл ее, выбралась наружу.
— Я надеюсь, ты найдешь его, — сказал Патрик.
— Мы оба, ты и я, — пробормотала я.
В доме было тихо и темно. После первых нескольких потенциалов, вся семья ждала в гостиной, когда я приду и обо всем доложу. После десятерых они перестали дожидаться.
Мы уже далеко ушли за десятерых.
Я сняла сапоги и повесила пальто, затем направилась наверх в мою спальню на втором этаже. Мир мог быть в беспорядке, но моя спальня не была. Она была простой, чистой и устроенной — моя передышка от жизни Стаи. Как и моя одежда, комната была оформлена в оттенках черного, белого и серого. Белая кровать с балдахином была центральным элементом, рядом с комодом я нарисовала черно-белый шевронный рисунок[4].
Я вытащила верхний ящик комода и просмотрела содержимое. Футболки и пижамы на зимний период, откровенные ночные рубашки для жарких ночей или особых случаев. К сожалению, на них до сих пор висели бирки.
— Когда-нибудь, — пробормотала я, отодвигая их в сторону и вытаскивая болотно-серую футболку, впитавшийся аромат одеколона Джеффа заполнил комнату. Футболка была одной из его, с зеленовато-желтым логотипом "Квест Джейкоба" спереди. Он одолжил ее мне, после того, как я попала под ливень, и забыла вернуть ее.
Или решила не делать этого.
Я потянула ее над головой, делая паузу, пока находилась в коконе хлопка и Джеффа, наслаждаясь его ароматом, задаваясь вопросом, на что бы это было похоже, если бы он был там со мной.
Раньше я представляла эту сцену тысячу раз: с выключенным светом, лежа на прохладных простынях, его тело около моего, руки готовы сжать меня в объятиях.
Но это была только фантазия. Сегодня, снова, кровать была пуста — Джеффа заменил, как всегда, холодный вес традиции.
Мне снилось, что я оседлала крышу фермерского дома, по ноге с каждой стороны, с молотком в руке. Черепица, посеревшая от возраста, падала с крыши как чешуя, плывя к земле как перья. Я использовала молоток, чтобы прибить ее обратно, но старания были бесполезны. Она поднималась и уносилась прочь, оставляя кости дома голыми под ней.
— Фэллон!
Мои глаза раскрылись. Я не была на крыше. Я была в своей собственной комнате, распластавшись на животе, рука и нога свисали с края кровати. Молотка не было, но кто-то яростно колотил в дверь спальни.
— Подождите, — сказала я, стряхивая простыню и садясь, зажмурив глаза, пока голова не прекратила кружиться. Я спала как убитая, и моя голова пульсировала так, словно я была с похмелья.
— Иду, — сказала я, когда удары продолжились, и наткнулась на дверь.
Я дернула ее, открывая, и обнаружила Габриэля в дверном проеме, с измученным выражением лица. Под его глазами залегли тени.
— Сейчас, похоже, шесть утра, — сказала я, щурясь от солнца.
Мы спали не много, хотя, как правило, в эти часы раннего дневного света мы отдыхали.
— Что ты хочешь?
— Твою задницу внизу. Корона пропала.
Я надела достаточно одежды, чтобы превратить футболку в домашнюю одежду, и направилась вниз в спортивных штанах и босиком.
Адреналин стучал, заставляя мою кровь бежать и мозг просыпаться. Но я была все еще спросонья, и ощущения, смешивающиеся вместе, заставляли меня чувствовать себя как первокурсник колледжа после ночной гулянки.
Кристофер, Дерек и Бен были уже в гостиной, вновь вокруг открытой коробки.
— Где Эли? — спросила я, когда присоединилась к кругу.
— На кухне, — ответил Бен.
Я заглянула в коробку. Она была пуста. Даже фиолетовая подушка исчезла.
Страх боролся с утомлением и раздражением.
— Я думала, что мы положили корону в сейф, — сказала я.
— Положили. Коробка была там, — ответил Габриэль. — Пустая.
— По крайне мере, там не было пауков, — не задумываясь сказал Бен.
Взгляд искоса Габриэля, на самом деле, казалось остудил воздух в комнате.
— Сейф был открыт. Кому-то удалось взломать замок.
— Кто обнаружил пропажу? И какого черта кто-то был в подвале в гребанных шесть часов утра?
Я не была жаворонком. И была чертовски ворчливой, пока не выпью кофе.
— Никто ничего не обнаруживал.
Я взглянула на дверь. Там стоял Джефф, с растрепанными волосами, в кожаной куртке поверх футболки и в джинсах. Он выглядел сонным, и магия, разлившаяся по комнате, была как орда разъяренных насекомых. Он подошел к нам, но не удостоил меня даже взглядом.
Я предположила, что он был злым, потому что я бросила его прошлой ночью. Но я сделала то, что должна была, и объяснила ему это. Он знал, на что идет. У меня не было времени на истерику, особенно прямо сейчас. У нас была кризисная ситуация.
Бен взглянул между нами, вперил в меня свой пристальный взгляд, с очевидным вопросом в глазах. Но я тряхнула головой. Пропала корона. Наше внимание было сосредоточено на Стае.
Всегда на Стае.
— Сработала сигнализация сейфа. Система прислала мне сообщение, — сказал Джефф.
Бен нахмурился.
— Почему сигнал пришел тебе?
— Потому что я сделал его ответственным за систему безопасности, — ответил Габриэль.
— Я не получал сообщений о взломе дверей или окон, — сказал Джефф, глядя на него. — Я так понимаю, сигнализация не была включена?
— Мы здесь, как у черта на куличиках, — пробормотал Габриэль. — С каких пор мы должны жить в охранном состоянии?
— С тех пор, как ты стал Апексом Стаи и перевез сюда корону, — возразил Джефф. — Это важно.
Магия Гейба заострилась.
— Я прекрасно осознаю важность проклятой короны. Мне не нужно напоминание.
Благоразумно, Джефф удержался от ответа.
В комнату вошел Эли, с двумя дымящимися чашками кофе в руке. Я надеялась, что одна из них была для меня, и поблагодарила звезды, когда он передал ее.
Первый глоток был горячим, насыщенным, опьяняющим. Я поблагодарила его кивком. Мы с Эли были близки по возрасту, и провели времени больше, чем, наверное, кто-либо еще в семье. Он знал о моей одержимости кофе, и способствовал этому. Что заставило меня любить его еще больше.
— Когда поступил сигнал? — спросил Бен.
Джефф проверил свой телефон.
— Сорок две минуты назад.
Кристофер потер лицо.
— В пять-тридцать гребанного утра? Кто так просыпается, чтобы украсть корону в пять-тридцать гребанного утра?
Бен издал саркастический звук.
— Кто-то, кто хочет корону и не хочет быть пойманным.
— Список подозреваемых? — спросил Эли.
— Каждый от Луизианы до Миннесоты, кто хочет эту проклятую штуку? — предложил Кристофер.
— Только один из этих людей был здесь вчера.
Все оглянулись на Джеффа, который уставился на меня. Злой. Преданный. Я думаю, он, все-таки принял это на свой счет.
Мой живот скрутился от обиды в его глазах.
Я отвела глаза в сторону и посмотрела на Габриэля.
— Он имеет в виду Патрика.
Это то, зачем Патрик приходил сюда? Не встретиться со мной, а подобраться ближе к короне? Он не был первым потенциальным партнером с таким планом.
— Он был здесь, чтобы встретиться с Фэллон, — предложил Бен, подходя ближе ко мне, как будто это могло защитить меня от боли.
Джефф посмотрел на Габриэля.
— Он был здесь, потому что хочет подобраться ближе к короне. И есть два способа сделать это.
Получить корону — или получить девушку?
Габриэль повернулся к нему и скрестил руки, от его тела начала исходить злая магия.
— Это то, что не выходит у тебя из головы, щенок?
Магия росла между ними, яростная и раздраженная, кружа по комнате как дервиш[5]. Оба сердитые, оба обеспокоенные. Ни один из них не собирался признавать это вслух.
Последнее, что нам было нужно, это конфликт внутри Стаи. У нас было кое-что поважнее, о чем беспокоиться.
Эли встал между ними, опережая меня.
— Давайте сделаем вдох. Йорки хорошие люди, достойные люди. Патрик вчера даже не захотел посмотреть на корону. Он казался вполне искренним.
— Таким образом он знает как надо себя вести, — сказал Кристофер.
Он посмотрел на меня.
— Ты была с ним. Что ты думаешь?
Все глаза обернулись ко мне, включая пару голубых, которые не выглядели особо довольными этим.
— Я не знаю.
Я заправила волосы за уши и поймала взгляд Джеффа на футболке, про которую забыла, что одела ее.
Я почувствовала прилив его магии — собственнический и довольный. Он не стал комментировать; но ему и не нужно было. Я спала в его футболке. Это не достаточно говорило?
Но на это не было времени, поэтому я отмахнулась от этого.
— Он казался менее заинтересованным в короне, чем моими чувствами по этому поводу, — сказала я. — Но кто знает?
Джефф вытащил планшет из кармана, начал печатать на экране. У него в руке всегда был гаджет, и этот маленький и гладкий прямоугольник был его новым детищем.
— Я собираюсь проверить камеру.
— Там есть камера? — спросил Эли.
— Это часть моей программы безопасности, — ответил Джефф, глядя в планшет.
Мы стояли молча, пока он играл с интерфейсом камеры.
— Вот, — спустя мгновение сказал Джефф, и мы его окружили.
Изображение на планшете было искажено линзой "рыбий глаз"[6], которая была установлена над дверью, но было невозможно спутать человека на экране: Патрик Йорк подошел к входной двери и проскользнул внутрь. Двенадцать минут спустя он вышел.
Меня замутило. Затошнило от предательства, оскорбила уловка. Я вытерла рукой губы, как будто могла стереть его поцелуй. Он поцеловал меня, а затем пробрался в наш дом и украл самый ценный предмет Стаи.
Но все это произошло так быстро. Я ухватилась за то, что осталось от моей гордости, держа крепко.
— Конечно, он не мог добраться до сейфа, открыть его, и выйти за двенадцать минут?
— Мог, если он обучен, — сказал Кристофер, пожав плечами, когда мы посмотрели на него. — Что? Я знаю, как работает замок.
Бен наклонил голову.
— Мы не можем действительно сказать, взял ли он что-нибудь с собой.
— А что еще он мог взять? — спросила я. — У него не было причин возвращаться в дом. Никаких причин, кроме короны.
Не дожидаясь ответа, я подошла к окну и подняла раму. Ветер был холодным, но облегчение, как и горячие слезы смущения, скользнули вниз по моим щекам.
Я вытерла их, так незаметно, как могла. Не дай Бог, кто-нибудь из них увидит, что я плачу.
— Я могу позвонить Катчеру, — предложил Джефф. — Или Мерит. Или в Чикагский Департамент Полиции. Но полагаю, что вы хотите держать это в кругу дома.
Мерит была внучкой Чака Мерита, вампиром Чикагского Дома Кадоган. Так же, как ее дедушка, она потратила уйму времени на решение сверхъестественных проблем.
— В кругу дома, — сказал Гейб. — Нам не нужно привлекать внимание.
Его тон понизился, углубился, и был грубым от беспокойства.
— Есть возможность, что он знает, как использовать корону?
Молча, Эли взглянул на Джеффа.
— Джефф знает, — сказал Габриэль. — Я сказал ему.
— Я сохраню секрет, — сказал Джефф.
— В таком случае, — сказал Эли, — Я не знаю, как он будет ее использовать. Информацию будет трудно найти, и Йорки были не в теме очень долгое время. Я сомневаюсь, что они даже дружат с кем-то, кто знает. Он упоминал при тебе что-нибудь, Фэллон?
Когда я была уверена, что мое лицо было сухим, я повернулась, посмотрела на братьев.
— Нет. Ни слова.
— Это катастрофа, — сказал Бен.
Я знала, что он имел в виду кражу, но все еще чувствовала себя ответственной. Все эти неприятности, драмы, из-за традиции. Опасность для Стаи, злость Джеффа, беспокойство моих братьев. Наша роль в Стае под угрозой. Все это из-за традиции, которая поместила вора прямо нам под нос. И потому что мужчина, которому мы доверяли из-за этой традиции, предал нас.
Унижение начало уступать гневу. И был только один разумный способ справиться с гневом.
— Я пойду, — сказала я, двигаясь обратно к группе. — Я найду его, надеру ему задницу, и верну корону.
— Я пойду с тобой, — сказал Бен, но Гейб покачал головой.
— Народ заинтересуется, почему мы отправляем половину семьи в крестовый поход за несколько часов до инициации.
— Я пойду с ней.
Мы все посмотрели на Джеффа.
— Они ничего не заподозрят, если мы пойдем вместе.
Потому что мы всегда были вместе. И это говорило о многом.
Габриэль посмотрел между нами, обдумывая.
— Сделайте это. Тем временем я позвоню Ричарду.
— Это разумно? — спросил Эли. — Если он с этим связан...
— Патрик сказал, что его отец болен. Я не знаю, планирует ли он захватить Стаю.
— Или это может быть его последняя попытка стать Апексом, — сказал Бен.
— Я позвоню ему, — сказал Гейб. — Если он в этом участвует, сейчас нет смысла это отрицать. Если у него корона, потому что он хочет Стаю, я сомневаюсь, что он сможет ее удержать.
— Патрик остановился в отеле Меридиан, — сказала я. — Это первое место для проверки.
Гейб проверил дедушкины часы, которые тикали в углу комнаты.
— Инициация в шесть часов. Найдите корону, верните ее домой. Или мы передадим Стаю кому-нибудь другому.


Примечания:
[3] - Иезуи́ты, или Орден Иезуитов — мужской монашеский орден Римско-католической церкви, основанный в 1534 году Игнатием Лойолой и утверждённый Павлом III в 1540 году. Официальное название — Общество Иисуса (лат. Societas Jesu), также Орден св. Игнатия (по имени основателя).
[4] - Шевронный рисунок — Фрактографический рисунок радиального излома (со сдвинутыми выступами), который выглядит наподобие буквы «V»; иногда называется елочным рисунком. Шевронный рисунок обычно образуется на поверхностях хрупкого разрушения в деталях, чья ширина значительно больше, чем их толщина. Шевронный рисунок может быть прослежен обратно к началу трещины.
[5] - Дервиш — человек, обладающий неукротимой энергией.
[6] - Рыбий глаз (объектив) — сверхширокоугольный фотографический объектив, который имеет угол изображения, близкий или больший 180°.



 
ТриадочкаДата: Пятница, 07.11.2014, 00:37 | Сообщение # 5
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 4

Я оделась и встретила Джеффа внизу, где он ждал около парадной двери.
— Я поведу, — сообщила я, и он не стал спорить.
Моя машина была маленькой — купе, который можно было легко припарковать в Чикаго, но имел достаточно лошадиных сил, чтобы быстро бегать. Или сбить потенциала с предательским планом. Не то, чтобы у меня на уме было насилие.
Пока мы ехали в машине в течении десяти минут, Джефф никак не реагировал и ничего не сказал. А затем он удивил меня.
— Прости, — сказал он. — Я был ослом. Ты не заслужила этого. Не тогда, когда ты пытаешься делать правильные вещи для семьи. Это просто… ты не знаешь, каково это для меня.
Я выпучила глаза. Я точно знала, на что это было похоже — потому что была одной их тех, кто жил под тяжестью этого.
— Я точно знаю, каково это для тебя. Ты не знаешь, каково это для меня.
— Тогда расскажи мне. Не отдаляйся.
— Я не отдаляюсь.
— Ты отдаляешься. Ты прячешься за свою семью.
— Я этого не делаю.
— Делаешь. — Его голос смягчился. — Делаешь, Фэл.
Я вздохнула, внезапно почувствовав себя уставшей.
— Мы взрослые, а не дети. Иногда взрослые не получают того, чего хотят. Даже если это причиняет боль, — добавила я после паузы.
Его голос был тихим. Полным надежд.
— И чего же ты хочешь?
Я знала, что он хотел от меня услышать. В чем он нуждался. Но я не могла. Потому что, если бы я призналась ему, себе, что хотела его, что заботилась о нем и нуждалась в нем, тогда мне пришлось бы признать, что все остальное было ложью. Что каждое свидание с потенциалом было фарсом, что я действительно не пыталась найти выгодного партнера на благо Стаи.
Так что я ничего не сказала.
Джефф издал низкое рычание и провел рукой по волосам.
— Клянусь Богом, Фэллон. Иногда…
— Иногда что?
Он вздохнул.
— Иногда жизнь не справедлива.
Он немного помолчал, затем посмотрел на меня и улыбнулся.
— У меня будут неприятности, если я спрошу, как прошло свидание?
— Очень большие неприятности, — ответила я, но не смогла удержаться от улыбки.
И когда я это сделала, мир, казалось, исправился.
— Оно было скучным, до тех пор, знаешь, пока он не вломился в мой дом и не украл право первородства моей семьи.
— Таким образом, ты, вероятно, не будешь с ним снова встречаться. Что означает, что у меня есть шанс.
Отель был расположен в Голд-Косте, в элитном районе к северу от шумного Лупа. Здание отеля соответствовало местным, покрытым плющом таунхаусам, но вестибюль был современным и элегантным, отделанным в оттенках белого и кремового. Дежурные за стойкой регистрации, оба мужчины, с зализанными назад волосами, были одеты в рубашки на пуговицах с закатанными рукавами, подтяжки и галстуки-бабочки. Это было либо очень модно, либо очень пафосно; я точно не была уверена, как именно.
Мы подошли к стойке. Дежурный — Кэш, согласно его бейджику — улыбнулся нам.
— Добро пожаловать в отель Меридиан. Вы регистрируетесь?
— Вообще-то мы ищем постояльца. Патрика Йорка.
— Ах, да.
Он глянул на экран, набрал несколько букв на выдвижной клавиатуре.
— Боюсь, мистер Йорк уже выписался. Всего несколько минут назад.
Я подавила проклятие.
Кэш поднял глаза, извиняясь.
— Чем еще я могу вам помочь?
Мы с Джеффом посмотрели друг на друга, и я предпочла прямоту.
— Мы полагаем, что мистер Йорк непреднамеренно взял кое-что, что принадлежало моей семье.
Глаза Кэша расширились.
— Правда?
Я кивнула.
— Так как он съехал, могли бы мы взглянуть на его номер? Я знаю, что это создает неудобство, но это могло бы помочь моей семье почувствовать себя лучше.
Он поморщился.
— Это не совсем по правилам.
— Постоялец выписался, — напомнила я ему. — Так что нет никаких нарушений правил. Мы просто хотим посмотреть, возможно есть что-нибудь, что он забыл.
Джефф положил руку на стойку, свернутая стодоллоровая купюра была скрытно засунута между пальцами.
— Мы были бы очень признательны.
Глаза Кэша остались нейтральными, но он взял деньги и вручил нам ключ-карту.
— Шестнадцать двадцать-восемь, — сказал он, указывая рукой в сторону лифтов. — Справитесь сами.
Лифт был пуст, и двигался медленно и неуклонно вверх здания, сажая или высаживая постояльцев то тут, то там. Когда мы добрались до шестнадцатого этажа, последовали за стрелками направо, проверяя номера комнат, пока не дошли до 1628.
— Вот он, — сообщила я, протягивая руку за ключом-картой.
Джефф передал ее, и я отперла дверь и толкнула ее.
— Черт, — произнес Джефф, заходя за мной. — Думаю, у Йорков есть деньги.
Если люкс был каким-либо признаком, то он был прав. Главная прихожая вела к ванной, спальне и гостиной с видом на озеро. Мебель была высокого класса, постельное белье шикарным. Шелковые шторы широкими вертикальными полосами висели на окнах. Комната была еще не убрана, что дало нам больше шансов найти какую-нибудь зацепку на то, что он задумал.
— Похоже на то. Вчера он был с водителем.
— Круто, — пробормотал Джефф. — Я возьму спальню. Ты посмотри здесь.
Я подошла к небольшому столику, открыла ящик и просмотрела бесплатные и центральные Чикагские журналы. Я нашла выброшенные квитанции другого постояльца на смотровую площадку Башни Хэнкок[7], датированной больше месяца назад и целлофановую обертку мятного леденца.
Ничего не затерялось между диванными подушками, ничего не было засунуто в подушки. Под диваном я нашла только клочья пыли, мусорное ведро было пустым.
Проверив гостиную, я направилась к двери спальни.
Джефф стянул простыни, подушку и одеяло с кровати и методично проверял их.
— Тумбочки? — спросила я.
— Еще нет, — ответил он, не поднимая головы.
Я подошла к дальней стороне кровати, открыла ящик. Там были обычная Библия и маленький блокнот. Больше ничего. То же самое с тумбочкой с другой стороны.
Когда я проверила обе, встала, положила руки на бедра, и осмотрела комнату. Я не была уверена, что ожидала найти; что-то на подобие того, что он забыл прихватить с собой корону, или след из оставленных крупиц короны в стиле Гензель и Гретель[8].
— Фэллон.
Я подняла глаза. Джефф стоял с другой стороны кровати, жестом подзывая меня подойти. На кровати были четыре небольших рекламных плаката. И в углу плаката у подножия кровати, на ближайшей к двери стороне, был клочок темной ткани.
Он крепко застрял, зацепился за край матрасной пружины, которая проткнулась через покрытие. Я аккуратно потянула его, вытаскивая.
Это был фиолетовый бархат, та же ткань, что и у подушки, на которой лежала корона.
— Боже, — произнес Джефф. — Я надеялся, что это было совпадение. Это действительно отстой.
— Ага, — согласилась я. — Это действительно, действительно отстой.
Я проигнорировала вспышки унижения, села на кровать, достала телефон и послала картинку ткани и отчет Гейбу. Пока мы ждали ответа, я убрала ткань в карман, как доказательство преступления.
Джефф сел рядом со мной.
— Я могу надрать ему задницу, если хочешь.
Я невесело улыбнулась.
— Хотела бы. Но я все еще думаю, что это странно. Я имею в виду, что не знаю его достаточно хорошо, но я бы не заподозрила его в этом. Ворваться в дом? Украсть корону? — Я покачала головой. — Он был таким кротким.
— Если ваше свидание прошло не очень хорошо, возможно, он подумал, что это был его единственный оставшийся вариант. Он говорил что-нибудь, что намекнуло бы, что у него был план?
Я пожала плечами.
— Он спрашивал об инициации. Интересовался, беспокоит ли меня то, что Коннор получает корону вместо меня.
Джефф фыркнул.
— Я удивлен, что ты не надрала ему задницу за это. Или, может, наградила его своим "самым рассерженным" взглядом.
— Моим "самым рассерженным" взглядом?
— Ну да, знаешь.
Он повернулся ко мне лицом, опустил подбородок и одарил меня искусным жестоким взглядом.
— Я так не делаю.
— О, еще как делаешь, — заверил он. — Ты очень самоуверенная.
— Я не самоуверенная. Я просто права. Обычно.
— И очень недовольна, когда ты ошибаешься. Особенно, когда я прав.
У меня началась пульсирующая головная боль, и его словесные игры не помогали. Я закрыла глаза и потерла виски.
— Что за дерьмовый день.
— По царски, — ответил Джефф, усмехаясь игрой слов. — Но я могу сделать его лучше.
Я почти рассмеялась от бравады в его голосе, но Джефф двинулся слишком быстро. Прежде, чем я успела возразить, его губы встретились с моими, отсекая возражения. Он наклонился вперед, его настойчивый рот, рука на моей щеке. Он целовал меня с жадностью, с рвением, как мужчина, которому долгое время отказывали.
Я позволила ему целовать себя. Я позволила ему соблазнить себя укусами и поцелуями, и рукой, которая ласкала мою щеку. А потом я поцеловала его в ответ, мои пальцы скользнули в его волосы, притягивая его ко мне.
Его магия рванулась вперед. Тогда как магия Патрика смешалась с моей, Джеффа танцевала, дразнила и соблазняла. Она окутала нас обоих, намекая на огонь, который мы могли так легко разжечь…
До тех пор, пока я не вспомнила, где мы были, и что там делали.
Искра угасла.
Я встала с трясущимися коленями, и отошла от него, мое сердце колотилось в груди как бой литавры[9].
— Джефф, мы не можем. Я не могу.
— Ты можешь, — отрезал Джефф, потирая рукой лицо с очевидным разочарованием. — Но не станешь.
— Это не справедливо.
Он посмотрел на меня, с печалью в глазах.
— Ничто из этого не справедливо, Фэллон. Для обоих из нас.
Зазвонил мой телефон.
Мы таращились друг на друга до третьего гудка, затем я заставила себя проверить экран. Это был Габриэль.
— Алло?
— Я говорил с Ричардом. Он ничего не знает о короне или инициации. Я думаю, он был честен. Но он признал, что был обеспокоен Патриком.
— Я включаю тебя на громкую связь, — предупредила я. — Что ты имеешь в виду, под он обеспокоен Патриком?
— Я не совсем уверен. Я также не уверен, насколько четко он видит вещи.
— Из-за болезни?
— Ага. У него нет силы, к которой он привык. Также, я не уверен, что у него все хорошо с памятью. Он знает, что угасает, и волновался, как Патрик будет с этим справляться.
— Если мы правы и он взял корону, то он не будет с ней обращаться правильно, — сказал Джефф. — Мы должны выяснить, куда он двинется дальше.
— Ричард сказал, что он вернулся домой.
— В который из них? — спросила я, размышляя над нашим разговором. — У него их два — семейный дом в Уосау, и хижина возле Шебогайна.
— Вы ближе к Шебогайну, — ответил Габриэль. — Вы поедете туда. Я пошлю Дэмиена в Уосау.
Дэмиен Гарса был одним из надежных членов Стаи Габриэля, тихий мужчина, со склонностью к решению грязных проблем Стаи.
Я посмотрела на Джеффа, который кивнул.
— Мы уже выезжаем.
Патрик не дал мне своего адреса, но для этого у меня был Джефф. В дополнение к его игровым навыкам, он был мастером работы в Интернете. Он мог найти иголку в двоичном стоге сена и сделал это, в данном случае, достав адрес Патрика и пробив GPS.
Мы с Джеффом не проронили ни слова о поцелуе, да и почти не говорили по дороге на сервер. Но напряжение в воздухе было очевидным. Я знала, что рано или поздно нам придется поговорить об этом, но не прямо сейчас. Дело в первую очередь.
Хижина была частью лесного района возле озера, скопление домиков и хижин, вероятно, использовалось Чикагцами, чтобы сбежать из города летом. Но была зима, и озеро было покрыто льдом; большинство домов выглядело пустыми, у их дверей собрались сугробы.
Дом Патрика Йорка, деревянную хижину, было легко определить — дорожка была расчищена, и из трубы валил дым.
Мы припарковались ста футами ниже по дороге, вышли из машины, и посмотрели друг на друга.
— Если корона у него, он захочет сохранить ее. Мы должны быть готовы к бою.
Джефф кивнул.
— Ты взяла оружие?
— Я и есть оружие.
Он наградил меня язвительным взглядом.
— Клинки, — сказала я. — На всякий случай, у меня есть клинки.
У меня было два кинжала, выгравированные и прекрасные, спрятанные у меня в сапогах.
— А у тебя?
— То же самое.
Он застегнул свою кожаную куртку, кивнул, и мы двинулись к хижине в лесу. Пока мы шли, начал падать снег, большими и красивыми хлопьями, которые быстро покрыли землю пушистым белым одеялом.
Мы добрались до конца дороги и остановились у почтового ящика.
— Я не вижу задней двери, — сказал Джефф. — Либо он выберется через окно, или придет прямо к нам.
Я кивнула и повернулась, чтобы пойти к двери, но Джефф схватил меня за руку прежде, чем я смогла двинуться. Меня пронзила молния вожделения и магии, за которой незамедлительно последовала волна сожаления.
— Будь осторожна, — прошептал он, отпуская мою руку и идя в ногу возле меня.
Патрик Йорк открыл дверь в футболке и джинсах, с белым кухонным полотенцем в руке. Запах завтрака — бекона, яиц, сыра — донесся из комнаты.
Моему мозгу потребовалась минута, чтобы все осмыслить. Какой вор будет готовить после кражи короны?
Патрик лучезарно мне улыбнулся, в его глазах было удивление, которое перешло к подозрению, когда он увидел Джеффа.
— Фэллон. Что ты здесь делаешь?
— Патрик, это Джефф Кристофер. Он член САЦ и друг семьи. Мы можем войти? Нам надо поговорить. Это дела Стаи.
Он выглядел растерянным, вытер руки о полотенце, прежде чем отодвинуться в сторону, чтобы пропустить нас.
— Конечно.
Мы зашли внутрь, и Джефф закрыл за нами дверь. Интерьер хижины был приятным, деревянные стены, мебель, сделанная из бревен и покрытая клетчатой тканью. Рыболовные снасти висели на стене возле старинных плакатов, рекламирующих отдых на Великих Озерах[10].
Патрик положил полотенце на стол и скрестил руки на груди.
— О чем, конкретно, идет речь?
— У нас нет времени на тонкости, так что перейду сразу к сути. Корона пропала. Факты указывают на то, что ее взял ты.
Тяжесть обвинения, казалось, на самом деле толкнула его, и он сделал шаг назад, его взгляд метался между мной и Джеффом.
— Простите... вы думаете, что я украл корону? Корону Стаи?
— Ты это сделал? — спросил Джефф с враждебностью, которую даже не потрудился скрыть.
— Нет, я этого не делал.
Он посмотрел на меня.
— Я говорил тебе, что не заинтересован в короне. И я уверен, какой бы подонок ни украл ее, ко мне это не имеет никакого отношения. Это из-за того, что мы говорили об инициации?
— Это потому, что у нас есть видео, где ты возвращаешься в дом. Вламываешься, а затем уходишь.
Патрик закрыл глаза и очень долго молчал.
— Черт возьми, — произнес он наконец. — Я знал, что это доставит неприятности. Знал это, и проигнорировал свои инстинкты.
Он махнул рукой в сторону пальто и курток, которые висели на противоположной стене, и когда я кивнула, подошел к черной куртке, которую одевал прошлой ночью. Он сунул руку в карман и достал пару кожаных перчаток.
Эти же кожаные перчатки он снял, когда впервые прибыл в дом.
— Я, должно быть, обронил одну, и не обнаружил этого до тех пор, пока мы практически не добрались до города. Они принадлежали моему отцу, и я просто не хотел оставлять ее там.
Он виновато посмотрел на меня.
— Я просто подумал, что было бы проще, если бы я никого не будил.
Он имел в виду, что таким образом не должен был видеть меня снова.
Джеффа не волновала причина; он не купился на оправдание.
— Так ты утверждаешь, что вернулся и вломился в дом, чтобы забрать кожаную перчатку.
Патрик свирепо посмотрел на Джеффа.
— Я этого не утверждаю. Это именно то, что я сделал.
— Согласно нашим видео, ты единственный, кто входил и выходил из дома, — сообщила я.
— И у вас камеры над каждой дверью и окном?
Я взглянула на Джеффа, который покачал головой.
— Только над парадной дверью.
— Ну вот. Я, возможно, был единственным, кто входил и выходил через парадную дверь, но явно кто-то еще вошел и вышел из дома. Послушай, мне жаль, что корона пропала. Я уверен, что это создает бурю политического дерьма для твоей семьи. Но вы взяли не того парня.
Он обвел жестом комнату.
— Я похож на того, кто готов принять руководство Стаи? Похоже, что я готовлюсь к перевороту? Ради Бога, у меня еда готовится в духовке.
— А что насчет этого?
Я вытащила клочок бархата из кармана, держа его на протянутой ладони.
Он наклонился вперед, чтобы взглянуть на него.
— Я не знаю, что это.
— Это от подушки, на которой лежала корона, — сообщил Джефф.
— И какое это имеет ко мне отношение?
— Он был в твоем гостиничном номере в Меридиане.
— В моем гостиничном... — начал он, затем замолчал.
Его щеки залил румянец.
— А. Это... неловко.
Он откашлялся, виновато посмотрел на меня.
— Когда я вернулся в отель, пошел выпить в бар. Я кое-кого встретил. Я не планировал с кем-то знакомиться, но это случилось.
Он помолчал.
— Я не возвращался в свою комнату, если вы понимаете, что я имею в виду.
Я собиралась начать называть прошлые двадцать четыре часа Ночью Тысячи Унижений.
Джефф, однако, не был унижен. Он был разъярен.
— Ты отвергаешь Фэллон Киин, а потом развлекаешься с какой-то шалавой из бара?
Мы оба уставились на Джеффа.
— Джефф.
— Что? Мне плевать, Йорк он или Киин, или Старый МакДональд[11]. Его нужно немного поучить чертовой галантности.
Патрик был, как минимум, на восемьдесят фунтов тяжелее Джеффа, но это не помешало Джеффу сделать угрожающий шаг вперед.
— Притормози, — сказал Патрик, подняв руки. — У тебя неправильное представление. Фэллон та, кто не был заинтересован, а не я.
Джефф приподнял брови.
— Да ну?
— Эй, идиоты, у нас корона пропала, — напомнила я им, не обращая внимания на внезапную ухмылку на лице Джеффа. — Мы можем вернуться к этому?
Патрик посмотрел на меня.
— Дело в том, что я не был в номере.
— Он был зарегистрирован на твое имя, — сказал Джефф. — Они знали, что ты там регистрировался. Если ты там не останавливался, тогда кто это был?
На лице Патрика вращались эмоции, от отрицания до замешательства и гнева.
— Том, — наконец сказал он. — Я отдал номер Тому.
— Кто такой Том? — спросил Джефф.
— Водитель, — ответила я, когда на нас надавил вес истины.
Патрик покачал головой.
— Он бы не сделал такого семье. Не поставил бы нас в такое положение. Не создал бы такую опасность для нас.
— Возможно, он делает это не ради семьи, — тихо сказал Джефф. — Может, он делает это для семьи. Чтобы дать Йоркам власть.
Патрик покачал головой.
— Мой отец болен. У него нет силы, и он не заинтересован в короне.
— Он и не должен быть заинтересован, — сказала я. — Возможно, Том заинтересован достаточно за вас обоих.
Патрик хотел отрицать это; это было понятно по его лицу. Но он рассмотрел это, обдумал, и, в конечном итоге, кивнул.
— Я сказал ему, что он не обязан ехать со мной в город. Но он настаивал, хотел поехать. Он сказал, что это было важным делом для меня, иметь возможность встретиться с Фэллон Киин. Я думаю, это был удобный для него случай.
— Где он сейчас?
— Он поехал в город за продуктами.
Как по команде, снаружи хлопнули двери машины.
— Как вы хотите с этим разобраться? — спросил Патрик.
— Пусть зайдет в дом. Нам будет проще разобраться с ним здесь, чем он будет слоняться по всему Висконсину.
Патрик кивнул. Я проскользнула на кухню, а Джефф остался в гостиной, отступая в угол на противоположной стороне, чтобы преградить Тому путь наружу.
Дверь открылась, и Том вошел внутрь, с сумкой с продуктами в руках, свежий снег покрывал его шапку и плечи.
— Принес продукты, босс.
Он осмотрелся, словно жертва, учуявшая хищника, вероятно, уловив чужую магию, которая пропитала хижину.
Патрик вошел в комнату. Джефф двинулся к входной двери, блокируя ее своим телом.
Том бросил взгляд на комнату, и его глаза стали неприветливыми.
— Том, — начал Патрик. — Они здесь, чтобы поговорить с тобой. Они говорят, что корона у тебя.
Глаза Тому сощурились.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Я зашла в комнату.
— Давай не будем делать все сложнее, что оно должно быть.
Он презрительно посмотрел на меня, затем снова перевел взгляд на Патрика.
— Эта корона должна быть твоей. Ты заслужил ее. Должен иметь ее. Твоя семья старше. Больше работала. Есть все, для того, чтобы показать это.
Патрик выглядел абсолютно растерянным. Я не думала, что кто-то может подделать такое изумление, так что я вычеркнула его, как потенциального сообщника.
— Ты говоришь об измене, — сказал Патрик.
— Я говорю о том, что является правильным, — настаивал Том, тыча указательным пальцем в воздух, как будто это подчеркивало его слова. — Ты знаешь, кто должен управлять Стаей? Ты. Не ебучий Габриэль Киин.
Я приблизилась к нему.
— Где она, Том? Куда ты дел корону?
Он посмотрел на меня, его губы искривились.
— Что, Габриэль не может биться в его собственной битве? Отправил свою маленькую шлюшку, чтобы сделать это?
Свет и магия прорвались в комнату.
Джефф обернулся, тигр появился из облака магии, оттуда, где стоял человек, двенадцать футов бело-черной шерсти и мышц. Он раскрыл пасть и зарычал, обнажив клыки, в окнах задрожали стекла.
Я сделала еще один шаг вперед.
— Вот в чем дело, Том. Это Джефф Кристофер, один из любимых оборотней Габриэля. Он хороший друг, и его не особо волнуют оскорбления. И я не думаю, что он что-то ел в течении нескольких часов.
Я взглянула на Джеффа.
— Сильно голоден?
Он угрожающе зарычал.
Том поглядел между нами, затем схватил ближайший предмет мебели — высокий стеллаж — и опрокинул его на нас. Стекло, дерево и безделушки с треском повалились на пол, когда мы с Патриком отскочили назад, чтобы избежать падения.
Том бросился вперед, выбежал из двери и помчался по подъездной дорожке. Еще одна вспышка света, и он обернулся в тощего, черного волка, затем скрылся в темноте.
— Вперед! — крикнула я Джеффу, который прорвался в дверь в след за ним.
Я оглянулась на Патрика.
— Останься здесь на случай, если он вернется. И позвони Габриэлю — расскажи, что произошло.
Патрик кивнул и вытащил телефон, осторожно отводя взгляд, когда я сняла одежду и бросила ее в кучу. Магия обращения, к сожалению, не очень хорошо влияет на одежду. Если хотите сохранить ее, тогда в первую очередь снимите ее.
Голая в дверях, снег жалил мою кожу, я прыгнула... и позволила магии накрыть меня. К моменту, когда достигла земли, я уже была в своей животной форме. Серый волк, глаза такие же янтарные, как мои собственные. Мой разум остался человеческим, но чувства были животными. Мир открыл запахи и звуки, которые я не могла выявить в человеческой форме, в том числе и след запаха и магии, которые сейчас вели в лес перед нами.
Я бросилась вперед, снег хрустел под моими лапами, и побежала в лес. Там не было тропинки, но они прорубались через заснеженные заросли, ветки трещали и гнулись под тяжестью их тел. Я прибавила скорости, напрягая уши, чтобы расслышать их... и ничего не слышала до того, как раздался кошачий рев.
Джефф, подумала я с тревогой, лапы заработали все быстрее и быстрее по снегу, мое сердце начало барабанить в груди. Пройдя дальше несколько футов, я нашла их сплетенных на земле в клубок, белая и черная шерсть на фоне свежевыпавшего снега. Кровь забрызгала землю под ними, когда они перекатывались. Джефф был изрядно крупнее, но Том был меньше, более проворным.
Они перекатывались, Том вцепился в заднюю лапу Джеффа, пока Джефф не скинул его. Том отскочил и покатился, в то время как Джефф обнажил зубы и проревел свое расстройство в ночь.
Моя очередь, подумала я. Склонив голову, я шагнула вперед, оскалив зубы. Том поднялся, встряхнулся после падения, и снова оскалился, решаясь атаковать меня. Его морда была в крови, что разозлило меня еще больше.
Я прыгнула, приземляясь ему на спину, царапая и кусая, чтобы заставить его подчиниться. Он перевернулся, прижимая меня к снегу, пока не взвизгнул и не отскочил, шмоток шерсти и кожи Тома свисал из пасти Джеффа. Когда играете с большими кошками, просто не можете не пострадать.
Я перекатилась и поднялась, тогда как Джефф снова прыгнул на Тома, погружая когти в его шею и отшвыривая его вперед как чучело животного. Но Том все еще не сдавался. Он кое-как поднялся на лапы, глаза сузились губы искривились в жутком подобии улыбки. Мордой ко мне, он двинулся вперед, делая медленные шаги, с насильственным намерением в глазах.
Он бросился вперед, и я подготовилась к столкновению. Но толчок пришел с другой стороны. Джефф бросился вперед, отталкивая меня в сторону, так что их тела, настолько большие и мощные, столкнулись со звуком раската грома, передние лапы в воздухе, сдирая шерсть и плоть.
Они дрались, несколько сотен фунтов борющихся животных, и ударялись о землю с силой землетрясения, вбиваясь в землю с силой танка. Я попыталась отползти с их пути, но недостаточно быстро. Том дернулся и мне прилетело его задней лапой, от чего меня отшвырнуло назад.
Я врезалась в дерево, голова ударилась об кору, и весь мир перевернулся вверх тормашками. Мое зрение разтроилось, и звук стал бешеным потоком.
Шли минуты, пока я валялась в снегу, лишь смутно осознавая шарканье, движение, рев. И затем, наконец, мягкий толчок в мое бедро.
Я подняла голову. Джефф потерся своей массивной головой об меня, как домашняя кошка. Он смотрел на меня мордой тигра, но беспокойство в его глазах было очень даже Джеффа Кристофера.
Он издал ворчащий звук, и снова толкнул мое бедро. Я перекатилась и попыталась подняться на ноги. Потребовалось две попытки, прежде чем мне удалось встать, всеми четырьмя лапами на землю.
В лесу было тихо и спокойно, снег все еще падал крупными, тяжелыми хлопьями. Тома нигде не было. Джефф позволил ему уйти, чтобы убедиться, что я была в порядке.
Он подтолкнул меня снова, более мягко, хакер в теле большой кошки, который пришел мне на помощь, который не вытерпел оскорбления, направленные в мою сторону, который хотел меня не смотря ни на что.
Когда шум в моей голове стих до монотонного гула, мы побрели обратно через лес.
Мы снова вышли на главную дорогу, все было белое от снега. Черного внедорожника Тома уже не было, не было никаких следов от слоя снега.
Мы вернулись в дом, обернулись в человеческую форму и оделись.
Патрик сидел на диване в клеточку, сложив руки перед собой. Он уставился в пол, шок все еще ясно читался на его лице.
— Я говорил с Габриэлем, — сообщил он, поднимая глаза, когда мы зашли в комнату. — Он сказал, что говорил с моим отцом. Он собирается послать Дэмиена проверить его.
Он посмотрел на меня, в его глазах был страх.
— Я не хочу, чтобы мой отец пострадал.
Дэмиен Гарса был известен своей безжалостностью.
— Он не пострадает, если нет причин для этого. Но если это предательство...
Мне не нужно было заканчивать предложение. Все оборотни знали цену предательства. Некоторые семьи, как моя, лучше, чем другие.
Я села на диван напротив него, Джефф последовал за мной.
— Том сказал, что хотел корону для твоего отца. Думаешь, твой отец мог послать его сюда? Оправдывать то, что он сделал? Помогать спланировать это?
— Нет, — ответил Патрик. — Ни в коем случае. Он не интересуется политикой, и даже если бы интересовался, он уважает Габриэля. Если бы у него было что сказать, он бы так и сделал.
— Что на счет его болезни? — спросил Джефф.
Патрик взглянул на него.
— Его здоровье ухудшается. Но не его разум. И не его чувство верности.
И я оценила преданность Патрика его семье, но нам нужно было больше, чем слова и заверения.
Владение короной означало владение властью управлять Стаей. Риск был слишком высок, чтобы доверять интуиции.
— Посмотрим, что скажет Дэмиен.
Я оглядела дом.
— Ты проверял здесь?
— Вдоль и поперек, — ответил Патрик, — Пока вы были там.
— Она, должно быть, была в машине, — предложил Джефф.
Патрик кивнул.
— Я даже не слышал, как он уезжал. Из-за снега, я полагаю. Куда, вы думаете, он двинется дальше?
Я взглянула на Джеффа, который кивнул мне в ответ. Мы оба думали одинаково.
— Он хочет, чтобы твоя семья управляла Стаей, не моя. И мы собираемся принять наследника Апекса в Стаю. Если бы я была им, — предложила я, — Я бы сорвала инициацию.
Время шло. Мы вернулись домой и обнаружили семью в гостиной, уже одетую для церемонии, которая должна была начаться меньше, чем через два часа.
— Дэмиен следит за домом в Уосау, — сообщил Гейб, неловко двигая плечами в черном пиджаке, который еле вмещал его мышечную массу. — Там Ричард и остальные члены семьи. Они были шокированы и потрясены тем, что сделал Том.
— У них есть какие-нибудь предположения? — спросила я.
— По словам Ричарда, нет. Том всегда был преданным, но не сумасшедшим. Дэмиен поверил им.
И у нас не было никаких идей, где Том мог быть.
— Черт возьми, — пробормотала я.
Габриэль посмотрел на меня водоворотом янтарных глаз.
— Ты что-то хотела сказать, Фэллон?
Я поймала взгляд Джеффа и увидела в нем сочувствие. Почему-то это заставило меня чувствовать себя хуже.
— Корона все еще у него, и это моя вина.
— Как его предательство может быть твоей виной?
— Мне не удалось поймать его.
— Украла ли ты корону? Отдала ли ему? Уступила ли в битве, потому что боялась?
— Нет, конечно нет.
Габриэль кивнул.
— Тогда, хорошо. Ты вела бой, и проиграла. Такое бывает. Мы оборотни, а не супергерои. Силы увеличивают после проигрыша, готовясь к следующему. Упрекать себя, потому что ты не выиграла, это пустая трата времени и сил. Он ушел в подполье. Но сегодня он покажется.
Я готова была поспорить, что это правда.
— Мы можем пройтись по периметру, — предложила я. — Обследовать церковь на слабые места.
— И нам нужна будет дополнительная охрана у алтаря. — сказал Эли.
— На самом деле, я думаю, что это плохая идея.
Мы все посмотрели на Джеффа.
— Ты думаешь, что охрана это плохая идея? — спросил Гейб. — Почему?
— Потому что она может его отпугнуть. Послушайте, корона у него. Он планирует сделать трибуну — иначе, какой смысл ввязываться во все эти неприятности? И, да, церемония для этого явно подходит.
Он наклонился вперед.
— Мы знаем когда и где он попробует использовать корону, чтобы предъявить права на управление Стаей. Что дает нам преимущество своего поля. Пусть приходит. Мы будем готовы.
Габриэль посмотрел на него, глаза пылали, как залитый солнцем янтарь.
— Мы будем готовы, — согласился он.


Примечания:
[7] - Башня Джона Хэнкока (англ. John Hancock Tower, Hancock Place) — 60-этажное здание высотой 241 м, построенное в 1968—1976 годах по проекту Йо Мин Пея и Генри Кобба (заказчик — John Hancock Insurance). Это самое высокое здание Бостона и Новой Англии, входящее в одноимённый комплекс зданий — Хэнкок-Плейс, в просторечии «Хэнкок».
[8] - «Ге́нзель и Гре́тель» (нем. Hänsel und Gretel; уменьшительные немецкие имена от Йоганн и Маргарита) — сказка братьев Гримм. История о юных брате и сестре, которым угрожает ведьма-людоедка, живущая глубоко в лесу, в доме, построенном из хлеба и сладостей. Эти дети, попав к ведьме, спасают свои жизни, благодаря находчивости.
[9] - Лита́вры — ударный музыкальный инструмент с определённой высотой звучания. Представляют собой систему двух и более (до семи) металлических котлообразных чаш, открытая сторона которых затянута кожей или пластиком, а нижняя часть может иметь отверстие.
[10] - Вели́кие озёра (англ. Great Lakes, фр. Grands Lacs, иногда также Великие Лаврентьевские озёра) — система пресноводных озёр в Северной Америке, на территории США и Канады (Озеро Мичиган находится целиком в США, по остальным озёрам и соединяющим их коротким рекам проходит граница между США (⅔ акватории) и Канадой (⅓ акватории озёр))). Включает ряд крупных и средних водоёмов, соединённых реками и проливами. К собственно Великим озёрам относят пять крупнейших: Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри и Онтарио, хотя иногда в них включают и озеро Сент-Клэр, они образуют самую большую группу пресноводных озёр на Земле (общая площадь 244 106 км², общий объём 22 671 км³), содержащую 21 % поверхности в мире пресной воды (и 84 % запасов пресной воды Северной Америки). С ними связаны несколько средних озёр, важнейшими из которых являются: Сент-Мэрис, Маниту, Нипигон, Ниписсинг. Озёра относятся к бассейну Атлантического океана, сток по реке Святого Лаврентия.
[11] - Веселая детская песенка на английском языке про ферму и ее обитателей. Она очень популярна во многих странах мира. Слушая ее, ребенок легко может запомнить названия разных домашних животных, узнать, какие звуки они издают, по мнению ангичан.



 
ТриадочкаДата: Понедельник, 17.11.2014, 03:51 | Сообщение # 6
Ловчий
Группа: Переводчик
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 100
Замечания: 0%
Статус: Offline
Глава 5


Св.Бриджет был великолепен, церковь сказочного размера и фантастической архитектуры. Здание, которое располагалось в Украинской Деревне, было построено из камня розово-персикового цвета с бирюзовыми башнями, интерьер был таким же красочным, с большим количеством древесины, мрамора и вставкой камня.
Прямо сейчас это место было достойно вампирских замыслов. Мы предполагали, что Том займет позицию. Вместо того, чтобы держать его вне, мы позволим ему войти, с короной в руках. И тогда схватим его.
По плану Джеффа, небольшая группа надежных оборотней заняла позиции на улице в темноте, скрытые из вида, но следящие за церковью и входами. Если — или когда — Том что-нибудь предпримет, мы это увидим.
Внутри церкви была та же самая установка. Несколько друзей семьи, все оборотни, сидели на церковных скамьях, как бы готовясь быть свидетелями инициации Коннора. Но они были вооружены и предупреждены — и они были так же взвинчены, как и любой оборотень перед хорошей, основательной потасовкой.
Джефф и я, оба одетые в почтительный черный, стояли на церковном крыльце, всматриваясь в темноту. А снег все падал, осыпая окрестности белым.
— Ты нервничаешь, — сказал Джефф.
— Не каждый день я использую свою семью в качестве приманки.
— Они могут постоять за себя, — заверил он. — Это хороший план.
— Я знаю. И это был твой хороший план.
Он кивнул, и мы стояли в тишине, так много невысказанного было между нами.
— Мы должны зайти внутрь, — сказал Джефф.
Я повернулась, чтобы пойти в церковь, но он взял меня за руку и притянул к своему телу. Прежде, чем я успела возразить, его губы были на моих, рот настойчивым.
Он целовал мена там, на ступенях церкви, снег падал как слезы вокруг нас. Когда он отстранился спустя мгновение, мое дыхание были сбивчивым.
— Джефф, — начала я, но он покачал головой, прижался своим лбом к моему.
— Каждый раз, когда я дышу, я дышу для тебя. Каждый раз, когда я говорю, я говорю для тебя. И каждый раз, когда я вою, я вою для тебя.
Он прижался своими губами к моим, так нежно.
— Это еще не конец, — пообещал он, и зашел внутрь.
Мои руки и колени дрожали, я последовала за ним.
Габриэль стоял в задней части церкви с Эли. Остальные мои братья заняли свои места, одетые в костюмы, как будто мы планировали действовать как обычно. Но Таня и Коннор были в безопасности в приемной с Берной и несколькими ее подручными. Она не выглядела так, будто находилась в опасности — коренастого телосложения, обесцвеченные волосы — но она была, как любил говорить Габриэль, росомахой, когда что-то надвигалось на ее семью.
— Что-то слышно? — спросил нас Габриэль.
— Пока нет, — ответил Джефф. — Но я думаю, что он достаточно скоро появится.
— Он придет, — заверил Габриэль. — Если он настолько наглый, чтобы украсть корону, то он достаточно наглый, чтобы присвоить себе инициацию. Займите свои позиции.
Джефф кивнул и занял свое место по другую сторону прохода. Я подошла ко второй скамье и скользнула по гладкой древесине, присоединяясь к Бену и Кристоферу.
Габриэль подошел к помосту в передней части церкви и посмотрел на оборотней, которые пришли засвидетельствовать историю.
— Стая существует только потому, что ее члены делают это возможным. Киины правят только потому, что Стая признает это. Мой отец берег эту Стаю, и мы пытались сделать то же самое, воплотить в жизнь желания Стаи. Нам посчастливилось дать жизнь новому поколению. Двенадцатому поколению Киинов править Стаей.
Его взгляд похолодел.
— И так или иначе, он будет введен в Стаю на его законное место.
Двери распахнулись, магия устремилась внутрь как вода. Магию короны нельзя было ни с чем перепутать. Но когда я оглянулась, то увидела, что не Том нес корону.
Это был Патрик.
Я была слишком потрясена, чтобы двигаться, говорить. Он играл мной. Играл всеми нами. Он изображал невиновность, разыграл потрясение от действий Тома, и симулировал интерес ко мне. Ярость возросла, горячая и острая как игла.
— Патрик, — сказал Габриэль. — Я разочарован.
Патрик шел с важным видом вперед, корона сверкала поверх его темных волос.
— Почему? Потому что кто-то обвел тебя вокруг пальца? Потому что ты не единственный, кто думает, что может управлять Стаей?
Выражение лица Габриэля осталось неизменным, но его магия хлынула вперед, наполняя воздух гневом и мощью.
— Потому что ты использовал людей. Потому что ты предал своего отца и свою Стаю. И потому что ты думаешь, что любая из этих вещей дает тебе право быть Апексом.
Патрик немного улыбнулся.
— Корона надета на мне. Это единственное определение, которое мне нужно.
— Это, к сожалению, недальновидная точка зрения. Вожаку нужны солдаты. Где Том? Или остальные члены твоей семьи?
Глаза Патрика сузились, но только на мгновение.
— Том внес свой вклад. Он закончил. И моя семья не имеет значения.
— Семья никогда не бывает ненужной, — сказал Габриэль. — Семья это Стая, а Стая это семья.
— Кстати говоря, — заявил Патрик, — Где твои? Жена? Ребенок? Я полагаю, что вы не можете проводить инициацию без короны.
— О, — произнес Габриэль, его тон был обманчиво мягким, — Не волнуйся, щенок. Инициация все-таки будет.
Он оглушительно свистнул, и мы встали на свои места. Оборотни вышли из вестибюля, с балкона, из скрытых крыльев святилища, окружая Патрика и корону.
Выражение лица Патрика не изменилось. Во всяком случае, он выглядел взволнованным вызовом.
— Двадцать к одному, — подсчитал он. — Не хочешь позвать еще пять или десять оборотней, чтобы было честно?
Его высокомерие было поразительным. Он думал, что так поступает хороший Апекс? Преувеличение и грубая сила?
Но Габриэль не двигался. Это Джефф вышел вперед, чтобы осадить Патрика.
Габриэль улыбнулся.
— Я боюсь, что мне придется встать в очередь. Мистер Кристофер имеет на тебя виды, друг мой.
— Домашний тигренок Фэллон? Это будет весело.
Взгляд Джеффа был холодным и безжалостным.
— Не столько весело, сколько доставит невероятное удовольствие.
Он угрожающе размял пальцы, расправил плечи.
— Ты хочешь драться как люди? — спросил Патрик со слабым развлечением на лице.
Он думал, что ему повезло. Думал, что при борьбе с Джеффом в человеческой форме будет легче выиграть, чем драться с тигром.
Как будто парень был каким-то образом менее стойким, подумала я с маленьким намеком на улыбку.
— О, я бы не хотел, чтобы с тебя случайно слетела корона, — заявил Джефф. — Я думаю, мы можем позаботиться об этом по старинке.
— Я в игре, — согласился Патрик, кивая ему вперед.
Джефф не тратил времени даром. Патрик приготовился, поворачивая свое тело в сторону, чтобы подготовиться к атаке Джеффа.
— Ставлю двадцатку на Джеффа, — пробормотал Бен Кристоферу, оба сидели на скамейке передо мной.
— Никаких споров, — заявил Кристофер. — Я не заключаю пари против своих.
Мудрое решение. Я видела, как Джефф дрался раньше, и знала, что он был одаренным солдатом. Но эта схватка была на эмоциях. Это было связано с Габриэлем, Стаей, короной... и со мной.
Они начали как боксеры, двигаясь по кругу, со сжатыми кулаками и готовые биться. Патрик выбрал лобовой метод, попытался нанести три удара, прежде чем понял, что Джефф был быстрее. Патрик попытался нанести апперкот[12], и Джефф использовал попытку против него, нанося сайдкик[13] по незащищенной правой стороне.
Патрик выплюнул проклятие, но остался на месте.
— Ты упорный малыш, не так ли?
— Это твои слова, — сказал Джефф, уворачиваясь, чтобы избежать нового удара. — А не мои.
Он нанес Патрику удар в живот, который оттолкнул его назад.
Но это только разожгло ярость Патрика. Он привел себя в равновесие, сделал рывок вперед и повалил Джеффа на землю. Они сцепились, катясь по проходу, сбивая подставки для цветов и псалтыри на землю.
Патрик треснул ему кулаком по лицу, разбивая губу, от чего воздух наполнил аромат крови.
Внезапно сраженная страхом, я начала подниматься, но Бен положил на меня свою руку и покачал головой.
— Позволь Джеффу разобраться с этим.
Джефф переместил вес своего тела, снова перекатывая Патрика, забрался на него сверху... а затем ударил его прямо в лицо.
Глаза Патрика закатились, и его голова ударилась об мраморный пол с громким стуком.
Со вздымающейся грудью, Джефф встал и сорвал корону с головы Патрика.
— Я думаю, это принадлежит кому-то другому, сукин ты сын.
После того, как унесли Патрика и Джефф умылся, Берна сопроводила Таню и Коннора к алтарю. Вместе с Габриэлем они вышли в переднюю часть церкви.
В то время, как Таня держала Коннора, Габриэль держал корону, на двух ладонях, как будто измеряя ее вес. Церковь была в полном молчании, все мы ждали слова нашего Альфы.
Через некоторое время он посмотрел на нас.
— Я подготовил речь. О вещах, которые обдумывал в течении долгого времени. О вещах, которые планировал в итоге сказать своей сестре, или, возможно, дочери. А сейчас моему сыну. Это просто кусок металла, — заявил он, поднимая его вверх, свет отражался от гравировки. — Но это также гораздо больше этого. Это напоминание о том, кто мы, об обещаниях, которые мы дали друг другу.
Габриэль протянул руку, осторожно поместил корону на голову Коннора. Она была слишком большой, но с наклоном назад ей удалось удержаться.
Глаза Коннора стали огромными, и он замер, как бы потрясенный весом короны на голове. Наверное, хороший урок.
— Настоящим я принимаю Коннора Деверо Киина в Стаю. Пусть он живет долго, яростно сражается, горячо любит.
Оборотни вопили и кричали от радости, упорно аплодируя ребенку, который стоял перед ними, широко раскрыв глаза и расплываясь в улыбке от суматохи в его честь.
Габриэль обнял Таню, притягивая ее ближе, пока толпа чтила их семью. Они были счастливы, люди, связанные любовью и магией.
А я чувствовала только печаль. Почему у меня не может быть такого? Шанса на счастье? Шанса на любовь и семью? Почему это должны решать предубеждения?
Я посмотрела на Джеффа, чей пристальный взгляд был на мне, глаза расширены с пониманием.
И там, на скамье, в церкви нашей Стаи, он потянулся к моей руке, и я позволила ему взять ее.
Джефф поднялся, и когда первая волна оборотней, которые приносили поздравления, отступила, двинулся к Габриэлю.
— Нам надо поговорить.
Его голос был спокойным, но убедительным.
Гейб посмотрел на Джеффа, затем на меня.
— Почему бы нам не выйти в коридор?
Пока мы переходили от святилища к классам и офисам, грандиозность часовни уступила практичности и функциональности. В коридоре пахло мелками, резиновыми игрушками и фруктовым пуншем, стены были усеяны плакатами, детскими рисунками, и кое-где пятнами от окрашенных пальцев.
Мы зашли в класс, и Габриэль закрыл за нами дверь.
Комната быстро заполнилась магией — напряженной, возмущенной и готовой выплеснуться наружу.
Джефф сглотнул, шагнул к Габриэлю.
— Я люблю твою сестру.
Я уставилась на него. Я не ожидала, что им движет любовь.
— Да ну? — спросил Габриэль. — Любишь?
— Ты знаешь, что люблю. Вся чертова семья, скорее всего знает, что люблю. Черт, в городе, наверное, нет ни одного сверхъестественного, который не знает этого.
Глаза Габриэля остались невозмутимыми.
— Я не совсем уверен, чего ты от меня ожидаешь.
— Чего я ожидаю? Я ожидаю, что ты прекратишь это дерьмо с потенциалами, чтобы она была счастлива.
— Она член моей семьи, и вторая в очереди на Стаю. Вы оба знаете, что это значит.
Он скользнул по мне угрожающим взглядом.
— Ты знаешь цену.
Я уставилась на своего брата, во второй раз за этот вечер в высокомерном волке росла ярость.
— Джефф, можешь дать нам минутку, пожалуйста?
Он пристально смотрел на меня и не двигался в нерешительности.
Я снова кивнула, заверяя его, и он покинул комнату и закрыл за собой дверь. В моей груди нарастал крик, я медленно оглянулась на своего старшего брата.
— Я устала от того, что ты пытаешься контролировать меня и мою жизнь.
Габриэль фыркнул.
— У тебя ошибочное мнение, что ты как-то покорно следовала приказам?
Сарказм в его голосе раздражал, и мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не накинуться на него.
— Сарказм не поможет.
— Нет, видимо не поможет. Так как насчет правды: У тебя есть определенная обязанность, и ты знаешь это. Конечно, тебе нравится проводить время с Джеффом. Он замечательный парень. Он предан Стае. Всегда готов помочь. Но он не является потенциальным партнером. Он не может им быть.
Я сглотнула, собрала всю свою храбрость.
— В таком случае я закончила с потенциалами.
Магия разлилась по комнате, разгневанная и колкая, как насекомые. Я старалась не вздрогнуть.
— В смысле? — спросил Габриэль, очень медленно.
Было бы легко пойти на попятную. Поджать хвост и прокрасться из комнаты, и пусть все будет так, как было раньше. Но это делало меня одинокой и нечестной саму с собой, с Джеффом и потенциалами. Так что я собрала всю свою храбрость, и все выложила.
— Я закончила с потенциалами. Я больше не собираюсь ни с кем из них встречаться. Я буду ходить на свидания с тем, с кем захочу, независимо от того, какой он оборотень. И я откажусь от места в престолонаследии, если так нужно.
Он посмотрел на меня, челюсть сжата и подергивается.
— Это твой способ протеста?
— Конечно нет.
Так и было, конечно, но не таким образом, который он имел в виду. Это был протест против того, чему нас обучали, против того, кем меня обучали быть. Но это был не протест ради протеста. Это было, впервые, в отношении честности себе.
— Я внесла свой вклад, чтобы защитить Стаю, корону. Но пришло время подумать о моем будущем. Я люблю его.
На мои глаза навернулись слезы от силы осознания.
— Он моя вторая половина, и я уже давно знала это. Но не признавала этого, и это не справедливо по отношению к нему, ко мне или кому-либо еще.
Я запнулась, посмотрела на своего старшего брата, и вожака моей Стаи.
— Я оставлю Стаю ради него. Потому что он стоит этой жертвы. Я отрекусь от престола.
Конечно, Джефф стоил этой жертвы. Он был тем, кто любил меня, несмотря ни на что. Тем, кто сражался на моей стороне, несмотря на унизительное положение с потенциалами и свидания. Тем, кто заставил меня смеяться над собой, кто понимал меня лучше, чем кто-либо в мире.
Было такое чувство, как будто с плеч свалился груз. Мое тело ощущалось легче. Душа ощущалась ярче. Впервые в моей жизни, я была Фэллон. Просто Фэллон, потому что он разрешил мне быть собой.
Долгое время он просто смотрел на меня. А потом уголок его губ приподнялся.
— Ладно.
Я уставилась на него.
— Ладно? И все?
— Я не думаю, что тебя заинтересуют другие ответы.
Он наклонил мой подбородок, внимательно посмотрел мне в глаза.
— Я люблю тебя, Фэллон. Как и другие твои братья. Так же как любила мама, и любил папа. Ты как раз та, кем должна быть. Ни больше, ни меньше. И всегда будешь, независимо от того, твоя корона или нет.
— Что насчет Стаи?
— Стая есть Стая.
Гейб махнул рукой в сторону двери.
— Ты была в той часовне. Они знакомы с любовью. Они знакомы с уважением. Это основа Стаи. И если ты не можешь любить — если не можешь быть достаточно смелым, чтобы поставить любовь на первое место, даже если должен чем-то пожертвовать — ты делаешь Стаю бесполезной. Трусы делают Стаю бесполезной.
Я кивнула, но положила на него руку.
— Ты ведь не собираешься сказать им сейчас, не так ли? Это ночь Коннора. Это может подождать.
Он ухмыльнулся.
— Коннор ни хрена не вспомнит о сегодняшней ночи. Но ты будешь помнить полнейшую панику на лице Эли, когда мы скажем ему, что он следующий в очереди.
Блеск в моих глазах, вероятно, не был особенно приятным. Но он был прав.
— О, да, — произнесла я. — Сегодня та самая ночь.
Мы вернулись обратно, каждый оборотень в святилище повернулся к нам. Габриэль положил руку мне на спину, поддерживающе потирая.
— У нас есть новости, — сообщил Гейб. — Наша любимица Киин приняла решение относительно своего будущего.
Я выдавила слова в спешке, чтобы не потерять самообладание.
— Настоящим я отрекаюсь от престола. Отказываюсь от положения в линии наследования.
Я позволила своему взгляду найти Джеффа, чьи глаза загорелись.
— Ради любви.
Вокруг меня поднялся шум. Я, должно быть, ожидала гнева или разочарования, потому что их поздравления меня совершенно ошарашили.
Бен подхватил меня, раскручивая по комнате.
— Мы ждали этого, сестренка.
Я посмотрела на Эли, нашла его гневный взгляд. Как на оборотня, следующего в очереди, мое решение повлияло на него больше всего. Но если я посильнее поднажму, он, конечно, не будет так выглядеть.
Когда Бен отпустил меня, я подошла к нему.
— Я должна была сначала поговорить с тобой... — начала я, но он покачал головой и положил руку мне на плечо.
— Ты имеешь право на собственную жизнь, Фэл. Ты не должна спрашивать у меня разрешения на это. Или у любой другой скотины в этом помещении.
— Ты уверен?
— Несомненно, — ответил он, и впервые я увидела в его глазах тот же золотой водоворот знаний, который часто видела у Габриэля.
Он может и не претендовать никогда на Стаю, но если так случится, он будет подготовлен.
Эли обнял меня, поцеловал в макушку.
— Мне кажется, тебя кое-кто ждет.
Он выпустил меня, и я посмотрела в направлении его взгляда.
Джефф стоял в стороне от остальных, его глаза светились любовью, лицо излучало счастье. Я не думаю, что когда-либо видела его таким счастливым.
Он расплылся в улыбке и протянул руку.
Я пошла к нему, кусая губу, чтобы сдержать улыбку, что выглядело так, как будто мое лицо готово лопнуть. Но он был нетерпелив. Он вышел вперед, встретил меня на середине, и обхватил мое лицо руками.
— Я люблю тебя, Фэллон Киин. Я влюбился в тебя в тот момент, когда увидел. И я буду любить тебя каждый день и каждую ночь своей оставшейся жизни.
У меня навернулись слезы.
— Я тоже тебя люблю.
При моей ободряющей и аплодирующей семье, Джефф Кристофер поцеловал меня.
И впервые, все было так, как должно было быть.
Он заставил меня ждать в гостиной, и я стояла перед гигантским аквариумом, который стоял напротив венецианского окна, наблюдая как рыба-клоун мечется в воде туда-сюда.
Когда дверь спальни открылась, я оглянулась. Джефф стоял в дверях в паре шелковых боксеров. Я видела его голым только когда мы обращались, но это означало, что я не полностью уделила внимание его наготе.
Джефф, возможно, был худащавым, но он был хорошо сложен. У него было тело стойкого атлета, каждый дюйм и участок отделан мускулами.
— Мои глаза здесь, Фэллон.
Я приняла замечание, посмотрела вверх с ухмылкой, и обнаружила, что он улыбается мне в ответ.
Он протянул руку и поманил меня вперед. И я последовала за ним. В дверях, он нежно поцеловал меня, затем махнул рукой в сторону комнаты.
— Мадам, ваша резиденция.
Кровать была покрыта лепестками роз, а бутылка шампанского охлаждалась в ведерке из чистого серебра. Хриплый голос женщины тихо напевал на заднем плане.
— Это... впечатляюще, — вымолвила я.
— Просто подожди.
Он выключил свет, и два десятка свечей ожили по всей комнате, которая теперь мягко светилась.
— Магия? — поинтересовалась я.
Он ухмыльнулся.
— Светодиоды. Я подключил их к цепи... — начал он, но отмахнулся от этих мыслей. — Это не имеет значения. Важно то, что мы здесь. И я хотел, чтобы это было романтично. Только для нас.
Я кивнула, но интимность в его глазах вдруг заставила меня чувствовать себя стеснительной.
Он взял мою руку. Сжал ее.
— С тобой все в порядке?
— Все хорошо, — ответила я, и отвела взгляд, чтобы избежать интимности в его глазах. Но он повернул мой подбородок назад, чтобы снова встретиться взглядом.
— Честность между нами, — сказал он. — Только я и ты. Хорошо?
Я посмотрела на него, вспомнила, что уже доверилась ему, и кивнула.
— Просто нервничаю. Это я и ты — и мы... ну, ты знаешь.
Он улыбнулся.
— Знаю. Но это я и ты. И у нас нет расписания.
Он подвел меня к кровати и потянул пояс халата, который одолжил мне. Он упал на пол, открывая длинный черный пеньюар[14], который я надела под него, гладкая ловушка косонарезанного шелка.
— Ты выглядишь... просто потрясающе.
Обожание в его глазах не оставляло сомнений в его искренности.
— Спасибо. Ты сам выглядишь довольно восхитительно.
Он обнял меня, привлек к длинной линии своего тела, и поцеловал. И на сей раз, не было никакой сдержанности, никакого страха, никакой осторожности. Его поцелуй был собственническим — и также победным.
Мы упали на кровать, Джефф извинился, когда запутался в шелке, который упал к моим лодыжкам. Он перевернул меня на себя, вытащил лепесток розы из моих волос, затем притянул мой рот к своему и снова поцеловал.
Его губы были настолько мягкими, поцелуй таким нежным. Но почему-то чего-то не хватало.
Он отстранился, отодвинул волосы с моего лица.
— Ты в порядке?
Я положила руки по обе стороны его головы.
— Честно говоря, я все еще чувствую себя немного неловко.
Он прищурился, потер висок.
— Я вроде понимаю, что ты имеешь в виду.
Он сел, оглядел комнату.
— Я думаю, наверное, это не мы. Я имею в виду, не пойми меня не правильно — я люблю романтику так же, как и любой парень.
Он взял горстку лепестков роз, и позволил им скользить, как вода из его рук.
— Я просто не уверен, что это наш тип романтики.
Я оглядела картину, которую он подготовил. Все это было идеально, и прямо как из сборника романтических пьес. Но, наверное, не из нашего специфического сборника пьес.
— Я думаю, ты прав. Что мы делаем?
Он посмотрел на меня.
— Как думаешь, ты сможешь жанглировать?
Как выяснилось, я могла жанглировать. С небольшими инструкциями.
Он остался в боксерах, но я сменила пеньюар на очередную футболку "Квеста Джейкоба" для урока, и мы снова оказались в гостиной, где у нас было много места для маневров.
Джефф был просто чудом. Увидев его в полном игровом небытие, я не сомневалась, что у него была потрясающая зрительно-моторная координация. Но наблюдать, как он подкидывает подушки в воздухе ритмичными и плавными дугами было в самом деле поразительно.
Он научил меня подбрасывать одну, затем две, и я была настроена очень оптимистично. Но подбрасывая подушки, он потянулся к ящику с синкопой[15], как будто ничего не происходило.
Я улыбнулась куче подушек на полу.
— Я могу это сделать.
— Можешь, — заверил он меня, становясь сзади, руки на моей талии, чтобы убедиться, что я стояла правильно и правильно держала локти.
Подушки падали на пол снова... снова... и снова.
А потом, каким-то чудом тяжести и инерции, у меня получилось. Подушки двигались, как конкурирующие волны, скользя друг за другом — и каким-то образом приземлялись в руку, тогда как я снова подбрасывала их в воздух.
— У меня получилось, — сказала я сквозь зубы, боясь пошевелиться. — Я думаю, у меня получилось.
— У тебя получилось, — подтвердил он позади меня, его восхищенный гул магии коснулся моей спины.
А потом... я потеряла контроль.
Одна подушка неуклюже отскочила от моей руки, и, когда я потянулась за ней, неправильно подбросила другую. Она с бульканьем плюхнулась в аквариум, рыба начала метаться по углам, как боксеры после гонга.
Джефф взметнул обе руки в воздух.
— Гол! — выкрикнул он, словно я только что сделала победный бросок на Супер Боуле[16].
Я залилась смехом... и не смогла остановиться. Я смеялась до тех пор, пока слезы не потекли из уголков моих глаз, пока не оказалась на коленях на ковре, пока мой живот не разболелся от этого.
— Толпа сходит с ума! — крикнул Джефф, делая круг почета по гостиной, махая руками в воздухе.
Он вернулся ко мне, и протянул руку, сжатую в кулак, якобы держа воображаемый микрофон.
— Мисс Киин, вы только что забили свой четырнадцатый гол в этой рекордной игре. Как вы собираетесь это отпраздновать?
Все еще икая от смеха, я вытерла щеки и посмотрела на него, глупо ухмыляясь. Восхищенно улыбаясь.
Это, поняла я, были мы. Не играя в киношную и журнальную романтику, которая нас совсем не заинтересовала.
Но смеясь вместе. Учась вместе. Любя вместе. Это было нашей специфической романтикой. И это была гремучая смесь.
Он все еще сидел передо мной, когда я увидела внезапную яркость в его глазах, которая переходила от юмора к соблазнению. На этот раз, я не стала увиливать.
Я потянулась, положила руку на его щеку, и потеряла голову, когда он закрыл глаза, губы изогнулись от удовольствия. Я наклонилась вперед, прижалась губами к его губам, и нежно его поцеловала. Просто маленький поцелуй, небольшая приманка.
Он открыл глаза, на его лице было удивление.
— Ты никогда не целовала меня так.
Я нахмурилась.
— Как так?
— Как будто тебе было нужно это сделать.
Любовь затопила меня, дикая, в своем желании заставить его увидеть то, что я знала в течении очень долгого времени. Что он всегда был единственным, даже если я отрицала это.
Я положила руки на его лицо, встретила его взгляд.
— Я нуждаюсь в тебе. Всегда нуждалась. Я просто не позволяла себе в этом признаться.
Он низко зарычал в горле, и его рот был на моем прежде, чем я распознала звук. Это был, скорее, не поцелуй, а сражение, которое мы оба намеревались выиграть.
Мы стащили одежду с животной дикостью, разрывая ее, как будто она сжигала нас заживо. Я нащупала его эластичный пояс и сняла его, тяжелый и жесткий, в моей руке.
— Боже, Фэллон, — произнес он напротив моего рта, пока я орудовала с ним тщательно и основательно, его тело довольно вибрировало от удовольствия. — Мне нужно быть в тебе.
Он стянул с меня оставшуюся и одежду и изумленно посмотрел на меня.
— Джефф?
Он поднял палец.
— Un momento[17]. Я наслаждаюсь моментом. Запоминаю его.
Он скользнул ладонью по центру моего тела, затем поднял ее, чтобы взять мою грудь.
Мое тело звенело от удовольствия, веки сомкнулись от ощущений, которые я так долго себе представляла, наконец настоящих.
Его рот снова прижался к моему, и он прижал меня к толстому ковру под нами, его возбуждение между нашими телами, жаждущее действия. Руками и пальцами он дразнил и упрашивал, его поцелуи ужесточились. Я впилась пальцами в его спину, подталкивая ближе.
— Джефф. Ты нужен мне.
Он зарычал, низко в горле, и без рассуждений или задержки накрыл своим телом мое и мощно вонзился. Он издал звук, похожий на облегчение, но облегчение не было у него на уме, не для меня.
Милый и эксцентричный Джефф, любитель игр, знал, как двигаться. Почти каждое безжалостное движение было на грани между болью и удовольствием, в то время как его рот пытал мой. Наша магия возрастала, одновременно с удовольствием, которое затопило нас, и вырвалась в комнату, когда мы выкрикивали наши имена.
Прошло двадцать минут прежде, чем я снова смогла почувствовать свои ноги. Я взглянула на него рядом со мной, улыбнулась.
— Я не уверена, как мы сможем это улучшить.
Он даже не помедлил.
— У меня есть несколько очень специфических идей.
Я не смогла удержаться от смеха, и было такое ощущение, что он приберегал этот ответ очень долгое время.
— Да ну?
Я повернулась к нему лицом, подперевшись локтем.
— И какие это идеи?
— Костюмы.
— Ты же не серьезно.
— Принцесса Лея[18]. Чудо-Женщина[19]. Шелковый Призрак[20]. Мистик[21]. Убивашка[22]. Так много вариантов.
— Я не стану надевать костюм, чтобы насытить твои похотливые фантазии, — заявила я, снова откидываясь на пол.
И тогда я подумала о том, кем был он, и кем была я, и о нашем типе романтики.
— Но если ты готов сыграть Брюса Уэйна[23], я могла бы передумать.
Он был готов. Так же, как и я.


Примечания:
[12] - Апперко́т (англ. uppercut) — классический удар из традиционного бокса; наносится кулаком по внутренней траектории наотмашь, при этом кулак повёрнут на себя; используется в ближнем бою. Название апперкот происходит от английского словосочетания, которое переводят как «рубануть снизу вверх».
[13] - Sidekick («сайдкик»)  — боковой удар ногой.
[14] - Пеньюа́р или пенюа́р (фр. Peignoir) — разновидность домашней женской одежды, изготовленной обычно из кружева и шёлка, аналог женского халата.
[15] - Синкопа — смещение ритмической опоры в музыке с сильной доли такта на слабую, то есть несовпадение ритмического акцента с метрическим.
[16] - Супер Боул (англ. Super Bowl) — в американском футболе название финальной игры за звание чемпиона Национальной футбольной лиги (НФЛ) Соединенных Штатов Америки. Игра и сопутствующее ей празднование на протяжении многих лет Super Bowl Sunday (воскресенье Супер Боула) де-факто стали национальным праздником в США.
[17] - Un momento (итал.) — минутку.
[18] - Лея Органа-Соло (англ. Leia Organa Solo) — вымышленный персонаж вселенной «Звёздных войн», один из главных персонажей «оригинальной трилогии» фильмов (1977—1983), а также сопутствующих книг и комиксов. Создателем персонажа является Джордж Лукас.
[19] - Чудо-Женщина (англ. Wonder Woman) — вымышленная супергероиня комиксов DC Comics. Впервые появилась в 8-м выпуске комикса «All Star Comics», вышедшем в декабре 1941 года, и стала постоянным персонажем «DC», появлявшимся в комиксах на протяжении 70-ти лет, за исключением небольшого периода после Кризиса на Бесконечных Землях в 1986 году.
[20] - Персонаж комиксов «Храни́тели» (встречается перевод «Часовые», англ. Watchmen).
[21] - Мисти́к (Настоящее имя — Рейвен Даркхолм; англ. Mystique, Raven Darkholme) — персонаж «Marvel Comics», связанный с «Людьми Икс». Создана художником Дэйвом Кокрумом. Писатель Крис Клэрмонт увидел работу Кокрума, описал персонаж «Мистик», и, с разрешения Кокрума, она впервые появилась в «Ms. Marvel» № 17 (май 1978).
[22] - Убивашка (англ. Hit-girl), настоящее имя Минди Маккриди (англ. Mindy MacCready) — вымышленный персонаж серии комиксов Пипец (англ. Kick-ass) созданных Марком Милларом и Джон Ромитой-младшим 2008 г. Впервые появилась в комиксе в третьем номере комикса «Kick-Ass».
[23] - Бэ́тмен (англ. Batman), изначально Бэт-мэн (англ. Bat-man, рус. Человек-летучая мышь) — вымышленный супергерой, персонаж комиксов издательства DC Comics, впервые появившийся в Detective Comics (рус. Детективные комиксы) №27 в мае 1939 года.



 
Форум » КНИЖНЫЙ КЛУБ » Книги целиком » Воющий для тебя (Чикагские вампиры - 8.5)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Добавить свой баннер

Copyright chicagoland-vam.ucoz.ru © 2010 - 2014

Сайт посвящен творчеству Хлои Нейл.
Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна

Рейтинг@Mail.ru